«Ох, не к добру господа надираются!» — отметил про себя Анри, присаживаясь за стол с другого конца. К нему тут же подскочила смазливая девчонка в чепчике, широкой юбке и кофте с глубоким вырезом.
— Месье желает поужинать?
— Д-да, пожалуй… — решился де Голль. — Неси-ка сюда кабаний бок, да позажаристей, печеной репы в сметане и бутылочку анжуйского красного!
Девчонка, блудливо стрельнув глазками, убежала, а Анри снова принялся исподволь разглядывать подозрительную компанию напротив.
Они наконец разделались с гусем и теперь нарочито медленно тянули вино — каждый из своей бутылки, а сами цепко оглядывали посетителей трактира.
Когда же один из четверки уперся взглядом в де Голля, лейтенанта как молнией поразило: «Никакие они не вольные охотники — самые настоящие ночные бриганды, налетчики!»
Бандит меж тем внимательно, не слишком скрываясь, изучил богатый наряд де Голля и нахально подмигнул. Анри демонстративно отвернулся, жалея, что не взял с собой шпаги, а только короткий кинжал под колетом. В этот момент вновь появилась смазливая служанка, быстро протерла столешницу перед лейтенантом собственным передником и выставила блюда с мясом и репой.
— А где вино? — удивился Анри.
— Анжуйское закончилось, месье, — бойко затараторила девчонка. — Вон те господа все выпили! — кивнула на разбойничью команду. — Хозяин послал Жака в погреб с корзиной. Жак сильный, принесет сразу пару дюжин… Выпейте пока пива?
— Пожалуй, я не стану смешивать напитки. Принеси-ка мне лучше глинтвейну.
— С лимоном, месье?
— Конечно!
Голод не тетка. Анри успел достаточно проголодаться, чтобы приступить к еде немедленно. Мясо оказалось отменным, а появившаяся спустя пару минут кружка с горячим глинтвейном и вовсе вернула лейтенанту хорошее настроение. Он так увлекся трапезой, что не заметил ни появления на столе бутылки с вином, ни изменения ситуации за столом — что хуже.
А события между тем развивались стремительно. Один из подвыпивших бандитов вдруг громко произнес в сторону мушкетера:
— Я понял, почему в трактире стоит такая вонь, господа! Эти скотоводы-гасконцы нигде не расстаются со своим любимым овечьим дерьмом…
И тут же получил в ответ бутылкой в лоб.
Оглушенный разбойник еще заваливался навзничь со скамьи, а его приятели уже были на ногах. Впрочем, как и гасконец. Лязгнули, вылетая из ножен, клинки. Взвизгнула какая-то девица, отчетливо ругнулся за стойкой трактирщик, в дальнем углу хором загоготали оборванцы.
У де Голля проснулся профессиональный интерес: кто кого? Не переставая смаковать сочное мясо и прихлебывать глинтвейн, он внимательно наблюдал за потасовкой. Мушкетер ему сразу понравился — своим бесстрашием и уверенностью. Он не стал делать картинные выпады и размахивать шпагой над головой. Вместо этого гасконец отступил ближе к стене, опустив клинок почти до пола, но при этом дага в его левой руке настороженно покачивалась, ловя движения противников, мелкими шажками приближавшихся с трех сторон.
Бриганды тоже не спешили атаковать, видимо оценив реакцию мушкетера. И все же, по мнению де Голля, схватка назревала нечестная. Он с трудом заставил себя продолжить трапезу, предварительно проверив, легко ли выходит из ножен кинжал.
На несколько тягучих мгновений в трактире повисла почти полная тишина — даже оборванцы заткнулись, вытянув шеи, чтобы лучше видеть происходящее. А затем в свете масляных ламп тускло блеснула взметнувшаяся сталь и начала свою жестокую пляску смерти.
Анри сразу стало ясно, что бандиты настроены весьма серьезно, в то время как гасконец, судя по всему, считал инцидент обычной bagarre due à l'alcool
[17]
.
«Надо бы его предупредить?» — неуверенно подумал лейтенант, но потом все же решил сначала понаблюдать, чем дело кончится.
А бой разыгрывался нешуточный. Бандиты наседали и ощутимо теснили храброго гасконца. Вдобавок очень скоро стало ясно, что по крайней мере двое из них физически сильнее молодого мушкетера. Буквально спустя пару минут даже самые несведущие зрители поняли, что он с большим трудом парирует яростные удары противников. Вот с трудом отбил терс мордатого бандита справа, вот едва не попался на фланконад гибкого и поджарого, похожего на испанца, разбойника слева. Правда, третий, оказавшись к гасконцу лицом к лицу, явно трусил и вел себя неуверенно, излишне размахивая шпагой и делая бестолковые движения. Гасконец понял его слабость и почти не обращал теперь внимания на слабого противника. Может быть, потому и держался.
Анри еще колебался — вмешаться или нет — и тут заметил, что оглушенный мушкетером бандит очнулся и, встав на колени, невидимый за столом, целится в храбреца из пистоля. Не раздумывая, де Голль схватил со стола непочатую бутылку анжуйского и от души шарахнул ею подлеца по затылку. Бутылка разбилась, разбойник опять рухнул на пол, но успел нажать на курок. Выстрел снес одну из масляных ламп под потолком, и она упала точнехонько между двумя головорезами.
Мушкетер мгновенно воспользовался их секундным замешательством и великолепным кроазе обезоружил здоровяка. Его шпага с лязгом улетела в камин. «Испанец» спохватился и попытался достать храбреца правым квартом, но мушкетер провел неожиданный рипост, завершив его нижним квартом, и его шпага на ладонь вошла в грудь бандита.
«Испанец» выронил клинок и рухнул ничком под ноги своего трусливого подельника. У того наконец не выдержали нервы, и он, выкрикнув нечто нечленораздельное, стремглав бросился к выходу и исчез за дверями. Здоровяк, оставшись без оружия и в одиночестве, попытался сбежать, но мушкетер приставил ему острие шпаги к горлу и потребовал:
— Сдавайся, мерзавец!
Бандит рыскнул глазами по сторонам, наткнулся на мрачную физиономию трактирщика, потом на не менее грозную — де Голля, вставшего из-за стола и вооружившегося шпагой третьего, поверженного разбойника, — и поднял руки.
— Не убивайте меня, месье! Прошу прощения за недостойное поведение мое и моих друзей…
— Оружие на стол!
Здоровяк поспешно выложил из кармана небольшой пуффер, а из-за пояса — пару кинжалов.
— А теперь забирай своих дружков и убирайтесь! — Гасконец отступил на шаг и недвусмысленно повел клинком в сторону двери.
— Боюсь, месье д’Артаньян, что этому уже не придется ходить по грешной земле, — вмешался трактирщик, указывая на неподвижного «испанца», под которым медленно расплывалась темно-красная лужа.
— Тем лучше! — сверкнул хищной улыбкой мушкетер. — Позаботься о нем, Жиро. А этих, — ткнул в сторону возившихся под столом бандитов, — гони взашей!
Здоровяк тем временем с трудом выволок в проход напарника, ошалело вращающего налитыми кровью глазами. Ноги его не держали, поэтому здоровяку пришлось буквально тащить приятеля на себе к выходу под улюлюканье воспрявшей публики.
