— Давай!
Отключив телефон, Володарский приказал водителю:
— В СВР к Лутонину.
— Есть, в СВР к генералу Лутонину, — ответил прапорщик.
Глава шестая
Уверенный в том, что в России акция устранения пройдет успешно и Рустам Гамсадзе сумеет убрать ненужных теперь Назарова и Гавриленко, Абдулла Мирзади готовил основную акцию. До обеда помощник Рани, он же Рубанко, доложил, что на связь выходили наблюдатели. Они сообщили, что в кишлаке Малияр и в госпитале Красного Креста все спокойно. Врачи ведут плановый прием пациентов, проводят операции. После обеда Абдулла закрылся в кабинете, чтобы еще раз детально проработать план основной акции. На карте и в мыслях руководителя террористической организации все сходилось, как в пасьянсе. Но это на карте и в мыслях, а как будет развиваться операция в реальности, знал только Всевышний.
В 15.10 в кабинет вошел Рани:
— Разреши, Абдулла?
— Входи! Что случилось?
— Наблюдатель Ихаб Шани экстренно вышел на связь.
— Шайтан! Как чуяло сердце. Янки?
— Нет. На дороге Вахар — Кандарам случилась автокатастрофа. У автобуса, забитого до отказа местными жителями, лопнуло колесо, в результате чего его увело в ущелье. Оно вдоль дороги неглубокое, но и десяти метров хватило, чтобы половина людей погибла, а вторая половина получила увечья и ранения.
— Уф, я-то думал… — облегченно вздохнул Мирзади. — Как понимаю, раненых стали доставлять в госпиталь Красного Креста?
— Да. Там сейчас сильный переполох. Все медики летают, как пчелки.
— Сколько раненых привезли в Малияр?
— Точно сказать невозможно. Примерно человек двадцать, большинство пожилых мужчин, несколько стариков, женщины, дети разного пола и возраста. Большинство — тяжелые, их выгружают из санитарных машин на носилках. В госпиталь же подвозят и трупы. У них там есть морозильная камера. Да и свидетельство о смерти…
— Мне, Азад, плевать, кто и что делает в госпитале, — прервал помощника Мирзади. — Главное, врачи и средний медперсонал на месте и будет загружен до предела в ближайшие дни.
— Скорее всего, подбросят врачей и из больницы нашего города.
— Шайтан с ними. Это все?
— По автокатастрофе все.
— Тогда вызови сюда командира боевой группы, он должен находиться в усадьбе.
— Самар здесь. Идя к тебе, я видел его у фонтана. Что делать мне?
— Смотри за бывшим начальником.
— Генерал так занят молодой наложницей, что ему ни до чего нет дела, — усмехнулся Рани-Рубанко.
— Это хорошо. Но все равно не спускай с него глаз.
— Ты отправишь его в Пакистан после завершения всей операции?
— Посмотрим, Азад, — хищно ухмыльнулся Абдулла. — Ты не забыл, что во время войны тогда еще капитан Глобин, прикрывая собственную задницу, когда службой РАВ плотно занялись особисты, свалил все сделки по оружию на тебя, заставив бежать в неизвестность, лишая дома, семьи, родины, наконец?
— Нет, Абдулла, я этого не забыл. Но у меня не было другого выхода.
— Да? Я так не считаю. И пока ты воевал здесь, испытывал трудности и лишения, мучился в лихорадке, залечивал раны, получивший весь куш Глобин успешно делал карьеру в России.
— Я не пойму, к чему ты клонишь, Абдулла?
— Ни к чему. Просто вспомнилось прошлое.
— Тогда почему сказал, посмотрим, когда я спросил о переправке Глобина?
— Потому что посмотрим, Азад. И не надо задавать ненужных вопросов. Здесь я решаю, что, когда и почему делать. Свободен. Не забудь прислать Самара.
— Слушаюсь, саиб.
— Так-то лучше, мой друг. Иди.
Самар явился спустя пять минут. Зашел, поклонился:
— Вызывали, саиб?
— Проходи, присаживайся.
— Вам уже доложили о происшествии на дороге?
— Да. Что у тебя по подготовке к завтрашней акции?
— Все готово. Плохо, что в госпиталь поехал мой сосед, он врач и, естественно, узнает меня. А у нас, сами знаете как, потом разговоры пойдут по всем чайханам, базарам.
— Но разве твой сосед не может погибнуть при захвате госпиталя?
— Об этом я не подумал.
— Напрасно. Нам свидетели не нужны. Свидетели — это лишние проблемы. Проблем же следует избегать. В общем, уберешь соседа.
— Понял.
— Что по одежде хатуитов?
— Купили, завезли.
— Тот, кто продал, будет молчать?
— Он умер, саиб. Так получилось. Продал товар и умер, вчера до захода солнца его похоронили.
— Вот это правильно. Значит, одежда есть, оружие есть, план действий есть.
— В госпитале работает местная девушка. Она предала нашу веру и принимает ухаживания бельгийского офицера.
— Кто такая?
— Она из Вахара, медсестра Гути Дали, работает в бригаде французских врачей.
— Убить ее! — не раздумывая приказал Мирзади. — И выяснить, где в Вахаре проживает ее семья. Позже мы накажем и всю семью. Предательство не должно оставаться безнаказанным. Мы устроим публичную казнь, дабы другим неповадно было даже смотреть в сторону неверных.
— Сделаю, саиб. Но…
— Что еще за «но»?
— До казни всей семьи было бы лучше не убивать девку.
— Предлагаешь привезти ее сюда?
— Зачем? На базу. Нашим воинам не хватает женской ласки, пусть немного развлекутся. А сдохнет во время любовных утех, и шайтан с ней, все равно приговорена к смерти.
— Хорошо. Согласен. Но если ты упустишь эту Гути, я спрошу с тебя очень строго.
— Не упущу. Еще ни одна женщина не уходила от меня, разве что на небеса.
— Не бравируй. Сегодня вечером твоя группа должна убыть в район Малияра и там рассредоточиться для атаки госпиталя. Сам лично все посмотришь. И как несет службу охрана госпиталя, и как работают врачи, и где кто находится. Начало акции по моей команде. Как и что ты будешь делать в госпитале, меня не волнует, главное, чтобы русские были на базе в Лашкаре здоровыми-невредимыми. Меня интересуют только они. Вижу, еще что-то хочешь просить?
— Перед отъездом в госпиталь сосед сказал мне, что среди раненых из автобуса есть два солдата правительственных войск.
— Откуда они там взялись?
— Приезжали на родину, к родителям.
— Проклятый Вахар! Во время войны восьмидесятых там стояла советская вертолетная эскадрилья. Жители симпатизировали русским. Прошло столько лет, а ничего, получается, не изменилось. Тем хуже для этих собак. Раненых расстрелять, данные о семьях тоже мне. Придется устраивать в Вахаре масштабную карательную акцию. А сейчас ступай, еще раз проверь группу. Пусть бойцы как следует отдохнут, постоянно поддерживай связь с наблюдателями. И помни, вся ответственность за результат работы в Малияре лежит на тебе. Как бы не оказаться перед палачом собственной группы. Думаю, англичанин Клиф Роклер, один из палачей, помешанный на крови, с удовольствием отрежет тебе голову. Да и русский, Вели Худайназар, не откажется от такой забавы. Ты хорошо меня понял?
