— Да, очень странная история, — облегченно согласился де Голль. — Кому и зачем бы мог понадобиться кот его преосвященства?
Про участие в розыске д’Артаньяна он, разумеется, умолчал. Ведь пока животное не найдено, говорить об этом ни к чему.
— Кошки — странные существа, — принялась рассуждать Люси. — У всех народов кот считается спутником и слугой ведьмы. Говорят, демон, что служит ведьме, принимает вид кота… Уильямс, сделай нам еще по чашке шоколада!.. — крикнула она в сторону двери и продолжила: — Сейчас в германских княжествах творятся страшные дела. Там охотятся за ведьмами и посылают на костер женщин, виноватых только в том, что они красивее, чем их соседки!
— А в Англии?
— У нас тоже идет эта отвратительная охота… Говорят, и у вас недавно сожгли колдуна? Он, кажется, совращал монахинь?
— Да. Его звали Урбен Грандье. Некрасивая история!..
— Об этом даже подумать страшно!..
Анри не ответил.
Люси смотрела на него с интересом. Дикарь, солдафон, совершенно не способный к светской беседе… а все же есть в нем какое-то неожиданное обаяние! К тому же любопытно, что за секретное задание дал ему сам кардинал? Не пригодится ли это задание, чтобы выполнить поручение сэра Джона Элфинстоуна?
Шотландца в Париже знали. То есть знали, что он завзятый и опытный бунтовщик и готовит какую-то опасную для короля Карла авантюру. Люси, побывав в нескольких гостиных, поняла, что определенного мнения об Элфинстоуне пока нет. И в самом деле — Шотландия далеко, а парижанам хватает забот с собственными государственными мужами. Лейтенант де Голль, может, даже имени такого не слыхал…
Да и что он вообще о жизни знает, этот чудак? Люси могла держать пари: он никогда не был близок с настоящей светской женщиной, которая взяла бы на себя труд его обтесать. Молодые замужние буржуазки! Вот те, для кого благосклонность лейтенанта — ценный приз! Поневоле возник каверзный вопрос: любопытно, каков же этот чудак в постели?..
— Лучше уж костер, чем уродство, — произнесла она вслух. — Я слыхала, что ведьмы, которых сжигают, теряют сознание от удушливого дыма и уже ничего не чувствуют. А всю жизнь, до старости, ходить с изувеченным лицом?!. Это ужасно!.. Анри, я боюсь! Что, если этот человек уже выследил меня?
Де Голль не сразу сообразил, что речь идет уже о лорде Карлайле.
— Может, вам поменять жилище? — предложил он.
— Если люди графа уже в Париже, они меня всюду найдут. А у меня так мало слуг — старый Джон, моя верная Уильямс, еще эти горничные-француженки, которых можно купить за один экю! Я бы дорого дала, чтобы такой человек, как вы, взял меня под защиту! С вами я бы ничего не испугалась!
Анри испуганно уставился на англичанку.
— Нет, нет, речь не о том, что мне нужен любовник! — поспешно сказала она, сообразив, что поторопилась. — Помилуйте, какие любовники в моем положении? Мне нужен друг, настоящий друг. — Люси улыбнулась, вложив в улыбку весь свой запас дружелюбия. — Анри, раз уж нас свела судьба, давайте станем друзьями? Я ведь тоже могу быть вам очень полезна. Я вижу: вас что-то гнетет, вы страдаете… Вы поссорились с любимой?..
— Она выходит замуж за другого, — сухо и неохотно ответил де Голль. — Он молод, богат, знатного рода. Внук покойного короля Генриха! Она породнится с его величеством! А я — кто? Солдат…
Люси сразу догадалась, о ком идет речь, и решила поиграть в сочувствие.
— Вы давно ее любите, мой друг?
— Давно?.. С первого дня, как только ее увидел у Мортмаров!.. Но она — придворная дама! Ей все равно, живу я на белом свете или меня нет.
— Но… вы же объяснились с ней?
— Я хотел объясниться. Я не успел…
Люси вспомнила: тогда, в гостиной Нинон, фрейлина королевы как-то нехорошо на нее посмотрела. И графине все стало ясно.
Катрин де Бордо согласилась выйти за герцога, чтобы по-своему отомстить Анри. За что — догадаться нетрудно. Леди Карлайл была слишком высокого мнения о своей привлекательности, да еще показывала всему свету, что де Голль — если не любовник, то уж наиболее удачливый поклонник. А когда девушка выбирает столь странный способ мести — значит, она к мужчине очень неравнодушна. Кто бы мог подумать, что фрейлина способна так ревновать?!.
Но объяснять это де Голлю англичанка, конечно, не стала. И учить его правилам объяснения с любимой женщиной — тоже. Если этот рослый красавец, усвоив урок, просто-напросто подойдет к своей избраннице и без всяких предисловий скажет: «Я вас люблю», то что же достанется учительнице, кроме приглашения на свадьбу?
— Я придумаю, как вас помирить, — со вздохом сказала Люси, вставая. — Вряд ли ваша дама сердца сбежит из Лувра, чтобы обвенчаться в первой попавшейся церквушке. Такие свадьбы готовятся долго, и время у нас есть. Я помирю вас, вот увидите! Ну, благодарите! Целуйте ручку!
Анри тоже встал.
— Вы удивительная женщина, мадам, — искренне произнес он.
— Я ваш друг, — скромно напомнила Люси.
Де Голль поцеловал руку англичанке, а она поцеловала его в щеку.
— Как бы я хотела иметь такого брата! — прошептала графиня. — Объятия любовника — вещь ненадежная… — Тут Люси невольно вспомнила Бэкингема. — …а когда обнимает брат, наверное, чувствуешь себя как в раю!
Анри сам не понял, каким образом его руки стали самостоятельными и обхватили Люси.
А у нее хватило ума не торопить события.
Когда Анри ушел, довольная графиня тихо рассмеялась. Все складывалось удачно. Такой замечательный крепыш в постели и тайное поручение кардинала — все вместе!
Если бы не загадочные мужчины, что крутились возле ее дома, было бы совсем великолепно…
Глава десятая, в которой д’Артаньян догадывается, где искать бастарда кардинала, а Паскаля спасает прекрасная незнакомка
Доходный дом на улице Святой Катарины принадлежал, как еще десяток таких же, некоему Эфраиму Помпедулу, толстому, горбоносому и черноглазому купцу из Марселя. Он объявился в Париже лет десять назад, тогда еще худой, бледный и готовый вцепиться в глотку любому, кто посмел бы назвать его голодранцем. Какое-то время Эфраим околачивался в трущобах Большого рынка, потом был пойман на мошенничестве самими же местными пройдохами, изрядно бит и брошен подыхать под мостом Менял. Там-то его и подобрал Жоффрей Дюмон, старьевщик и точильщик из квартала Сен-Мишель. Дюмон выходил парня и пристроил в разносчики к своему куму-пекарю. Год спустя на Пасху Эфраим удачно попался на глаза одной молодой вдовушке, некой маркизе де Пуассон. И вскоре перебрался к ней в дом. А еще через год — купил свой первый особняк, превратив его в доходный дом…
Д’Артаньян и Паскаль добрались до улицы Святой Катарины уже в полной темноте. Шарль даже подумывал, не отложить ли визит до утра, но капуцин здраво рассудил, сказав, что такой тип, как самозваный сынок кардинала, не станет торчать днем в своем углу, а скорее отправится туда, где побольше народу и подешевле пиво, чтобы за басню о благородном происхождении бесплатно поесть и попить, а то и обрести пару-другую сочувствующих.
