Ошибочные прогнозы
Мы часто совершаем ошибки, пытаясь предугадать, в какой степени тот или иной фактор способен нас осчастливить. Мы неверно оцениваем свое будущее счастье, когда уделяем недолжное внимание: 1) эффектам фокусировки; 2) различиям между двумя возможными вариантами действий; 3) текущим ощущениям; 4) нетипичным примерам прошлых событий.
Эффекты фокусировки
Насколько счастливее бы вы стали, если бы выиграли много-много денег? Намного счастливее, не так ли? Хорошо, но только в том случае, если бы вы перед этим потратили уйму времени на размышления о том, насколько вы станете счастливее с такой кучей наличности. Или, например, если вы спросите жителей Среднего Запада или Калифорнии, кто, по их мнению, счастливее, и те и другие ответят, что это точно калифорнийцы. Да и как же иначе, ведь в Калифорнии даже погода намного лучше, не правда ли? Между тем погода фактически влияет на счастье только тогда, когда мы об этом думаем, – а мы ведь не так уж часто размышляем о погоде. Поэтому на самом деле жители Среднего Запада столь же счастливы, как и калифорнийцы, но обе группы в ходе соответствующих размышлений уделяют чересчур много внимания влиянию погоды
{149}.
Думая о воздействии чего-либо, хорошего или плохого, на вашу жизнь, вы спрашиваете себя о том, какое значение будет иметь это событие или явление в случае, если вы обратите на него внимание. Таким образом, вы думаете, что этот фактор имеет большое значение – как правило, намного большее, чем в действительности, когда он реализуется и ваше внимание будет уже не таким сосредоточенным. Это эффект (или иллюзия) фокусировки в действии. Здесь, как нигде, справедлива мысль о том, что «ничто в жизни не важно настолько, насколько вам кажется, когда вы об этом думаете»
{150}.
Вот для вас несколько вопросов (если, конечно, у вас есть автомобиль; примите извинения, если нет). Во-первых, сколько удовольствия вы получаете от вождения автомобиля (по шкале от 0 до 10)? Во-вторых, какое удовольствие вам доставила ваша последняя поездка (по такой же шкале)? Когда подобные вопросы – наряду с вопросами о рыночной стоимости автомобиля – задали преподавателям и студентам школы бизнеса Стивена Росса Мичиганского университета, была отмечена высокая корреляция между ответами на первый вопрос и рыночной стоимостью машины. Оказалось, что более дорогой автомобиль доставляет человеку, как правило, больше удовольствия. Однако между ответами на второй вопрос и рыночной стоимостью автомобиля никакой корреляции не наблюдалось. Таким образом, более дорогой автомобиль не оказывал никакого эффекта на удовольствие от последней поездки, однако действительно предполагал в целом более высокий уровень удовольствия от вождения
{151}.
Различие объясняется вниманием. Когда вас спрашивают, сколько удовольствия вы получаете от вождения автомобиля, вы начинаете об этом размышлять. Вы думаете и о самом автомобиле – и чем лучше автомобиль, тем больше удовольствия получаете от мыслей о его вождении. Но фактические впечатления от вождения совсем другие, и, кроме того, за рулем вы редко думаете о самом автомобиле – скорее сосредоточены на каком-нибудь олухе, который едет впереди, спорите с супругой или думаете о других вещах, не имеющих никакого отношения к машине, которой вы управляете.
Вместе с Аланом Уильямсом, энергичным преподавателем экономики здравоохранения в Университете Йорка, я добрую часть своей карьеры просил людей поразмыслить – гипотетически – о влиянии на их жизнь различных состояний здоровья. Во время исследования, которое мы проводили в начале и середине 1990-х гг., был проведен опрос 3000 британцев. Мы хотели узнать их мнение о степени серьезности тех или иных предполагаемых заболеваний, для того чтобы, используя эту информацию, политики могли бы принять более взвешенные решения о наиболее эффективных методах лечения. Участников опроса попросили предположить, что они серьезно больны – например, испытывают трудности при ходьбе, – и затем подумать, сколько лет жизни они готовы принести в жертву, чтобы устранить эти проблемы со здоровьем. Это называют методом компромиссных решений
{152}. Чем больше лет своей жизни люди готовы пожертвовать, тем более серьезными считаются проблемы. Если бы я был готов отдать половину оставшейся жизни, чтобы избежать определенного заболевания, то это говорило бы о серьезности моего недуга. Задавая вопросы о широком диапазоне возможных заболеваний, можно увидеть, какие из них волнуют людей больше всего.
Мой наиболее цитируемый академический труд был написан на основании этого исследования и оказал значительное влияние на то, как Национальная служба здравоохранения Великобритании оценивает выгоду от новых лекарственных препаратов и методов лечения
{153}. По существу, она рассматривает данные, полученные с помощью вышеупомянутого метода компромиссных решений, параллельно с затратами на различные методики лечения, чтобы оценить, каким образом наиболее эффективно расходовать средства
{154}. Британское министерство внутренних дел использует аналогичный, основанный на моих исследованиях подход, чтобы оценить, что значит для человека стать жертвой преступления
{155}.
Хотя эта работа хорошо отразилась на моей карьере, мне, признаться, жаль, что она оказала некоторое влияние на политику, потому что теперь я могу видеть серьезные ошибки в прогнозах, сделанных людьми, которых попросили представить себе что-то из будущего. Работа с Даниэлем Канеманом в Принстонском университете помогла мне до конца понять, в чем здесь проблема
{156}. По существу, мы не особенно хорошо знаем, как влияют на нас в повседневной жизни те или иные обстоятельства, когда они оказываются в фокусе нашего внимания либо выпадают из него. Жители Соединенных Штатов утверждают, что готовы пожертвовать приблизительно 15 % своей жизни, дабы избежать сложностей при ходьбе, и отдать примерно столько же, лишь бы избавиться от тревоги и депрессии
{157}. И все же мое собственное недавнее исследование показывает, что тревога и депрессии оказывают приблизительно в десять раз большее воздействие на наше счастье, чем затрудненная ходьба
{158}.
