Когда я начинал эту работу в середине 1990-х гг., предпочтения в том, что касалось распределения льгот в области медицинского обслуживания, еще не были в достаточной мере изучены. Поэтому я решил опросить как можно больше людей. В ходе других исследований с использованием различных методик, включая семинары и опросы, я обнаружил, что широкую общественность действительно волнует, какие шаги по улучшению здоровья населения предпринимают службы здравоохранения и государственные органы; их интересует размер «пирога» здоровья. Но они также предпочитают более справедливое, по их мнению, распределение здоровья: т. е. более равные куски
{371}. Аналогичные результаты были получены в результате исследований, проводившихся с целью изучить предпочтения относительно распределения доходов в обществе
{372}.
Недавно мы вместе с Аки Цутия и еще рядом коллег из Шеффилдского университета провели исследование с участием 600 жителей Великобритании. Каждому участнику предоставлялась возможность парного выбора. Один вариант был связан с перспективой максимизации здоровья, а другой – с прочими возможностями, такими как сокращение социального неравенства. Как показали результаты, большинство представителей широкой общественности весьма чувствительны к компромиссам, на которые их просят пойти: они хотели бы сокращения неравенства при распределении льгот в случае, если для этого не пришлось бы слишком жертвовать общим здоровьем, но затем они отдают предпочтение максимизации здоровья, когда их просят поступиться слишком большой долей здоровья
{373}.
Об общественных предпочтениях в области распределения счастья известно гораздо меньше. В исследовании, проведенном при поддержке Службы национальной статистики, мы с Робом Меткафом опросили почти тысячу жителей Великобритании, задавая всем следующий вопрос: «Что, по-вашему, лучше: политика, направленная на обеспечение разумного уровня благосостояния для всех, или политика, приводящая к тому, что уровень благосостояния в целом повышается, а благосостояние одних людей оказывается чрезмерно высоким, а других – чрезвычайно низким?» 89 % опрошенных выбрали первый вариант. Это говорит о том, что люди заботятся о разумном распределении счастья больше, чем о количестве счастья в целом.
Затем мы опросили еще тысячу человек, на этот раз в режиме онлайн. Мы задали им два вопроса (аналогичные вопросам о здоровье) о выборе между равенством и эффективностью:
1) «Предположим, что как следствие политики 1 у одного человека удовлетворенность жизнью составляет 5 единиц, а у другого 9. Как следствие политики 2 у одного человека удовлетворенность жизнью составляет 6 единиц, а у другого – 7. Какая из двух политик дает лучший результат?»;
2) «Предположим, что как следствие политики 1 у одного человека удовлетворенность жизнью составляет 2 единицы, а у другого 6. Как следствие политики 2 у одного человека удовлетворенность жизнью составляет 3 единицы, а у другого – 4. Какая из двух политик дает лучший результат?».
Отвечая на оба вопроса, большинство респондентов явное предпочтение отдавали уменьшению разрыва в уровне счастья. Почти две трети участников выбрали второй вариант, и лишь один из семи предпочел первый (остальные участники так и не решились, какой вариант выбрать).
Но – и это весьма веское «но»! – все эти исследования также связаны с эффектом концентрации внимания: людей просят подумать о распределении в обществе здоровья и счастья, чтобы выяснить, какое это имеет значение, – что, в свою очередь, могло (как вы уже знаете) создать впечатление, будто эти факторы значат больше, чем на самом деле. Мы показали, что мнение людей об идеальном распределении здоровья напрямую связано с тем, как такое распределение выглядит сейчас
{374}. Все эти моменты чрезвычайно важны, и их нужно учитывать при принятии решения о том, важно ли брать во внимание общественные предпочтения в деле распределения тех или иных ресурсов. К результатам эмпирических исследований необходимо относиться с известной осторожностью. Даже притом что у меня нет точных и окончательных данных о предпочтительном соотношении размера «пирога» и распределении его кусков, я уверен, что распространение счастья в обществе влияет на людей и волнует их,
Однако мы можем иметь в своем распоряжении больше «фактической» информации, способной служить основой для принятия тех или иных решений. В то время как экономический рост связан с сокращением разрыва между наиболее счастливыми и наименее счастливыми людьми (в развитых странах), растущее неравенство в доходах препятствует более равномерному распространению счастья
{375}. Так, американцы и британцы, по-видимому, более счастливы в те периоды, когда неравенство в доходах уменьшается
{376}. В Японии, крупных городах Китая и стран Латинской Америки также отмечается более высокий уровень счастья при снижении неравенства в доходах
{377}. И наоборот: в сельских районах Поднебесной более высокий уровень неравенства ассоциировался с большей удовлетворенностью жизнью
{378}. Это говорит о том, что неравенство в доходах может иногда служить признаком новых возможностей, в зависимости от того, насколько благоприятными представляются возможности больше заработать.
