Когда они выбрались на свежий воздух, бригадир уже поджидал их с жестокой усмешкой на лице. Похоже, готовность Ната приступить к работе сильно его разочаровала.
Когда они проходили мимо Ориала, тот шепотом окликнул их:
— Будьте осторожны! Хорошенько смотрите под ноги! Мы уже летим над желтой грязью… над океаном превращений.
Нат опасливо подошел к краю облака и глянул вниз. На поверхности океана покачивалась, сталкиваясь на волнах, целая куча каких-то предметов. Прищурившись, он различил среди них рыб, несколько крупных ящеров, несколько людей…
— Но… но это же статуи, — пробормотал он.
— Теперь-то да, — хмыкнул Ориал, — теперь это статуи из пемзы; но в прошлом все они были живыми существами. Магия проклятых вод преобразила их. То же самое ожидает и вас, если вы по неосторожности нырнете в эту жидкую дрянь. Как видите, я вас не обманывал.
Нат с трудом верил своим ушам.
— Да нет там никакой магии, — проворчал Неб. — Возможно, эти превращения вызывает какая-нибудь древняя машина, которую давно поглотил океан, но которая все еще продолжает работать. Видимо, ее излучение влияет на структуру ДНК таким образом, что живые ткани меняют свои свойства…
— Должно быть, так, — согласился Нат. — Первые колонисты Алмоа обладали научными знаниями, о которых нам теперь ничего не известно. Впрочем, какая разница: опасность от этого не исчезает.
— Когда вдоволь налюбуетесь пейзажем, — раздался у них за спиной рык бригадира, — может быть, вы соблаговолите вернуться к работе? Лодыри несчастные! До чего же ленивые, паршивцы! Да любой безногий и однорукий калека справился бы лучше, чем вы двое, вместе взятые! Терпеть не могу таких бездельников! Вообще от вас никакой пользы!
Он продолжал сыпать бранью, побагровев от злости; перегаром от него несло за версту. Нат понял, что он только и ищет предлог, чтобы подвергнуть их наказанию. В такой ситуации лучше было воздержаться от пререканий… Бригадир обладал полной властью над своими подчиненными и мог их казнить и миловать по своему усмотрению; он запросто мог в любой момент приказать своим людям сбросить в океан всякого раба, который имел несчастье вызвать его неудовольствие.
Опасаясь начальственного гнева, друзья тут же принялись за работу: Неб с мастерком в руках, а Нат с палкой.
Пока они работали поблизости от Ориала, птицы им не докучали. Увы, когда все трещины вокруг пугала были заделаны, Небу и Нату пришлось отойти подальше, и тут птицы снова перешли в наступление. В кратких перерывах между схватками Нат все время размышлял, как бы им сбежать из этого ада. Поначалу он и вправду собирался перескочить на другое облако, но замечания Ориала заставили его пересмотреть последствия такого поступка. Облако представляло собой, по сути дела, необитаемый остров — мраморный, холодный и бесплодный, на котором ничего не росло… и где их быстро ожидала голодная смерть. Здесь, по крайней мере, у них было пропитание и они не страдали ни от холода, ни от последствий чрезмерного тяготения. Без пресловутых волшебных пилюль они бы уже через неделю лишились рассудка из-за множественных кровоизлияний в мозг. Нет, ускорять события определенно не стоило.
«Если бы только Сигрид согласилась помочь нам, — размышлял юноша. — Тогда она могла бы обеспечить нас некоторым запасом антигравитационных пилюль, а также съестными припасами. Да, именно так и следовало бы поступить: накопить в каким-нибудь потайном месте провизии, медикаментов, оружия… А уже хорошенько подготовившись, мы могли бы перебраться на другое облако».
Да, при содействии Сигрид подобный план был бы вполне реализуем, да вот беда: захочет ли она теперь прийти им на помощь? Или наведенные на девушку чары полностью уничтожили чувства, которые она когда-то питала к своим друзьям?
