На расстоянии в десять шагов это, конечно, уже не имеет особого значения… Но становится как-то не по себе, когда узнаешь, что никто в здравом уме не решается отправиться в одиночестве от здания Капитолия до автомобиля на парковочной стоянке, боясь того, что потом придется голому и истекающему кровью ползти в ближайший полицейский участок.
Все это звучит невероятно, и моей первой реакцией было: «Да ладно! Все не может быть настолько плохо!»
«Подожди, и ты увидишь, — сказали мне. — А пока держи двери на замке».
Я немедленно позвонил в Колорадо и заказал себе очередного добермана. Если дела в этом городе обстоят именно так, то это лучшее, что можно сделать… Но без чувства юмора паранойя становится безудержной… И сейчас мне пришло в голову, что именно это, возможно, и произошло с остатками «либеральной структуры власти» в Вашингтоне. Ведь одно дело быть избитым в конгрессе — даже если вас бьют множество раз, — и совсем другое, когда вы крадетесь из палаты сената с поджатым хвостом и вынуждены бояться того, что вас ограбит, растопчет или изнасилует на парковке Капитолийского холма троица бунтарей из «Черных пантер»
[3]
… Наверное, это портит вам настроение и пагубно влияет на ваши либеральные инстинкты.
Здесь невозможно избежать «расистского подтекста». Ведь убийственная правда заключается в том, что Вашингтон — это в основном город черных, и поэтому большая часть насильственных преступлений совершается чернокожими — не всегда против белых, но достаточно часто, чтобы заставить относительно богатое белое население очень нервничать, случайно встречаясь со своими черными согражданами. Проведя в этом городе всего лишь десять дней, я заметил, что страх помутил даже мой рассудок: я поймал себя на том, что проезжаю мимо черных автостопщиков. Каждый раз, сделав это, я спрашиваю себя: «Какого черта ты так поступил?» И отвечаю: «Ну, ладно, я подберу следующего, кого увижу». И иногда так и делаю, но не всегда…
* * *
О моем прибытии в город не упомянул ни один из светских обозревателей. Насколько мне припоминается, я въехал в Вашингтон вскоре после рассвета, чуть раньше, чем наступил час пик — автомобильная пробка из подвозящих друг друга на работу правительственных служащих, назревающая в пригородах Мэриленда… Я рывками, как хромой урод, продвигался по еле ползущей австостраде 70S, таща за собой взятый напрокат огромный оранжевый прицеп, полный книг и «важных бумаг», и чувствуя себя мучительно медлительным и беспомощным, потому что мой «вольво» не предназначен для такой работенки.
Это шустрый маленький зверь и одна из лучших машин, когда-либо созданных для ухабистой дороги, вождения по грязи и снегу… Но даже этот новый, шестицилиндровый супервольво не мог справиться с перевозкой почти тонны барахла через всю страну — из Вуди Крик, штат Колорадо, в Вашингтон, округ Колумбия.
Когда я пересек границу штата Мэриленд, над Хагерстауном всходило солнце, а мой одометр показывал 3468 км… Все еще не пришедший в себя после того, как заблудился где-то в районе деревушки под названием Бризвуд в Пенсильвании, я остановился, чтобы обсудить вопрос приобретения наркотиков с двумя хиппи, которых встретил на шоссе.
У них пробило колесо к востоку от Эверетта, но никто не остановился, чтобы одолжить им домкрат. У них было с собой запасное колесо — и домкрат тоже, если на то пошло, — но не было рукоятки домкрата, и они не могли поднять машину и поставить запаску. Они поехали в Кливленд из Балтимора — чтобы воспользоваться резким падением цен на рынке подержанных автомобилей в городах вокруг Детройта — и купили этот 66-й «форд фэйрлейн» всего за 150 долларов.
Я был впечатлен.
— Да твою мать! — сказали они. — Ты можешь раздобыть там чертов новый «фандерберд» за семь пятьдесят. Все, что тебе нужно, — это наличка, мужик! Люди там просто в отчаянии! Там нет работы, старик, и они продают все! Цены упали с доллара до десяти центов. Вот черт, да я могу любую машину, которая попадется мне под Детройтом, продать в Балтиморе за две цены.
Я сказал, что хотел бы переговорить с кое-какими людьми, имеющими капитал, и, возможно, войти в этот бизнес, если там все так хорошо, как они говорят. Они заверили меня, что я могу сделать целое состояние, если найду достаточно налички, чтобы гонять машины из Детройта — Толедо — Кливленда в такие места, как Балтимор, Филадельфия и Вашингтон.
— Все, что тебе нужно, — сказали они, — это немного бабла для начала и несколько ребят, чтобы гонять тачки.
— Точно, — ответил я. — И несколько рукояток для домкрата.
— Что?
— Рукояток для домкрата — для таких случаев.
Они засмеялись. Да, рукоятка домкрата или что-то в этом духе может избавить от множества неприятностей. Они отчаянно махали руками, стоя на краю дороги, около трех часов, пока не появился я… И то, по правде сказать, я остановился лишь потому, что не мог поверить своим глазам. Я в полном одиночестве ехал по шоссе в Пенсильвании, когда, спускаясь с холма, краем глаза заметил справа нечто вроде белой гориллы, бегущей из темноты к дороге.
Я вдарил по тормозам и остановился. Что, вашу мать, это было? Чуть раньше, поднимаясь на холм, я видел машину со спущенным колесом, но на дорогах в наше время полно всякого брошенного железного хлама… И вы не обращаете на него внимания, пока вдруг не приходится резко забирать руль влево, чтобы не наехать на большого пушистого белого зверя, рванувшего на дорогу на задних лапах.
Белый медведь?
В это ранее утро мне было паршиво от той дряни, которую передавали по радио, и тяжелого похмелья после кварты виски, выпитой между Чикаго и выездом из Алтуны. Поэтому я решил: почему нет? Надо проверить, в чем дело.
Но я ехал со скоростью около 110 км/ч и к тому же совершенно забыл о прицепе… В общем, к тому моменту, когда мне со всем этим добром удалось остановиться, я уже проехал полкилометра вниз по холму и не мог сдать назад.
Тем не менее меня разбирало любопытство. Поэтому я включил задние фары на своем «вольво» и пошел вверх по дороге в кромешной тьме с фонарем в одной руке и «магнумом-357» в другой. «Не хотелось бы, чтобы меня избили и отымели, — думал я, — дикие звери или кто-либо еще». Мои-то побуждения были исключительно мирными, но как насчет того существа, которое я собирался найти? О всяких таких людях пишут в Reader's Digest: озверевшие от крови торчки, которые прячутся по обочинам шоссе и охотятся на невинных путешественников.
Может быть, это Мэнсон или призрак Чарли Старквезера
[4]
? Никогда не знаешь, чего ждать — и в плохом, и в хорошем смысле… В моем случае это оказались два несчастных наркомана, обломавшихся и безнадежно обкуренных, застрявших у шоссе из-за того, что у них не было рукоятки домкрата, которая стоит 90 центов… И теперь, после трех часов тщетных попыток дождаться помощи, они наконец привлекли внимание пьяного лунатика, который, прежде чем остановиться, уехал от них на полкилометра, а потом подкрался к ним в темноте с «магнумом-357» в руке.
