– Господствующие над местностью высоты захвачены спецназом. Теперь сопротивление первой линии обороны полностью подавлено, и ничто не может помешать переправе основных сил танковой бригады… – помолчав немного, Чжан Юсянь продолжил: – Только что, товарищи, поступили данные разведки. Группа танков противника атакует одну из высот!
Присутствующие на правительственной трибуне заметно оживились. Молодец, Юсянь! Настоящий спектакль устроил.
Устаревшие «Тип-59», увенчанные длинными антеннами радиоуправления, медленно, словно спотыкаясь, ползли к одной из высот, занятых спецназом. С высоты к ковыляющим бронированным ветеранам потянулись дымовые полосы. Через секунду танк словно вспух изнутри, затем взорвался, подбросив вверх сферическую башню.
– Противотанковые управляемые ракеты «Hong Jian-9» поражают танки вероятного противника с расстояния в четыре километра, – прокомментировал генерал, сохраняя загадочное выражение лица.
На экранах было отчетливо видно, как противотанковые ракеты, одна за другой, поражали неказистые радиоуправляемые танки. Летели вверх оторванные башни, катки и гусеницы на радость собравшимся партийным бонзам.
Над трибуной пронеслись четыре стремительные хищные тени. Новейшие ударные вертолеты «Z-10» – гордость китайской промышленности – быстро догоняли «Тип-59», беззащитные на открытой местности.
Расправа заняла всего несколько минут. Вертолеты заложили вираж и ушли на восток, оставив на земле разорванные корпуса старых танков.
– Теперь на плацдарм высаживается моторизованная бригада, оснащенная колесной техникой нового поколения.
Верткие трехосные машины одна за другой переправлялись на изрытый артобстрелом полигон и быстро продвигались вперед, периодически останавливаясь, чтобы выстрелом поразить чудом уцелевшую мишень.
С юга, с каждой минутой нарастая, слышался странный гул. Теперь стало понятно, отчего генерал Юсянь постоянно загадочно улыбался. Наступала кульминация маневров Шэньянского округа – ввод в бой целой танковой дивизии.
Развернутая в ротные маршевые колонны, даже с высоты птичьего полета наступающая 3-я танковая дивизия НОАК выглядела угрожающе. Танки, БМП, самоходные гаубицы и зенитные установки, штабные бронетранспортеры и тягачи, охваченные движением в правильном строю. Словно огромный стальной клин, направленный строго на север, к русской границе.
На банкете, следующем после показательной демонстрации военной мощи Поднебесной, многочисленные чиновники и иностранные гости долго приходили в себя.
Председатель КНР, мило улыбаясь, скользил между гостями с бокалом французского вина, периодически заговаривая то с одним, то с другим. Он хотел быстрее добраться до военных атташе, но к нему прицепился чрезвычайно настырный министр иностранных дел КНДР.
Когда Лю Хайбинь смог от него отделаться, прошло не меньше десяти минут, и русский атташе генерал-майор Малахов, всю жизнь прослуживший на том, русском, берегу Амура, уже успел куда-то слинять. Но зато перед Лю Хайбинем выросла внушительная фигура Моргана Фалкирка, реар-адмирала и американского атташе.
– Как вам маневры, мистер Фалкирк?
– О, великолепно! – энергично закивал американец. – Народно-освободительная армия прогрессирует на глазах. Не позавидуешь московскому царю… Послушайте, мистер Хайбинь, вы когда-нибудь думали о более широком военно-техническом сотрудничестве с нами?..
«Вот идиот!» – раздраженно подумал Председатель, постепенно начиная злиться.
Его всегда бесила манера американцев публично болтать о своих планах. Тот же придурок Рейган во всеуслышание заявил о начале «крестового похода» против СССР и в итоге этот СССР и развалил. Но Рейгану просто повезло, так как в Кремле сидели пожилые люди со слабым здоровьем, быстро поддавшиеся на американское психологическое давление.
Сейчас времена другие и люди другие, но американцы не меняются, так же дерзко чешут языками. Любые секретные договоренности могут стать достоянием прессы, и грандиозный скандал обеспечен.
– Мистер Фалкирк, нас в первую очередь интересует сотрудничество в военно-морской области, – отрезал Лю Хайбинь, с удовольствием наблюдая, как вытянулось лицо американца.
На эти маневры в Цицикар Председатель КНР прилетел из Фучжоу прямо с побережья Тайваньского пролива, где проходили не менее грандиозные маневры флота КНР вместе с ВВС и морской пехотой.
Тайбэй реагировал на эти ежегодные маневры очень нервно, почти истерично, особенно после того, как военно-морские силы КНР получили атомный авианосец и существенно нарастили количество десантно-высадочных средств.
Следом за Тайбэем в дрожь бросало Вашингтон, очень ревностно следящего за флотами-конкурентами, и вечно сующего нос не в свое дело.
Адмирал Фалкирк понял, что над ним издеваются, и, отсалютовав бокалом с виски, убрался восвояси.
Рядом с генсеком тут же появился посол Пакистана, в прошлом бригадир Имран Хан. Несмотря на почтенный возраст и невысокое звание, генерал Хан входил в ближний круг генерала Шаджеи, начальника Генерального штаба пакистанской армии и фактического правителя страны. Именно благодаря близости к Шаджеи, а также знанию языка, отставной бригадный генерал оказался послом в стратегически важном для Исламабада государстве.
– Это было впечатляюще, господин председатель, – на отличном китайском заметил пакистанец. – Все сработано как по нотам, можно только позавидовать. Нашим наспех обученным феллахам такое, увы, не под силу.
Пакистанец не врал. После распада Британской колониальной империи Пакистану достался неплохой офицерский и сержантский корпус, обученный и выдрессированный англичанами, дисциплинированный и технически грамотный. Но солдаты… Солдаты в пакистанской армии были откровенным дерьмом. Неграмотные, грязные и нищие крестьяне, ненавидящие сержантов и офицеров лютой классовой ненавистью. Офицеры, выходцы из богатых семей местных феодалов или купцов, в свою очередь, презирали солдат и относились к ним хуже, чем к крепостным. Это противоречие (одно из многих, но, пожалуй, главнейшее) буквально парализовало пакистанские вооруженные силы в ходе конфликтов. Все войны с Индией закончились поражением, причем война 1971 года принесла, помимо потери половины территории страны, еще и всемирное унижение Пакистана.
Страна оказалась на грани распада, и только Афганская война спасла Исламабад. В Пакистан хлынули потоки финансов и технической помощи со стороны США, Великобритании и Саудовской Аравии. Чуть позже к этому трио присоединился и Китай.
С тех пор влияние Поднебесной на политику Исламабада медленно, но верно росло. Исламабад постепенно стал играть роль некоего «уполномоченного агента» Пекина в мусульманских странах. Через Пакистан, используя его связи, китайские корпорации проникали в монархии Персидского залива, Африку и на Ближний Восток. Китай тоже своего союзника не забывал, исправно помогая ему технологиями, а в последние годы деньгами, даже потеснив с первой позиции богатых саудитов.
