– Чего?! – возмутилась я.
– Да не злись, – попросила Ольга. – Медиумы могут общаться с умершими и передавать их просьбы родственникам и друзьям, ну, помнишь, еще кино такое было, там парня убили, так он со своей любимой девушкой через медиума общался.
Кино я помнила смутно, и медиумом мне быть совсем не хотелось:
– Не выдумывай, еще только этого не хватало!
– Ну, ладно, ладно, пусть не медиум, – согласилась подруга. – Ты просто чокнутая, и тебе все время мерещатся привидения.
Это уже ни в какие рамки не входит!
– Олька, ты достала! – почти крикнула я. – Вот, хотела тебе рассказать, а теперь не буду!
У подруги заблестели глаза.
– Что рассказать? Маш, ну не обижайся! – начала канючить она. – Ты же знаешь, мне ужасно, ужасно хочется понять, почему тебе приснился Ваня! Это я тебя из зависти достаю, правда-правда!
Я закрыла глаза и мысленно застонала.
– Маш! Ты мне подруга или нет? – возмутилась Ольга.
– Хорошо, – обреченно согласилась я, – только, пожалуйста, выслушай меня спокойно и не задавай вопросов, ответов я все равно не знаю.
И я рассказала: о своих снах, о мертвецах, о женщине, которая мне померещилась…
Тут у подруги глаза разгорелись, она придвинулась ко мне поближе и зашептала:
– Ну, точно! Потусторонние силы вышли на тебя!
– Оль! – чуть ли не взмолилась я. – Зачем ты меня пугаешь? Мне и так черт знает что снится!
– Это знаки, – многозначительно кивнула подруга. – Ты мне теперь все свои сны рассказывать будешь, у меня есть сонник, мы все подробно разберем.
Мне ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть. Ольга сошла с ума еще больше, чем я, это ясно…
Глава 7
Прах и пепел
Мои ступни погружались в невесомую серую пыль, в ней оставались глубокие следы. Пыль лежала повсюду, поднималась белесыми барханами к сизому небу. Мне во что бы то ни стало надо выбраться отсюда. Малейший ветерок или неосторожное движение могут поднять целые тучи этой пыли, и тогда я задохнусь.
Шла я очень медленно, хотя мне следовало торопиться: я знала, что у меня совсем нет времени.
Сначала среди полусгнивших развалин, засыпанных пылью, потом по полю. Наконец передо мной вырос настоящий бархан, и я совсем было растерялась, но заметила цепочку чьих-то следов по склону. Значит, кто-то прошел здесь до меня и не провалился.
Я осторожно ступила в один из отпечатков. Пыль, видимо, уже слежалась и стала довольно плотной. Поднявшись по бархану, я оказалась на его гребне и увидела внизу обширный двор, запущенный, замусоренный. Но все-таки это уже не зыбучая пустыня, а земля. Там дальше глухой забор, если найти выход, то дальше будет улица. Я почему-то уверена, что за забором – улица. А по ней-то я уж как-нибудь выйду туда, куда надо.
Я спустилась с бархана, пересекла двор и увидела калитку. Наконец-то!
Время, время!
– Мария! – услышала то ли стон, то ли шепот.
Ну вот, начинается…
Они стояли толпой, вдалеке, не шевелясь, только смотрели. Ко мне тянули руки, звали. Я опустила голову и хотела пройти мимо, вот же она – калитка. Но ведь меня ждали. Две женщины: помоложе и постарше, похожие, словно мать и дочь.
– Мария, – робко заговорила та, что помоложе. – Подожди, Мария!
– Извините, мне некогда, – невежливо ответила я.
– Мы не задержим, не задержим, – быстро заговорила старшая. – Скажи, ты придешь к нам? Осталось всего несколько дней, ты ведь придешь?
– Я вас не знаю…
– Мария, не отказывай, – заискивающе попросила та, что помоложе. – Мы умрем через три дня, мы обе, сразу, понимаешь?
– Откуда такая точность? – засомневалась я.
– Здесь не обманывают, – ответила женщина.
– Но я-то при чем?
– Проводи нас, пожалуйста! – та, что помоложе, сложила молитвенно руки, вторая молча смотрела на меня. Они ждали ответа.
Вдруг к нам подбежала тощая старуха – буквально кожа да кости, и зубы желтые, лошадиные. Кривляясь и подпрыгивая, она стала просить:
– И меня, и меня!
Толпа зашевелилась, послышались стоны, вскрики.
«Ну все, мне не уйти!» – испугалась я. На этот раз мертвецов слишком много. Калитка закрыта, мерзкая старуха приплясывала, как черт на веревочке, преграждая путь.
И тогда меня кто-то словно под локоть стукнул. Я подняла руку и перекрестила ее.
Тут старуха резко вильнула в сторону, укрываясь от креста, закачалась, вихляясь, будто резиновая.
– Сгинь, – посоветовала я. Она юркнула в толпу, затаилась.
– Мария! Помоги нам! – снова послышались стонущие голоса.
Они не нападали, даже не приблизились. Просто просили. Я вспомнила женщину в кафе, ее слова: «Ты единственная, кто может им помочь». С трудом преодолев свой страх, спросила:
– Но что я могу сделать?
– Дорога! Покажи нам дорогу! – послышались голоса.
Вот те на!
– Какую дорогу?!
– Мария, мы не можем здесь оставаться, но и уйти не можем. Мы ждали тебя! Ты наш проводник…
Мамочки мои! Да где же я нахожусь? Где это – «здесь»? Что за место такое? Я же сплю, и мне просто снится… Если я сейчас проснусь, то окажусь в своей комнате. А если не проснусь? Или проснусь не дома… А вдруг это не сон?! Может, я уже на том свете?! Господи, помоги! Ведь та женщина из кафе обещала, что будет рядом. Но ее нет, я одна, где – неизвестно!
Надо срочно что-то предпринять. Срочно, срочно, срочно!!! Иначе прямо сейчас сойду с ума!
Бежать! Я должна бежать! Но как же оставить их тут? И как им помочь? Да, я провожала Ваню, но это получилось само собой, я точно знала, что должна делать, куда идти, как защищаться. А теперь? Теперь от меня требуют принять решение. А я ничего не понимаю. Где же помощь?! Мне надо немедленно найти тех, кто объяснит и научит!
– Вот что, – обратилась я к мертвецам. – Вы пока побудьте тут. Я все узнаю и постараюсь помочь. – И добавила виновато: – Я к вам вернусь. Дождитесь.
Толпа качнулась. Некоторые, как мне показалось, вздохнули с облегчением, заговорили хором, но негромко, слов не разобрать. Разбрелись.
Я распахнула калитку и действительно оказалась на улице. Абсолютно безлюдной, широкой и прямой.
Где-то внутри вспыхнул страх. Я знала, что сплю, и мне захотелось немедленно проснуться, но я не могла. Страх перерос в настоящую панику. А что, если я навсегда останусь в этом жутком месте?! Что, если не смогу вырваться?! Я ускорила шаги, потом побежала. Я бежала, почти летела, не разбирая дороги.