Судя по ее поведению, было самое время об этом задуматься.
Внезапно на облако пролился дождь из каменных капель, которые бились о мрамор, как полированная шрапнель. За считаные минуты гладкая поверхность облака превратилась в настоящий каток, и Нат, поскользнувшись, растянулся ничком. Неб, желая помочь, рванулся к нему, но его массивное сложение сыграло с ним злую шутку, и он тоже потерял равновесие. Нат с ужасом увидел, как его друг стремительно понесся вниз по склону, как на санках. Растопырив ноги и отчаянно размахивая руками, гарпунер пытался ухватиться хоть за какой-нибудь выступ, но, увы, в этом месте облако оказалось совершенно гладким. Прежде чем Нат успел подняться на ноги, Неб Орн уже сорвался вниз…
— Нет! — закричал юноша. — Неб! Нет…
Великан, совершив головокружительный тридцатиметровый прыжок, нырнул в желтую жижу внизу, податливость которой не дала ему сломать себе шею, и теперь барахтался в ней среди болтающихся на поверхности пемзовых изваяний.
Нат, собравшись, обрел способность действовать хладнокровно. Двигаясь быстро, но осторожно, чтобы снова не поскользнуться, он ринулся к одному из страховочных тросов, которые были спрятаны кое-где в понижениях рельефа облака. Эти тросы, надежно закрепленные на мраморе с помощью массивных железных колец, представляли собой крепкие пеньковые веревки с привязанными на конце острыми кошками; их использовали для того, чтобы заякориваться за соседние облака и брать их на абордаж, или же просто для того, чтобы зацеплять и втаскивать наверх какие-нибудь предметы с поверхности волн. Схватив кошку, Нат подтащил ее к краю облака и сбросил вниз, всем сердцем надеясь, что Неб Орн сможет за нее уцепиться.
Кричать юноша не решался, опасаясь всполошить бригадира, который наверняка помешал бы этой попытке спасти утопающего.
«Только бы Неб заметил веревку!» — лихорадочно думал он, следя за траекторией падения железных крюков.
Он боялся, что желтая грязь ослепит гарпунера, и испытал невероятное облегчение, увидев, как его друг быстро поплыл в сторону свисающего троса. Ветра, к счастью, почти не было, поэтому облако двигалось медленно; в противном случае Неб Орн ни за что бы не успел схватиться за конец веревки и остался бы погибать в открытом море.
«Есть!» — возликовал про себя Нат, когда гарпунер схватился за канат. Теперь оставалось втащить его обратно на облако, что, учитывая вес великана, было отнюдь не простой задачей. Вцепившись в веревку двумя руками, Нат принялся тянуть. Его кожа тут же покрылась липким потом, мышцы невыносимо ныли. Поистине, атмосфера Алмоа не способствовала подобным упражнениям. Чрезмерная физическая нагрузка угрожала быстрой гибелью от закупорки или разрыва сосудов. И все же Нат продолжал упорно тянуть. Грубая пенька срывала кожу с ладоней, но было и кое-что похуже: ноги отчаянно скользили на скользком мраморе, и всякий раз, когда Неб покачивался на конце каната, Нат съезжал еще на полметра к краю, оказываясь все ближе к пределу, удержаться на котором без опоры было невозможно.
Все его тело дрожало от невыносимого напряжения, и каждую секунду казалось, что канат вот-вот вырвется у него из рук.
Когда последние силы уже оставляли его, бородатое лицо гарпунера показалось над краем облака. Здоровяк был с ног до головы перемазан желтой грязью, так что ему было трудно перебраться на скользкую поверхность. Друзья с трудом удерживались над пропастью, отходя от опасной границы мелкими семенящими шажками; оба понимали, что от верной гибели их отделяет одно-единственное неверное движение. Наконец они преодолели гладкий склон, перевалив в неглубокую ложбинку, и обессиленно повалились, с трудом переводя дыхание.
