— Тебе бы лучше притормозить, — сказал я. — Мы доканаем этого ублюдка, если потом не впишемся в поворот… И карданная передача накроется к чертовой матери. — Я посмотрел на него. — Что, твою мать, ты творишь?
Он продолжал бессмысленно переключать передачи, не реагируя на мои слова. Радио играло все громче: какая-то песенка хилбилли о водителях грузовиков, глотающих маленькие белые таблетки и проводящих за баранкой по шесть дней без сна. Я едва расслышал его, когда он заговорил.
— Я думаю, мы доехали до отеля, — сказал он. — Там внутри за стойкой регистрации стоит человек и наблюдает за нами.
— Хрен с ним, — сказал я. — Мы оба в порядке.
Он покачал головой.
— Не ты.
— Что?
— Следующее на очереди — регистрация, — сказал он. — Мы уже здесь. Штаб-квартира Макговерна, Манчестер, Нью-Гэмпшир… И этот человек может вызвать полицию, если мы будем продолжать сидеть здесь, ничего не делая.
Я тоже увидел человека, смотрящего на нас сквозь стеклянные двери.
— У нас забронированы номера? — наконец спросил я.
Он кивнул.
— Хорошо, — продолжил я. — Тогда давай займемся багажом.
Он развернулся на водительском сиденье и стал считать вслух очень медленно: «Один… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть… И два серебряных ведерка со льдом». Тут он заторможенно покачал головой. «Нет… мы не сможем взять с собой все сразу».
— Почему, черт возьми, мы не сможем?! — отрезал я. — Какого черта ты хочешь оставить все это в машине?
Он пожал плечами.
— Только не мое, — сказал я. — Не с карданной передачей в таком состоянии.
— Ерунда, — пробормотал он. — Карданная передача, морские выдры, песчаные дюны… Я думаю, что нас скоро заметут; давай пойдем туда и скажем ему, что хотим зарегистрироваться.
Он отстегнул свой ремень безопасности и открыл дверцу.
— Давай каждый возьмет свой чемодан и скажет ему, кто мы такие.
— Правильно, — проговорил я, открывая свою дверцу и выбираясь наружу. — Мы добрались сюда из Бостона без всяких проблем. Почему же сейчас у нас должны возникнуть проблемы?
* * *
Он открыл заднюю дверь, чтобы забрать багаж. Это был один из тех новых универсалов «вольво» со здоровенной дверью багажника, похожей на маленькую дверцу гаража. Я не хотел встревожить человека внутри отеля, перемещаясь слишком медленно или хаотично, так что твердо поставил левую ногу на гравийную дорожку и быстро двинулся по направлению к багажнику автомобиля.
ХРЯСЬ! Тупой звук в ухе и боль во всей голове. Я услышал свой вопль… Затем покатился по гравию, угодил в кусты, пытаясь ухватиться за, возможно, протянутую руку, и ударился с тяжелым стуком о деревянную стену… Потом тишина… Я стоял, скрючившись, держась за стену одной рукой и за голову другой. Краус смотрел на меня и что-то говорил, но я не слышал, что. Правая половина моего черепа болела так, будто в нее только что выстрелили из базуки. Но крови не было, и я не чувствовал под рукой осколков костей. Примерно через 40 секунд мне удалось выпрямиться.
— Господи боже! — воскликнул я. — Что это было?
Краус покачал головой.
— Ты просто неожиданно упал и начал вопить, — поведал он. — Господи, ты действительно получил сильный удар по голове, но ты шел с такой скоростью, что я просто ничего не успел сказать…
— Это был Манкевич? — спросил я.
Он заколебался, словно на секунду задумался, потом кивнул.
— Я так думаю, — сказал он тихо. — Но он появился из темноты так быстро, что я не могу быть уверен. Господи, он даже не остановился. Просто с размаху вдарил тебе со всей силы большой кожаной сумкой, которую нес… И пошел дальше, не останавливаясь, через дорогу, и скрылся в тех кустах, где дорожка ведет вниз к реке… Прямо туда, к садовой беседке.
В свете луны виднелась деревянная беседка с белым куполом, мирно стоящая примерно в десяти метрах от медленно текущих вод реки Пискатакуог… Но теперь она имела очень зловещий вид и казалась достаточно большой, чтобы укрыть внутри десяток мужчин с кожаными сумками.
Был ли там Манкевич? Как долго он ждал? И как он узнал, что я приеду? Это было внезапное решение, принятое после жесткого спора с ночным портье в бостонском «Ритц-Карлтоне». Этот тип отказался обналичить для меня чек в два часа ночи, но в конце концов согласился раскошелиться на 10 долларов, если я дам посыльному 10 процентов от суммы за доставку наличных в номер.
К тому времени посыльный был так напуган, что даже забыл взять чек. Мне пришлось побежать за ним по коридору и сунуть его ему в руки… И никто не стал спорить, когда мгновения спустя мы покинули отель, вынеся из номера все, что только сумели протащить через вестибюль в больших мешках из прачечной.
И вот мы проехали 150 км и оказались на окраине Манчестера. Мне пришлось закрыть один глаз, чтобы сфокусировать взгляд на Краусе.
— Ты уверен, что именно Манкевич ударил меня? — спросил я, пытаясь смотреть ему в глаза.
Он кивнул.
— Как он узнал, что я буду здесь сегодня ночью? — взревел я. — Ты что — подкалываешь меня?
— Черт, нет! — воскликнул он. — Я даже не знал, что сам буду здесь, пока у нас не случилась та история в «Ритце».
Я на мгновение задумался, пытаясь восстановить в памяти события, которые привели нас сюда.
— Там, в Бостоне, ты исчез примерно на десять минут! — завопил я. — Когда ты пошел за своей машиной… Да… Ты потащил на улицу эти ведерки со льдом, а затем исчез. — Я треснул кулаком по поднятой двери багажника «вольво». — У тебя ведь было время позвонить, да?
Он вытащил наш чемодан, стараясь не глядеть на меня.
— Кто еще мог предупредить его? — кричал я.
Он нервно взглянул на мужчину за стойкой регистрации.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я могу это признать… Да, я знал, что Фрэнк подкараулит тебя, так что позвонил ему и все это устроил.
Моя голова начинала распухать.
— Почему? — застонал я. — Зачем тебе все это было нужно?
Он пожал плечами, затем потянулся к другому чемодану.
— Деньги, — сказал он. — Власть. Он обещал мне работу в Белом доме.
Я кивнул:
— Так ты меня подставил, сволочь.
— Почему бы и нет, — ответил он. — Я работал с Фрэнком раньше. Мы понимаем друг друга. — Он улыбнулся. — Как ты думаешь, от кого я получил этот новый универсал «вольво»?
— От Rolling Stone, — сказал я. — Черт возьми, они заплатили и за мой.
— Что?
— Конечно, мы все получили от них.
Он посмотрел на меня, выглядя совершенно пьяным.
