Слушай! – разозлился Снежкин. – Перестань бояться всякой ерунды. Непонятно о чем думаешь, вот оно на тебя и бросается. Тебя мама в детстве не учила, как от всей этой чертовщины избавляться?
Я и сейчас темноты боюсь, – пожаловалась Цветочница, собираясь вновь заплакать.
Тьфу ты, беда какая! Чего там бояться? Темно и темно. Ты себе сама страхи придумываешь. Скажи, что там ничего нет, – и все.
А если есть? Трамвай ведь был как настоящий, – не сдавалась Цветкова.
Не было трамвая! – вскочил Гошка. – Ты увидела то, что захотела увидеть. Ты боялась, что он поедет?
Наташка кивнула.
Он и поехал. Поняла?
А если он все же появится? – шепотом спросила девочка.
Скажи: «Не верю!» – и все, – буркнул Снежкин.
Как он ее еще мог успокоить? Не держать же ее все время за руку?!
Цветкова встала. Охнула от боли в коленке. Размазала по мокрому лицу гарь.
В крайнем случае зови меня, – решительно заявил Гошка. – Я приду и всех разгоню.
Яолько ты не уходи далеко, – жалобно попросила Цветочница. За последние пять минут она растеряла всю свою уверенность, вновь почувствовав себя маленькой и беззащитной. На Снежкина она смотрела как на спасителя.
– Тут идти некуда. Вон она – библиотека. Гошке, конечно, льстило, что такая девчонка, как Наташка, просит у него помощи, что без него она и шагу боится ступить. Но уж очень это покровительство его тяготило. Другое дело с Любкой. С ней ему было бы попроще.
Снежкин сжал Наташкину ладонь и решительным шагом направился к темному зданию. Девочка покорно пошла за ним следом.
Цветочница старалась смотреть себе под ноги и больше ни на что не отвлекаться. Она с трудом сдерживалась, чтобы от страха вновь не закатить истерику.
Трамвайные пути кончились, началась земля с притоптанной травкой. Под ногами зачавкало. В ботинки набралась вода. Трава росла редкими кустиками, ее острые края кололи голые коленки. Еще через несколько шагов топь начала засасывать. Наташка с трудом вытаскивала ноги из хлюпающей жижи. Она посмотрела на Гошку. Тот шагал вперед как ни в чем ни бывало.
Следующий шаг стоил ей ботинка.
Цветочница почувствовала, как ледяной страх вновь схватывает горло цепкими пальцами.
Не верю! – пробормотала она.
Но все осталось по-прежнему. Только ближайшая кочка подозрительно зашевелилась.
Мне здесь только утопленников не хватает! – в ужасе прошептала девочка.
И утопленник появился. Он поднялся из-под болотной жижи, весь увешанный тиной, как модница бусами.
Ноги у Наташки подкосились.
Если она сейчас упадет, то наверняка утонет.
Нет вас! Нет! – завопила она, отчаянно хватаясь за Гошкину руку. – Не верю! Я вас придумала!
Ты чего на ногах не стоишь? – повернулся к ней Снежкин.
Наташка перевела дух. Она снова стояла на площади. Под ногами был асфальт. До библиотеки оставалось десять шагов. Никакого болота не было.
Я ботинок потеряла. – Цветочница показала на перепачканный белый носок. Ее туфля лежала в стороне.
Надевай в темпе и пойдем! – подогнал ее Гошка. Ему не терпелось скорее добраться до места и все выяснить.
Дверь в библиотеке была призывно распахнута. Но внутри никого не было. Коридоры пусты. В концертной комнате тоже никого. По сцене все еще разбросаны обломки Любкиной скрипки. Дверь в отдел нот и пластинок выломана. Разбитая табличка с фамилией Виктора Львовича оказалась на полу.
Цветкова подняла бывшую табличку, ойкнула. Осколок полетел на пол. Звон разбитого стекла гулко отозвался от стен.
Порезалась, – показала Наташка палец с набухшей каплей крови.
Ну вот, теперь от твоего Немца ничего не осталось.
Наташка сунула палец в рот и повернулась. Перед ней стоял Виктор Львович. В первую секунду она страшно испугалась, но потом вспомнила о заветном заклинании, вынула палец изо рта и громко произнесла:
Не верю! Вас нет!
Дядя Витя недовольно поджал тонкие губы.
Я все выдумала, – замахала на него рукой Цветкова. – Нет вас!
Не ори! – сморщился «ответственный Немец».
Что вы тут делаете? – Снежкин задвинул Наташку себе за спину.
Это я вас хочу спросить, что я тут делаю! – возмутился дядя Витя. – Что случилось с дверью? Кто разгромил библиотеку?
А вы ничего не помните?
Мальчик, не говори загадками, – Немец стал злиться. – Что я должен помнить? Я принес скрипку, пригласил специалиста, чтобы он на нее посмотрел. Между прочим, этот человек обещал мне хорошо заплатить, если это окажется та самая скрипка, что он ищет! А в результате? Одна сломанная дверь? Да меня за это с работы выгонят.
И правильно сделают, – подала голос Наташка. – За такое не только выгонять надо! Из страны высылать!
– Где скрипка? – раздался голос у них за спиной.
Да здесь она! Здесь!
По коридору шла Кондрашова. Скрипку она держала под мышкой.
Давай ее сюда! – потребовал дядя Витя, протягивая руку.
Да пожалуйста, – легко согласилась Любка.
Ты что? – ахнула Цветочница.
Но Виктор Львович уже схватил инструмент.
Убирайтесь отсюда! – бросил он в сторону ребят.
Зачем ты ему отдала? – набросилась Наташка на Кондрата.
Пусть берет, – пожала плечами Любка. – Он ничего не сможет сделать. Она потеряла голос.
Как потеряла?
Не играет.
Гошка захохотал. Девчонки с удивлением на него посмотрели.
С вами не соскучишься, – сквозь слезы произнес он, снова заходясь в приступе хохота.
Наташка дернула Любку назад.
Сейчас кидаться начнет, – прошептала она. – Совсем свихнулся.
Да подожди ты! – вырвалась из ее рук Кондрат. – Георгий, что с тобой? – с участливым видом подошла она к Снежкину.
Хотела, чтобы скрипка перестала действовать? Вот – пожалуйста!
Она не работает? – подошел к ним Немец. Пальцем он провел по струнам. Скрипка молчала.
Сломалась, – согласилась Любка.
Как же мы теперь домой попадем? – расстроилась Наташка.
Да, – хихикнул Гошка. – Желания наши теперь исполнять некому.
Зачем я вернулась? – в отчаянии топнула ногой Цветкова. – Вас пожалела, подумала, как вы тут одни справитесь? Гогочка, сделай что-нибудь, я домой хочу!
А что я сделаю? – разозлился Снежкин. – Я не музыкант. Музыкальных школ не кончал! Это вы тут все умные!
