– Псих!
– В натуре, – кивнул Вовка. – Эй, парень, у тебя что, крышу сорвало?
Колька не стал тратить время на расспросы. Пока Наковальников пытался договориться с хозяином лодки, он, совсем забыв о том, что не должен соваться в воду, поднырнул за моторку и оказался за спиной парня. Здесь он его схватил за рубашку и как следует встряхнул.
– Если ты с башкой не дружишь, я тебе ее вставлю на место! – прошипел он, подталкивая парнишку обратно на берег.
– Ребят, ребят, вы чего? – вертелся на месте парень, стараясь не смотреть никому в глаза. – Я же пошутил… – Оказавшись перед Бабкиной, он вдруг упал на колени, весь согнулся и прошептал в песок: – Вы только не убивайте!
Ребята озадаченно переглянулись. Алина загадочно ухмылялась.
– Тебя как зовут? – спросила она, усаживаясь рядом с замершим парнем.
– Г-глеб, – заикнувшись, прошептал тот.
– А меня – Алина, – легко произнесла она, протягивая в его сторону растопыренную ладошку.
– В-вы привидения? – Глеб все еще боялся поднять голову.
– С чего ты взял? – подошел вплотную к нему Спиря. – Чего ты тут выкаблучиваешься? Кто привидения? Ты на себя посмотри!
Гневная Колькина отповедь привела парня в чувство. Он приподнялся, с тревогой вглядываясь в лица ребят.
– Мы сюда на катамаране пришли, – громко, четко проговаривая каждое слово, произнес Колька, показывая в сторону растерзанного судна. – Мачта у нас сломалась. Хрясь – и нету! – Он для наглядности переломил воображаемую палку. – Нам бы до своих добраться. – Спиря ткнул пальцем в себя, Вовку и Алину, сделал круг и махнул в сторону далекого берега. – До домика рыбака. Это там! – Колька щелкнул пальцем перед носом опешившего Глеба и показал в сторону канала.
– Так ведь его нет, – прошептал парень, без отрыва глядя в лицо Спири.
Колька выпрямился, глянул на друзей, давая понять, как тяжело объяснять деревенскому дурачку, что от него хотят.
– Нет так нет! – снова заорал он. – Ты нас только довези туда. – Устав кричать, он выдохнул и уже тише произнес: – А хорошо бы и катамаран прихватить. А то Антон нас за него точно убьет, и наши могилы станут местными достопримечательностями.
Колька с Вовкой выжидательно смотрели на парня. Алина, вдруг потеряв к нему всякий интерес, пошла вдоль берега и принялась подбирать вынесенные волной палочки и соринки. Набрав горсть, она села на песок, спиной к мальчишкам, и стала что-то из них плести.
– Поможешь или нет? – уже более миролюбиво спросил Колька, отрывая взгляд от Бабкиной.
Вместо ответа Глеб протянул вперед дрожащую руку и ткнул Спирю пальцем в коленку. От неожиданности Колька отпрыгнул в сторону.
– Ты чего? – Он опять начинал злиться.
– Вы живые? – с искренним удивлением спросил Глеб.
– А какие еще? – взорвался Спиридонов, вскакивая. – Уж не покойники, поверь!
До Вовки вдруг стало доходить, чего так испугался этот деревенский парень. Он подошел к Глебу и взял его за запястье. Глеб вздрогнул, но руку не вырвал. Его взгляд был теперь прикован к Наковальникову.
– Поможешь нам? – медленно спросил Вовка.
– Так ведь его же нет, – осторожно проговорил Глеб, косясь на Спирю.
– Кого? – Вовка старался сохранять спокойствие.
– Домика этого, – сглотнув, прошептал парень. – Его второй год, как сожгли.
Вовка почувствовал, как по его голове бегут противные мурашки.
Кольку это сообщение тоже ошарашило. Он стоял, открыв рот, соображая, что лучше сказать.
– Место там н-нечистое, – быстро забормотал Глеб, приподнимаясь на колени. – Мне отец говорил. Давно еще, как только построили, стали там нехорошие дела твориться. Люди вроде тонут, а потом возвращаются как ни в чем не бывало. Главный ведьмак там – хозяин. Всем заведует, народ заманивает – мол, рыбы много, житье привольное. И сам же всех и топит. Страх там живет! И ходить туда нечего!
– Ты чего сказки рассказываешь? – уселся рядом Колька, но в голосе у него уже не чувствовалось прежней уверенности.
– Какие сказки! Мой батя сам видел, как они из воды выходят. Кожа облезлая, сами синюшные – и в дом. Музыка там ночами гремит, людей привлекает. А потом они стали по берегу расползаться, воду мутить, ветры насылать. Бабы какие-то появились. И стали, понятное дело, окрестные мужики туда сбегаться. Кто возвращался, а кто и нет. Вот два года назад его и спалили, чтобы не заманивали они больше никого. А еще русалка там живет. Днем вроде на девчонку похожа, а ночью оборотнем становится. Она-то людей и топит. Сама серая, вместо волос водоросли. Никто от нее живым не уходит. Всякого защекочет и на дно утащит.
– Ее тоже видели? – хмыкнул Спиря. – Или так, местная легенда?
– Я правду говорю! – забеспокоился Глеб.
– Глупость все это! – раздался обиженный Алинин голос. Она все так же сидела на берегу, спиной к ребятам, и, судя по двигающимся локтям, что-то плела. – Как может не быть того, что есть?
– Действительно, – поддержал ее Колька. – Стоит дом. Мы там живем…
– Нет его! – возбужденно выпалил Глеб. – Я сам видел. Еще по весне сети ставил, специально мимо него проплыл. Мостки все под воду ушли, ни одной лодки не осталось, вместо дома черный скелет стоит. Мне батя рассказывал, что хотели они тогда стены растащить, да побоялись. Они и так-то страху натерпелись. Как дом загорелся, все вокруг выть и скрежетать начало, земля задрожала, а по воде здоровущие волны пошли. Мужики еще беспокоились, что эти волны огонь затушат. Что их специально русалка нагнала. Но вроде все обошлось.
– Что вы его слушаете? Он все выдумывает! – снова закричала Алька. – Не было ничего этого! Стоит дом! И Андрей Геннадиевич жив!
Ребята вновь оглянулись на нее.
Девочка так и не повернулась и сидела, уперев руки в песок. В правой была зажата кукла в синем комбинезончике, со светлыми кудрявыми волосами.
– Бабкина, ты чего? – удивленно забормотал Спиря. – Не волнуйся ты так. Мы сейчас все выясним, кто жив, а кто нет. Наковальня, чего молчишь?
Вовка, не отрываясь, смотрел на куклу, на побелевшую от напряжения Алькину руку. Кукла повернула в его сторону голову и распахнула небесно-голубые глаза.
– А ты, местный житель, чего замолчал? – не унимался ничего не замечающий Колька. – Вставай, довезешь нас до того берега, а там разберемся, что и где происходит. И ты, Бабкина, шевелись, хватит сидеть.
– Убирайтесь отсюда! – завизжала Алина, вскакивая. Теперь стало особенно заметно, что все ее тело стало белым. Вовка машинально сделал несколько шагов в сторону. Ему вдруг страшно захотелось взглянуть девчонке в лицо. Но он успел заметить только профиль – совершенно белый, с блестящим стеклянным глазом, со впалыми серыми щеками, с туго скрутившимися в колечки желтыми завитками волос, в которые были вплетены зеленые ленточки, очень похожие…
