Подпись под фото с Макговерном сообщала: «Он также был встречен довольно сдержанно». Однако Макговерн, по крайней мере, выглядел человеком, в то время как остальные четверо смотрелись так, будто их только что доставили на грузовиках из какого-то третьесортного музея восковых фигур во Французском квартале. Но единственное по-настоящему отвратительное лицо среди всех пятерых принадлежало мэру Дейли: он был похож на картофелину, покрытую паршой, — это лицо человека, который не видит ничего плохого в том, чтобы приказать своему сыну выйти на улицу и сколотить банду головорезов с мегафонами, которые будут вышибать дерьмо из каждого, кто окажется настолько глуп, чтобы оспаривать право мэра Чикаго называть следующего кандидата от Демократической партии на пост президента США.
Я долго смотрел на первую полосу: что-то с ней было не так, но я никак не мог понять, что именно, пока… Да… Пока я не осознал, что вся передовица New York Times от 21 июня может так же легко быть датирована 8 марта, следующим после предварительных выборов в Нью-Гэмпшире днем.
Вьетнам вновь «умиротворяют»; министр обороны Мелвин Лэйрд потребовал усилить бомбардировки; против ITT выдвинули очередное обвинение в незаконной распродаже товаров… Но самое поразительное сходство заключалось в общем впечатлении от того, что происходит в борьбе за выдвижение в президенты от Демократической партии.
Такое ощущение, что ничего не изменилось. Маски выглядит все таким же сбитым с толку и больным, каким он был тем холодным утром в среду в Манчестере четыре месяца назад. Макговерн — все тот же упрямый, но безнадежный аутсайдер, и ничто в лице Дейли или Хамфри не указывает на то, что кто-то из этих коррумпированных и порочных старых кляч сомневается в том, что должно произойти в июле в Майами. И похоже, они очень довольны тем, что говорит им мэр Майами-Бич…
Крайне удручающая первая полоса — тошнотворное ощущение дежавю. Там даже была заметка о Кеннеди: будет или не будет он выдвигаться?
Это была самая интересная статья на полосе, хотя бы с точки зрения своевременности. Тедди на несколько месяцев выпал из новостей о ходе предвыборной гонки, но теперь — согласно Р. У. Эпплу-младшему из Times — он собирался сделать свой ход:
«Как сообщили вчера вечером информированные источники, член городского совета Мэтью Трой-младший объявит сегодня, что поддерживает сенатора Эдварда Кеннеди в выдвижении на пост вице-президента от Демократической партии. Мистер Трой, давний политический союзник семьи Кеннеди, был одним из первых сторонников выдвижения сенатора Джорджа Макговерна в президенты. Таким образом, он едва ли станет предлагать кандидатуру на пост вице-президента жителям Южной Дакоты, не получив одобрения от обоих».
Едва ли.
Верно. Эту логику трудно отрицать. Связка Макговерн — Кеннеди была бы, пожалуй, единственным победным вариантом для демократов в этом году, но помимо этого она могла бы одним ударом решить все проблемы Кеннеди. Это дало бы ему возможность по крайней мере четыре года, а то и все восемь лет находиться в центре внимания — могущественный и популярный вице-президент, обладающий всеми преимуществами от пребывания на руководящем посту при минимуме рисков. Если у Макговерна поедет крыша и он, к примеру, призовет к отмене свободного предпринимательства, то Кеннеди сможет уйти в сторону, печально покачав головой… Но если Макговерн все сделает правильно и пойдет на второй срок в качестве наиболее почитаемого и успешного президента в истории страны, Тедди будет рядом с ним — вторая половина команды и настолько очевидный преемник, что в 1980 году ему даже не придется особо беспокоиться о предвыборной кампании.
Не волнуйтесь, парни, мы выдержим этот ураган одобрения и уйдем столь же ненавидимыми, как и всегда.
Сол Алински
[92]
— сотрудникам незадолго до своей смерти в июне 1972 года
Предварительные выборы — 23 штуки, черт бы их побрал! — наконец закончились, и, похоже, наступает временное затишье. Нью-Йорк был последним большим спектаклем до Майами-Бич, и на этот раз люди Макговерна действительно разнесли все до основания. Они растоптали всех наймитов, мальчиков на побегушках и «старых партийных боссов» от Буффало до Бруклина. Демократическая партия в штате Нью-Йорк повергнута в ужас и хаос.
Даже партийный лидер штата Джо Крэнгл не пережил блицкриг Макговерна. Он пытался проскочить как «неприсоединившийся», надеясь отправиться в Майами хотя бы с остатками крупнокалиберной переговорной силы, на которую рассчитывал, когда первоначально поддержал Маски, но беспощадные молодые уличные бойцы Макговерна нарезали Крэнгла ломтями вместе со всеми остальными. Он будет смотреть съезд по телевизору вместе с партийным боссом Бруклина Мидом Эспозито и некогда могущественным лидером Бронкса Патриком Каннингемом.
Бывший губернатор Нью-Йорка Аверелл Гарриман тоже попал в список бывших тяжеловесов, которые не будут присутствовать на съезде. Он также был одним из первых сторонников Маски. В последний раз я видел Аверелла, когда он выступал перед небольшой толпой на железнодорожной станции в Уэст-Палм-Бич — освещенный прожекторами на платформе вагона «Саншайн спешиал» Большого Эда… И «человек из штата Мэн» стоял рядом с ним, широко улыбаясь, излучая каждым сантиметром своего тела уверенность победителя, потому что все эти умалишенные партийные боссы заверили его, что он им, безусловно, станет.
Гарриман, насколько я помню, начал выступать уже в сумерки, и Маски наверняка выглядел бы не таким довольным, если бы знал, что в десяти кварталах по улицам уже бродит человек-молотилка по имени Питер Шеридан, вышедший после двухнедельной отсидки в тюрьме Палм-Бич по обвинению в бродяжничестве.
Ни Большой Эд, ни Питер еще не знали, что их путям скоро суждено пересечься. Но 12 часов спустя Шеридан — печально известный странствующий дебошир Неоамериканской церкви — сядет на «Саншайн спешиал», оправляющийся в Майами…
Эта встреча уже стала легендой. Я не особенно горжусь той ролью, которую сыграл в произошедшем, — главным образом потому, что этот кошмар получился совершенно случайно, — но, если бы мог вернуться в прошлое и попробовать устроить все это снова, я не изменил бы ровным счетом ничего.
В то время я чувствовал себя немного виноватым, не неся, впрочем, по сути никакой ответственности за то, что фаворит демократов столкнулся с обезумевшим от джина кислотным фриком, но это было до того, как я понял, с каким чудовищем мне довелось иметь дело.
Когда его кампания пошла на дно и у его экс-сотрудников развязались языки, я узнал, что работать на Большого Эда было примерно тем же самым, что сидеть запертым в крытом грузовом вагоне со злобной 90-килограммовой водяной крысой. Некоторые из высокопоставленных работников Маски считали своего босса опасно нестабильным. У него, как они говорили, было несколько личин, и никогда не удавалось предугадать, с кем тебе придется иметь дело сегодня — с Авраамом Линкольном, Гамлетом, капитаном Квигом или Глупцом Бобо…
