Ира изо всех сил давила на педали, летя вперед так быстро, что ветер свистел в ушах. Колесные спицы негромко пели.
На большой скорости пролетев колдобину с водой, она въехала в лес.
Деревья еще были подернуты утренней дымкой, легкая роса лежала на траве. Под тяжестью капелек воды травинки клонились к дороге и, когда Ира задевала их коленями, вздрагивали, освобождаясь от этого груза. Лес наполнял гомон птиц. Громче всех надрывалась кукушка. Она без устали отсчитывала слушателям вторую сотню лет и останавливаться на этом не собиралась. Звонко тенькали в темных ельниках пеночки, заливались зяблики. Не отставал от них и дятел, чья барабанная дробь эхом отражалась от сонных еще стволов. Солнце пробило световые дорожки сквозь густую листву.
Запрокидывая голову, Ира ловила на лицо жаркий поток света, жмурилась и смеялась.
Все было просто замечательно! Катька выздоравливала, и Ире хотелось визжать от восторга. Сама! Она сама все сделала! Осталось немного – найти платок, отдать его кому-нибудь – и все! Свобода! Снова лето! Снова вечный праздник!
А дорога все петляла и петляла между деревьями. Руки слегка зудели от вибрации – руль дергался на кочках. Два раза Ире пришлось сходить с велосипеда и перетаскивать его через ямины.
Как позавчера мужик вез ее ночью? Может, это была другая дорога?
Солнце поднималось все выше. Лес наполнялся звуками и красками. Еще немного, и начнет парить. Тогда под деревьями станет жарче, чем на открытом месте. Времени как раз хватит, чтобы доехать до Воронцовки и вернуться обратно. Она успеет до обеда, чтобы не расстраивать бабушку…
Поворот, еще поворот. Ира еле успела затормозить, велосипед юзом прошел по влажной траве.
А может, она и не успеет до обеда…
Высокий тощий прыщавый парень. Тот самый. У его ног велосипед. Тоже – тот самый.
– О! Какие люди, – улыбнулся он Ире щербатой улыбкой. – Привет! Давно не виделись!
Первым ее порывом было развернуться и что есть духу помчаться обратно. Она даже дернула руль на себя. Но вспомнила, зачем ей понадобилось в Воронцовку, – некуда ей было убегать. Теперь только вперед.
– Ты что здесь делаешь? – Ира повела рядом с собой велосипед, намереваясь пройти мимо него и ехать дальше.
– Еду в твою Вязовню. Ты сказала, у вас хорошо…
Прищурившись, Ира посмотрела на солнце, запоминая, где оно находится. Светит в правый глаз. Так и надо держаться. Только бы и эта дорога не стала для нее бесконечной, как та дурацкая просека.
– Рановато собрался, – процедила она сквозь зубы. – Не спится?
– Тебе тоже.
– Тогда бывай! Нам в разные стороны.
Ира поравнялась с парнем. Еще один шаг…
Заднее колесо его велосипеда опять было спущено.
– Мне не везет, – парень присел на корточки, перегородив Ире дорогу, погладил велосипед, как собаку, – то ли спустилось, то ли лопнуло. Я еще не разобрался. Дай мне свой насос.
Он протянул руку. Ира дернулась вперед. Этого только не хватало! Он хочет ее здесь задержать!
– Слушай, чего ты ко мне привязался? – зло воскликнула она. – У меня дело, я спешу!
– Что же, мне опять его на себе тащить? Здесь далеко, – заканючил парень. – Тогда из-за тебя, между прочим, колесо лопнуло. – Он медленно подходил к Ире, глядя ей в глаза. – Неужели ты мне не поможешь?
– Ты помог? – уперлась Ира. – Затащил в лес и бросил. Меня там, между прочим, чуть не съели!
– Я должен был с велосипедом в лес ползти? – в тон ей заорал парень. – Если не хотела идти, возвращалась бы в Кременки!
Ира открыла рот, чтобы ответить, но промолчала. А правда, чего она на него злится? Проколол колесо, с кем не бывает! А может, из-за ее тяжести это и произошло… Но ее ведь действительно никто не гнал в лес, не заставлял спускаться с пригорка, не сталкивал в кусты. Все – сама. Могла ведь вернуться в город, дождаться автобуса или Пашку и поехать домой, как все нормальные люди. А могла и прогуляться вдоль дороги. Десять километров – невелико расстояние!
Ира бросила велосипед на землю.
– Ладно, показывай, что там у тебя?
Видимых повреждений у колеса не наблюдалось. Они накачали его. Камера воздух держала нормально.
– Все, можешь ехать дальше. – Ира сложила насос.
– Зачем тебе в Воронцовку? – Казалось, парень тянет время. – Там же нет никого.
– Красиво. Я там была, мне понравилось, – гордо выпятив грудь, заявила Ира.
– Ты была в Воронцовке? – быстро спросил парень, мельком взглянув на пухлую фигурку собеседницы.
Всех обманывал ее внешний вид, но на самом деле по физкультуре у нее всегда были пятерки, многих худеньких она обгоняла легко, даже парней оставляла за спиной. В ее случае полнота не была бы показателем физических данных.
– Была, – презрительно скривилась Ира. – Про тебя там никто не знает.
– Там мало про кого знают. И вообще, этой Воронцовки нет.
– Как нет? – растерялась Ира.
– Нет, и все. Хочешь, покажу?
Ире снова перестал нравиться этот парень. И улыбка у него неприятная, и взгляд странный.
– Поехали.
Парень сел на велосипед, проехал несколько метров и завалился в траву. Из заднего колеса со свистом выходил воздух.
– Не едет? – ехидно спросила Ира.
– Не едет, – вздохнул парень. – Может, еще раз накачаем?
– Нет уж, возись со своим велосипедом сам.
Парень обиженно надул губы:
– Хочешь меня бросишь здесь, да? Не поможешь человеку в беде?
– Слушай, – рассердилась Ира, – чего ты ко мне привязался? Я спешу. Вот поеду обратно, тогда помогу.
– А если не будешь ехать обратно? С чего ты взяла, что вернешься?
Ире показалось, что птицы в лесу замолчали. Парень стоял у велосипеда, переднее колесо все еще крутилось, из заднего с шипением выходил воздух. А он стоял и почему-то улыбался. Лохматые волосы падали на лоб, и из-под них на Иру смотрели знакомые темные равнодушные глаза. Ира попятилась.
– Зачем тебе в Воронцовку? – спросил парень неприятным скрипучим голосом. – Не езди, не надо. Возвращайся лучше домой.
Темные глаза неотрывно смотрели на Иру, притягивали ее к себе, заставляли забыть обо всем…
– А-а-а-а! – метнулся по лесу чей-то крик.
Словно бы разом вздрогнув, вновь заголосили птицы. Ира отшатнулась от страшного собеседника, испуганно огляделась. Кричали рядом, за поворотом.
– Ты еще и не одна? – Взгляд парня стал непереносимо тяжелым. – Уходи! Уходите все отсюда! Нечего здесь искать! Нечего вынюхивать! Она умерла! Ее больше нет! А вы все живы! Убирайтесь из моего леса! Я вас ненавижу!
