— Поезд из Крежнова сошел с рельсов. Вагоны улетели в овраги, машинист и помощник погибли. В первом вагоне могут быть еще жертвы, во втором имеется один тяжело раненный.
Диспетчер спросил:
— Кто вы, назовите себя!
Луковцев взорвался:
— Да какая разница, кто я? Ты диспетчер, давай высылай помощь, медиков высылай, а мы постараемся вытащить людей из первого вагона. Все!
Отбросив микрофон, капитан продрался к силовой установке. Она горела. Подняв огнетушитель, Семен сбил пламя, но ненадолго — горело топливо или масло внутри двигателя. Туда струя углекислого газа достать не могла. Но какое-то время Луковцев выиграл. Его-то и хватило в дальнейшем, чтобы спасти людей. Закончив с машинным отделением, Семен ногой выбил дверь в вагон. И тут же увидел стонущую женщину. Ничто не мешало ей двигаться, но, видимо, она получила травму позвоночника или болевой шок. Семен аккуратно взял ее под мышки и потащил к окну. Там ждали мужчины. У одного была сломана рука, у другого разбита голова. Невзирая на боль, чехи приняли женщину и оттащили ее на склон. Луковцев пошел дальше.
Черников, оказавшись в вагоне со стороны задней двери, сразу же услышал голос Златы и Марека. Девушка звала на помощь, жених же спасал собственную шкуру.
— Ну и сука твой Марек, Злата, — проговорил Александр и двинулся на голос любимой. А Злата, осознав, что жених бросил ее, кричала сквозь слезы:
— Что ж ты делаешь, подонок, куда ты?!
Отбросив сломанную пластиковую панель, Черников оказался рядом с девушкой лицом к лицу:
— Ну, и чего кричим? Силы тратим?
От удивления при виде советского капитана Злата перестала плакать и широко раскрыла глаза:
— Вы?
— А что, сильно изменился?
— Но откуда?
— Из соседнего вагона. Но это не важно. Ноги, руки целы?
— Да, вроде целы.
— Отлично. Выбраться самостоятельно, как понимаю, мешает швеллер?
— Да!
— Ясно! Не волнуйтесь, сейчас мы выберемся из этого вагона.
Злата сказала:
— Рядом моя подруга. Она без сознания. Ее бы сначала Рялоывмлдовыядпрдыпидлчоваитловчаиловаилочвитловчаитлюовяитртщшкпукшопщшкокощошщпкоошщпквытащить.
Черников крикнул:
— Семен!
Луковцев ответил:
— Тут!
— Что у тебя?
— Одну женщину передал в окно мужикам, вызвал по рации помощь. Машинист и помощник погибли. Одного понять не могу: прошел полвагона, а видел только одну женщину. Да, еще, Сань, дизель горит, я его из огнетушителя немного успокоил, но сам понимаешь, только сбил пламя. А если возьмется вагон, то он сгорит быстрее нашей авторемонтной мастерской.
— Я тебя понял. Двигай на голос!
— Да я уже рядом. Так! Тут еще одна женщина. Под сиденьем.
— Вытащить один сможешь?
— Постараюсь. А у тебя еще одна? Не пойму, в этом вагоне одни бабы ехали, что ли? Хотя пара мужиков смогли выбраться. Они и приняли через окно женщину.
— Не двое, а трое мужиков, — уточнил Черников. — Впрочем, ты прав — мужиков двое, третьим оказался трусливый шакал. Сбежал, сучонок!
— Далеко не убежит!
Через минуту Луковцев выдохнул воздух из легких:
— Не могу, Сань! Сил не хватает. Да и неудобно, скамья во что-то уперлась, как заклинило.
Черников посмотрел на Злату:
— Вы лежите спокойно, я переползу через вас и помогу другу, потом мы вас вытащим. И пожалуйста, не волнуйтесь, мы никого не оставим в этом вагоне.
Злата впервые после крушения поезда улыбнулась:
— Я вам верю!
— Вот и хорошо.
Черников осторожно переполз через девушку, стараясь не задеть швеллер, придавивший Злату к крыше вагона. Вдвоем офицеры выбили из клина скамью. Луковцев потащил к окну Владу и крикнул:
— Эй, спасатели, где вы?
Ему тут же ответили раненые чехи:
— Здесь, панове, здесь, ждем!
— Принимайте еще одну даму. С ней тоже поаккуратней, она без сознания. На голове кровь, ударилась о плафон. Разумеете, содруги?
— Разумим, содруг офицер.
— Сами-то как?
— Пекне!
Это означало «хорошо». В натуре, пекне, пекнее некуда, — подумал Луковцев. Вагон вот-вот вспыхнет факелом. Он передал Владу мужчинам и поспешил назад к Черникову. А Александр, оказав помощь Луковцеву, вернулся ползком к Злате.
— Влада на улице!
— У нее серьезная травма?
— Не знаю. Так, займемся вами!
— Я вижу огонь!
— Где?
— За вами!
Черников оглянулся:
— Черт! — выругался он и крикнул: — Семен! Освободился?
— Еще немного!
— Вагон занялся!
— Вижу! Подойду!
Черников взглянул на Злату:
— Я сейчас попробую снять швеллер со спины. Будет больно, скажите.
— Я потерплю!
— А вот этого не надо. Не хватало еще позвоночнику травму нанести. Я буду поднимать, а вы постарайтесь выползти из-под швеллера.
— Хорошо!
Александр попытался поднять швеллер, но не смог и с места его сдвинуть.
Вагон начало затягивать дымом. Показался Луковцев с трубой в руках:
— А ну давай-ка, Саня, на рычаг эту железяку возьмем.
Семен просунул трубу под швеллер:
— Давай вместе, Саня!
Черников подполз к другу. Вдвоем они рывком подняли швеллер сантиметров на десять. Этого хватило, чтобы Злата выползла из металлической ловушки. Офицер опустил трубу. Черников сказал девушке:
— Двигайтесь прямо. К окну, там на улице люди.
Злата кивнула и поползла к спасительному окну.
Черников взглянул на Луковцева:
— Давай ты следом.
— Я не протиснусь здесь. А назад хода нет. Может, в конце вагона прорвусь, а ты двигай, Сань, за чешкой!
— Подумал, что сказал? Я вылезу, а тебя здесь оставлю? Ну-ка, давай-ка еще раз трубу применим. Надо поднять остов лавки. Это не швеллер. Думаю, справлюсь, а нет, вместе прорываться в хвост вагона будем.
Луковцев согласился:
— Ну, давай попробуем. Попытка не пытка. Жарко стало, огонь близко.
— Успеем!
Александр вытащил трубу, поставил ее на остов пассажирской скамьи, рывком поднял его и прохрипел:
— Этого хватит. Пошел, Сеня, долго не удержу!
