Пронзительные крики вдали заставили их подскочить. Птицы напали на кого-то из рабочих. Один из альбатросов ухватил его когтями за плечи, а другой молотил клювом по голове, раскалывая череп. Безоружные Неб и Нат беспомощно наблюдали за этой сценой, не в силах хоть как-то выручить бедолагу.
— Дьявол, ты видел? — прохрипел Неб. — Эта чертова крылатая тварь просто выклевала ему мозги, как будто яичную скорлупку вскрыла!
— По крайней мере, — вздохнул Нат, — мы теперь знаем, что нас ожидает.
К счастью, им удалось проработать до самого вечера, не подвергнувшись нападениям. Когда бригадир отдал команду спускаться обратно во внутреннюю часть «корабля», они были полностью обессилены. Чудодейственные пилюли, спасающие от вредных воздействий тяготения, им вручили лишь после того, как они сдали на склад свои инструменты.
— Надеюсь, урок вы усвоили, — бросил им начальник бригады. — Чтобы получить право на это лекарство, вам придется вкалывать как следует. Если я сочту вашу работу неудовлетворительной, пилюль вы не получите. А без них у вас быстренько снесет крышу. Может статься, вас тогда и сбрасывать не надо будет — сами сиганете за борт, по собственной воле. Поверьте, я такое уже повидал. Были здесь типчики, которые вообразили себя птицами. Так смешно махали руками… умора просто.
Нат и гарпунер сгорбились с самым покорным видом, но про себя поклялись, что отомстят за это унижение. Зато, как только они проглотили таблетки, боль и ломота тут же исчезли. Снадобье оказалось очень действенным — хоть это хорошо!
Когда они встретились с Сигрид, та просто кипела от злости, проведя целый день над корытами со стиркой под присмотром сварливой и придирчивой главной прачки.
— Кстати, меня тут навестил колдун, — прибавила она с некоторым смущением. — Я-то представляла его себе как старого сморчка с седой бородой и бородавками на носу, а он совсем другой… Молодой и довольно привлекательный парень. Он обратил внимание на мою хромоту и сказал, что ее вполне можно вылечить… если всерьез этим заняться.
Нат никак не отозвался на эти слова, но ощутил мгновенный укол ревности.
— Только не забывай, что это наши враги, — пробормотал он. — Конечно, они стараются приручить нас. Не будь наивной, не думай, что этот тип станет работать задаром. Наверняка он хочет затащить тебя в постель, просто ради забавы.
— А хоть бы и так! — вскинулась Сигрид. — Если он в самом деле способен меня вылечить, пусть тискает меня когда и как ему угодно, мне без разницы. Это не такая дорогая плата за то, чтобы снова встать на ноги, уж поверь мне!
Нат даже попятился, сраженный ее пылом. Но тут инстинкт тихонько шепнул ему, что Сигрид, вероятно, попала под очарование Мастраццы. С ума сойти! Неужели она действительно втюрилась в одного из их тюремщиков? Только этого не хватало!
Ели они в полном молчании. Неб — из-за усталости, Нат — от злости, а Сигрид — потому что все еще продолжала вспоминать свою встречу с колдуном.
Чуть позже пресловутый Мастрацца прошагал через пещеру, направляясь на совещание к Зоиду, и Нат проводил его цепким взглядом. К его удивлению, колдун и в самом деле оказался молодым человеком — высоким и хорошо сложенным. Во всем его облике — гордой осанке, развевающейся мантии из ящериной кожи — было нечто дьявольски обаятельное. Во всем экипаже не оказалось ни одной девушки, которая не проследила бы за ним увлажнившимися, жадными глазами. По их трепету легко было догадаться, что все они прошли через его постель и сохранили об этом событии самые приятные воспоминания. При мысли, что и с Сигрид может случиться то же самое, Нат ощутил, как кровь вскипела у него в венах.
«Хорош мерзавец, ничего не скажешь!» — бесновался он про себя.
При этом, украдкой наблюдая за Сигрид, он понял, что девушка уже готова на все, что угодно, и с тревогой задумался — уж не опоил ли ее Мастрацца каким-нибудь приворотным зельем? Это грозило изрядно усложнить их положение.
Война птиц
На следующий день война с птицами разгорелась снова. Теперь ремонтникам приходилось работать парами: пока один замазывал трещины, второй, вооружившись багром, пытался отогнать разгневанных птиц.
Нат решил, что трещинами займется Неб, а сам он, размахивая длинной жердью, носился вокруг него, распугивая птеродактилей. Примерно через час подобных упражнений руки у него просто отваливались от боли, а жердь заметно укоротилась от многократных ударов острых клювов. Ему трижды чуть не проломили череп, и жив он остался только благодаря хорошей реакции.
Как бы он ни старался, твари атаковали снова и снова, со свистом рассекая воздух мощными, непропорционально широкими крыльями. Ранить их можно было одним-единственным способом — нанести удар в голову, и только в голову, потому что остальная часть их тела было совершенно нечувствительна к боли.
За утреннюю смену двое рабочих успели лишиться ушей и пальцев.
Словно глумясь над усилиями людей, птеродактили старательно расширяли трещины, и это им неплохо удавалось: острые, как долото, клювы крошили мрамор с силой отбойного молотка, вздымая облачка белой пыли.
Когда Нат совсем уже сбился с ног, мучаясь от ломоты в мышцах, Неб Орн отложил мастерок и заступил на пост защитника; юноша, в свою очередь, занял его место и принялся заделывать трещины, черпая в ведре вязкую замазку.
Неподалеку от них Ориал, человекообразное пугало, гротескно подпрыгивал, взмахивая лапами и пронзительно вскрикивая. Этот жалкий танец вполне оказывал желаемый эффект — птеродактили не пытались нападать на него и даже с всполошенным видом разлетались, если он притворялся, что собирается погнаться за ними.
— Хорошо справляется, — заметил бригадир. — Пожалуй, надо завести еще парочку таких, как он. Поговорю с капитаном. Вот из вас двоих, например, вышли бы очень миленькие горгульи, я уверен. Вы и так-то страшилища, а уж если над вами поработать… воображаю, что получится! Да эти птицы так перетрусят при виде вас, что просто замертво попадают…
К полудню птицы, которым наскучили бесплодные стычки, переместились на соседнее облако, так что пленники смогли наконец устроить себе небольшую передышку. Нат и гарпунер скрючились в неглубокой ложбинке рядом с Ориалом, чтобы немного перекусить.
— Слишком много здесь трещин, — вздохнул Неб. — В жизни нам со всеми не справиться.
— Облако обречено, — пробормотал человек-пугало, присаживаясь на верхушку холма. — Чинить его — значит только оттягивать неизбежное. Скоро оно совсем развалится, точно вам говорю.
— Думаешь? — встревожился Нат.
— Можешь не сомневаться, — кивнул Ориал. — Сейчас-то мы плывем в стороне от других облаков, и столкновение нам не грозит, но вот увидишь — как только поднимется ветер, облака начнут сталкиваться, как камни в мешке. Поверь, я знаю, о чем говорю. А наше облако полое, следовательно, более хрупкое. В конце концов оно непременно расколется, как супница, на которую наступил слон.
