Неб принялся насвистывать сквозь зубы. Похоже, идея ему понравилась.
— Раньше таким образом брали неприступные города, — прибавил юноша. — Мне отец рассказывал.
Они помолчали немного.
— Почему бы и нет? — процедил наконец старый моряк.
— Почему бы и нет? — эхом повторил за ним Нат.
Неб Орн знаком показал им следовать за ним. Нат хотел помочь Сигрид подняться на ноги, но она отмахнулась, уверяя, что вполне может справиться сама. Они спустились к порту, где копошились рыбаки, и гарпунер уверенно зашагал вдоль причала к старому лодочному ангару. На стапелях внутри стоял недостроенный корпус судна — голые шпангоуты выпирали, как ребра скелета.
— Да это же корабль! — ахнула Сигрид.
— Ну, пока еще нет, — заметил Неб. — Но со временем он и в самом деле может стать нашим кораблем.
«Настало время путешествий», — подумал Нат.
Мыслям в голове было тесно. Чем больше он размышлял, тем более реальным казалось ему предположение, что где-то должен существовать другой, более счастливый мир. Если экваториальная стена, о которой говорил Неб, действительно существует, она должна задерживать грязевые приливы, как плотина. А значит, за ней могли сохраниться древние джунгли Алмоа, как тайный сад, надежно защищенный от разрушительных стихий.
Нужно это проверить.
Через полгода от берегов Сольтерры отчалило судно со стальным форштевнем, унося на борту молодого парня, хромую девушку и бритоголового великана с седыми усами. Корабль держал курс строго на юг, к экватору. На его корме красовалось немного неуклюже выведенное имя: КОЧЕВНИК.
Книга 2
Сад секретов
Кораблекрушение
Нат не на шутку встревожился. Последние два дня парусник пробивался через грязевой океан с огромным трудом. Ветер надувал паруса так, что мачты трещали, однако судно едва ползло.
— Ничего не поделаешь, — проворчал Неб Орн, старый гарпунщик. — Виновата эта дрянь, по которой мы плывем. Липнет к днищу, как смола…
Юноша молча кивнул в ответ, с опаской прислушиваясь к грозовым раскатам, гремевшим среди нависших каменных облаков.
«Только грозы сейчас не хватало», — подумал он с тревогой. Он не представлял, как можно плавать в той густой липкой жиже, которая плескалась вокруг. Если вдруг они окажутся за бортом, они тут же увязнут в ней и захлебнутся.
Сигрид собиралась что-то сказать, но тут из облаков грянула молния, озарив море на многие километры вокруг. Ослепленный вспышкой, Нат прикрыл глаза ладонью. Неб что-то кричал, но за оглушающим, как взрыв, громовым раскатом слов было не разобрать.
— Что? Что? — прокричал Нат, не слыша сам себя.
Однако нужды в объяснениях уже не было. Паруса у них над головами пылали! Молния подожгла главную мачту, а заодно и половину парусной оснастки.
Сигрид тут же схватила ведро на веревке и зачерпнула им густой забортной жижи. Однако, попытавшись выплеснуть ее на пламя, она растерянно охнула: слишком тяжелая жидкость не взлетела в воздух, а плюхнулась тут же, возле самого ведра.
И как ей пришло в голову, что ее жалких силенок хватит для преодоления всемогущего тяготения Алмоа?
Нат болезненно вскрикнул. На палубу посыпался настоящий дождь из пылающих обрывков парусины! Почувствовав, как вдруг завоняло паленой шерстью, он сообразил, что у него вспыхнули волосы, и загасил их, обжигая ладони.
— Дождевики! — крикнул Неб. — Скорее надевайте их!
Все одновременно бросились к ящику с противопожарным инвентарем и поспешно накинули тяжелые плащи из промасленной холстины. Натянув капюшоны до самых глаз, они уже могли не бояться ливня из жарких искр, которые так и сыпались с мачт, в одночасье превратившихся в пылающие факелы.
— Если пожар разойдется, — прохрипел гарпунер, — он может перекинуться на корпус, и тогда нам всем крышка. Нужно срочно рубить мачты. Быстро! Тащите топоры!
Ни Нат, ни Сигрид почти ничего не видели. Воздух за минуту наполнился едким дымом, разъедающим глаза, из которых ручьем текли слезы. Все трое заходились в отчаянном кашле. Снова кинувшись к ящику, они принялись на ощупь выискивать в нем короткие абордажные топоры, и Нат в спешке чуть не лишился пальцев, ухватив один из них прямо за лезвие.
Когда Нат, размахивая топором, подскочил к главной мачте, рев пламени почти оглушал. Огонь уже уничтожил все паруса и часть рей и грозил перекинуться на палубу.
«Обшивка вот-вот загорится, — подумал Нат. — И после этого нам останется только прыгать за борт, если мы не хотим зажариться на угольках, оставшихся от корабля».
Он прекрасно понимал, что это означает. Если они попадут в «воду», им предстоит безнадежная борьба с вязкой грязью, не говоря уже о зыбучих песках, которые в этих местах могли затянуть неудачливого пловца на глубину в считаные секунды.
— Скорее! — скомандовал Неб. — Рубите основания мачт, как если бы вы валили деревья.
Стараясь не дышать, они ринулись прямо в бушующее пламя и ударили со всей силы. Щепки полетели во все стороны, однако работать под сплошным ливнем из горящих головней оказалось непросто. Корабль теперь больше походил на костер для сжигания ведьм, чем на морской парусник.
— Осторожно! Разойдись! — рявкнул Неб.
Фок-мачта с оглушительным треском упала, брызнув во все стороны острыми, как ножи, щепками. Проломив ограждение правого борта, она наконец скатилась в море.
— Еще две осталось! — буркнул гарпунер, сбивая огонь с бороды, от которой воняло, как от горелой свиной щетины.
Они работали не жалея сил, взмахивая топорами как могли часто. Грот-мачта, самая толстая, сопротивлялась особенно долго, и им пришлось навалиться на нее всем вместе. Когда она наконец сломалась, острая щепка размером со стрелу проткнула Нату плечо, заставив его вскрикнуть от ярости.
Кровь потекла по руке из-под грубого дождевика, но Нат так разозлился, что почти не чувствовал боли. Вот же увалень неуклюжий! Разве сейчас можно себе позволить пораниться?
Едва последняя мачта оказалась за бортом, трое путешественников обессиленно повалились на почерневшую от копоти палубу — ноги их уже не держали. И лицо, и руки у всех были вымазаны гарью, от которой было горько во рту.
Гордый корабль, на строительство которого ушло полгода, превратился в жалкую развалину. Хватило всего одной молнии и десятиминутного пожара, чтобы все их усилия пошли прахом. Только сейчас, угрюмо глядя на торчащие из палубы огрызки мачт и проломленные в нескольких местах борта, они осознали истинные масштабы бедствия.
Не имея парусов, они отныне не могли контролировать курс, а значит, им предстоит подчиниться прихоти морских течений… Одним словом, они уже заранее могли считать себя жертвами кораблекрушения.
