— Катрин… — пробормотал Анри. Все складывалось так плохо, что дальше некуда.
— Возьмите в гардеробной свой плащ и уходите, — настаивал Ротру. — Я все объясню его преосвященству.
— Я же приехал сюда с дамой! — с раздражением вспомнил Анри.
— Я и даме все объясню. Увезу ее отсюда. Только, ради бога, уходите, пока все это не кончилось кровью!
— Отчего вы так обо мне беспокоитесь? — сердито спросил де Голль. — Вы же здесь — свой! Вы такой же, как они!
— Нет, вы ошибаетесь, — твердо ответил драматург. — Я ведь из небогатых дворян, и меня заботы господ аристократов, которых его преосвященство лишил каких-то привилегий, не касаются. Я очень хорошо разделяю литературу и жизнь, месье. Мое дело — писать комедии, трагикомедии и трагедии. Хорошо их писать, понимаете? А это трудно, мне уже наступает на пятки этот прокурор из Руана… Прокурор пишет трагедию, которая перевернет все представления о прекрасном, вы это себе представляете?
— Не представляю, — хмуро ответил Анри, которому сейчас было наплевать на всю драматургию разом.
— Сюжет и героев он взял не в Элладе, не в Риме, а в испанской истории! У Артенис мы как-то читали отрывки. И знаете, это было великолепно! А я в ужасе… Руанский прокурор Пьер Корнель, и вдруг — трагедия! Ну да, я тоже беру сюжеты у испанцев, это модно, но он?!.. Уходите, господин де Голль, иначе вы сейчас наделаете бед, я это по лицу вижу!
Анри задумался. По всему выходило, что пока он не справился с заданием отца Жозефа.
— Послушайте, Жан, — обратился он к драматургу. — Сегодня здесь собрались все, кто обычно бывает у госпожи де Рамбуйе? Погодите, не отвечайте сразу! Я хочу попросить вас составить список гостей. Тех гостей, кого я мог видеть и слышать. Это очень важно. Сделаете?
— Да хоть в стихах — только уходите поскорее! — поспешно заверил драматург.
И окрыленный де Голль ушел.
Глава шестая, в которой поиски кота Портоса все-таки начинаются
— Святой отец, я не выполнил задание, — честно признался Анри на следующий день, явившись к отцу Жозефу на доклад. — Оправдываться не буду, это нелепо… Я попросил господина де Ротру составить список гостей, которые были у маркизы вчера вечером. Их можно считать вне подозрений. Хотя человек с хриплым голосом вполне может состоять на службе у того же принца де Марсийака, например… Но во второй раз я к маркизе не пойду! Да меня и не впустят. А значит, других посетителей ее салона я не увижу и не услышу.
«Серый кардинал» молча выслушал признание и некоторое время задумчиво шел по садовой дорожке, отбрасывая посохом с пути мелкие камешки. Лейтенант покорно шел следом, чуть позади.
— Я знаю, что произошло у маркизы, — наконец заговорил капуцин. — Мне даже нравится ваша наивность, господин де Голль. Вы полагаете, что в доме, где может созреть заговор, у меня нет своих людей? Да тот же Ротру, если его спросить, исправно отвечает на все вопросы о маркизе и ее гостях. Тем более у него хорошая память, как у всех писателей, и, если при нем, например, зачитают вслух послание из Брюсселя или Лондона, он запомнит довольно точно. Однако, как вы понимаете, не всю почту вскрывают и читают в его присутствии. Записочку от госпожи де Шеврёз наверняка не станут… Но основные сведения мне поставляют мужчина и женщина, а кто они — вам знать не обязательно.
— Значит, вам донесли, как вел себя аббат де Гонди? — с надеждой спросил Анри.
— Разумеется. И за ним уже установлена слежка. Возможно, он и есть сочинитель… — Отец Жозеф снова задумался.
— И у него хватит денег, чтобы нанять музыканта для обучения мальчишек, — осторожно вставил де Голль.
— Пожалуй, вы правы, сын мой. — Капуцин вдруг просветлел лицом. — А знаете, по милости Божьей ваш визит к маркизе все же принес пользу! Вы и мадам де Комбале настолько разозлили этого чудака-аббата, что он запел. Но мне все же кажется более подозрительным принц де Марсийак. Он ведь полномочный представитель в Париже герцогини де Шеврёз! Вот яркий пример, господин де Голль, что может сделать с одаренным юношей любовница, которая старше его по меньшей мере на десяток лет. Эта интриганка и распутница для бедного принца — оракул, путеводная звезда и смысл всей его жизни! Хотел бы я понять, как это у нее получается?..
— Как бы эти двое, принц и аббат, не потребовали от меня продолжения дуэли, — озабоченно заметил де Голль.
— Молодой герцог больше не снизойдет до вас, успокойтесь. А вот де Гонди… С этого станется явиться к вам в кордегардию и там обнажить шпагу.
— И что же мне тогда с ним делать?
— Ничего. Крикнуть караульных и отправить чудака в Бастилию.
— Но как?!
— Очень просто, — отец Жозеф вынул из складок монашеского одеяния конверт. — Тут приказ его преосвященства моему брату Леклерку, а он, как вам известно, комендант Бастилии. Возьмите и всегда носите с собой. Как только Гонди посмеет требовать дуэли, дождитесь, чтобы он обнажил шпагу, и немедленно отправляйте его к моему брату. Если же у аббата проснется рассудок и он оставит вас в покое, вы вернете мне приказ и мы пустим его на растопку камина.
— Не думаю, что у него когда-нибудь проснется рассудок, святой отец, — покачал головой де Голль. — И боюсь, что приказ мне придется пустить в ход на этой же неделе. Потому что я собираюсь попытать счастья еще раз и проинспектировать салон Нинон де Ланкло. Подозреваю, что первым делом встречу там именно этого задиру.
— В Бастилию его, сын мой, в Бастилию! — Капуцин неожиданно рассмеялся. — И он просидит там, пока вы не найдете сочинителя. Иначе будет мешать вам на каждом шагу. Берите приказ и можете быть свободны.
Де Голль спрятал конверт в карман и замялся в нерешительности.
— Что-нибудь еще хотите мне сообщить, господин лейтенант? — пристально посмотрел на него «серый кардинал».
Анри набрал в грудь воздуха и словно в омут бросился, прекрасно понимая опасность своего поступка.
— Святой отец, — заговорил он слегка осипшим от волнения голосом, — есть еще одно дело. Оно связано с котами его преосвященства. Я… случайно встретил человека, который был свидетелем похищения кота Портоса!
Отец Жозеф несколько мгновений буквально жег его взглядом.
— Господин де Голль, не касайтесь этого кошачьего дела, — в голосе капуцина лязгнул металл.
— Но сейчас в пропаже обвиняют мадам де Комбале! Я ей многим обязан…
— Чем же вы можете быть ей обязаны?
— Она по просьбе моей матушки просила его преосвященство взять меня на службу.
— Ах, да, в самом деле… — Взгляд «серого кардинала» потускнел, но голос твердости не убавил. — Я к вам очень хорошо отношусь, сын мой, и советую не тратить время на этого кота. Ведь может выясниться, что мадам де Комбале обвиняют не напрасно. И в каком вы тогда окажетесь положении? Из-за вас начнется ссора между его преосвященством и госпожой племянницей. Подумайте о своей карьере.
