Его руки проникали под платье то спереди, то сзади. А поскольку моя спина чрезвычайно чувствительна, было очень непросто и дальше изображать ненависть, вместо того чтобы наброситься в свою очередь на Рэма.
– А теперь, – снова прошептал он мне в самое ухо, – ложись на ковер. И не вздумай сопротивляться. Ложись на спину и сама подними себе юбку.
Стрельнув на него злым взглядом, я исполнила приказ. Он удовлетворенно наблюдал за процессом, параллельно расстегивая брюки. Потом тоже опустился на ковер и навис надо мной.
Мое тело было готово к тому, чтобы его принять, так что это произошло практически мгновенно. Я не сопротивлялась, лежа бревно бревном. Но едва Рэм утратил бдительность – а это произошло чрезвычайно быстро – и, запрокинув голову, сделал глубокий вдох, как я воспользовалась ситуацией, сбросила его с себя, перекатилась на бок и вскочила на ноги. После чего опять рванула к выходу. Зарычав, Рэм бросился следом.
Он перехватил меня возле самой двери. Я с удовольствием ударила его по щеке – давно хотелось! Кажется, слегка расцарапала: все-таки ногти у меня острые. Рэм схватил мои руки, отвел их за спину и сгреб меня в охапку. Оттащил в глубь комнаты, хотя я вырывалась изо всех сил, и швырнул в подвернувшееся под руку кресло. Вот как пить дать, появятся на теле синяки. И как, спрашивается, я буду объяснять сей факт законному мужу? Между тем я не успела опомниться, а мои ноги уже оказались лежащими на подлокотниках. Ну, не для того делалась эта часть кресла, не для того! Держать на ней локти значительно удобнее.
Однако у кого-то было совершенно иное мнение относительно удобства такой позы. На этот раз Рэм был более бдителен, но и тут наступил момент, когда он перестал меня контролировать. Я просто дождалась, пока он окажется совсем близко к финалу, – и вот тогда вывернулась, ударила его ногой, столкнула с кресла и соскочила сама.
– Ну все! – Разгоряченный, Рэм снова нагнал меня и опрокинул на ковер, впрочем не забыв поддержать рукой мою спину. – Ты доигралась.
В его руках откуда-то появилась веревка с кисточкой на конце, видимо имевшая отношение к гардинам. С легкостью преодолев сопротивление, он отвел мне руки за спину и обвязал запястья. Теперь я осталась лежать на ковре, совершенно беспомощная.
Как ни странно, Рэм не торопился воспользоваться этой выигрышной ситуацией. Вместо того чтобы поскорее получить то, чего ему никак не удавалось получить до сих пор, он посидел рядом, склонив голову набок с довольной ухмылкой, полноценно наслаждаясь моим положением. Пару раз провел рукой по моему телу вверх и вниз, просто демонстрируя собственный контроль.
Затем Рэм неспешно раздвинул мои ноги. Я попыталась снова их свести, благо что ноги связаны не были. Но он зафиксировал их, придавив одну собственными коленями, а другую – левой рукой. После чего правая рука устроилась между ними.
Это было неожиданно. Его палец стал ласкать одну из самых чувствительных точек моего тела, и я изогнулась, кусая губы. Чувствуя, что проиграла и сдаюсь. Удивительно, но его рука словно точно знала, как действовать, хотя наверняка предпочтения разных женщин отличаются друг от друга. Подушечка пальца касалась заветной точки не слишком сильно и в то же время достаточно ощутимо. Не знаю, сколько прошло времени, поскольку мое сознание переместилось в мир умопомрачительных ощущений, но уверена, что приблизилась к пику невероятно быстро. Голова заметалась из стороны в сторону, связанные руки напряглись… А потом Рэм убрал палец.
Я кусала губы, отчаянно ожидая продолжения, но его не последовало. Борясь с искушением заплакать – настолько потрясающим должен был оказаться этот финал! – я приподняла голову и посмотрела на своего мучителя. Рэм сидел на полу, по-прежнему держа мои ноги раздвинутыми, и довольно ухмылялся. Умолять его продолжить? Сразу видно, что не поможет. Заорать, что он – сволочь и негодяй? Тоже не поможет. Тем более что, говоря откровенно, я сама поступила с ним примерно так же несколько минут назад…
Рэм, кажется, отлично понимал, какое смятение охватило сейчас мою душу и тело. Еще немного поухмылявшись, сочувственно цокнул языком и, поднявшись на ноги, неспешно подошел к столику. Налил в бокал вина, сделал несколько глотков.
– Хочешь пить? – невинно поинтересовался он.
Я предпочла ничего не говорить, чтобы не выдавать своих чувств в большей степени, чем это было неизбежно, и просто кивнула. Он подошел все с тем же бокалом, из которого пил сам. Опустился на колени и чуть наклонил бокал, в результате чего тонкая струйка потекла прямо мне в рот. Затем рука Рэма якобы случайно дрогнула, и вино потекло по моему подбородку и шее. Я почувствовала, как тоненькая струйка затекает под вырез платья.
Отставив бокал, Рэм поспешил позаботиться о том, чтобы такой изысканный напиток не пропал зря. Его губы мягко заскользили вниз по моей шее. Я не сдержала тихого стона. Наверное, со стороны Рэм выглядел сейчас как вампир: впился в горло связанной женщине, на губах – красная жидкость и, главное, чертовски красив. Возможно, такое сравнение пришло в голову и ему самому, поскольку, вдоволь наработавшись губами и языком, он легонько прикусил мою шею. Потом подобрал мою собственную шаль и накинул на верхнюю часть моего лица, закрывая таким образом глаза. А затем все-таки приступил к главному.
Хотелось сомкнуть кольцо рук вокруг шеи Рэма, чтобы не позволить ему в очередной раз сбежать. Не имея такой возможности, я обхватила его ногами. Но он на сей раз сбежать и не пытался. Что, впрочем, неудивительно, поскольку в данном случае у нас был общий интерес. А это – лучшая основа для продуктивного сотрудничества. Надеюсь, за дверью никто не подслушивал, поскольку кричали мы оба и, кажется, одновременно. Когда я наконец опустила голову и прижалась пылающей щекой к мягкому ковру, перед глазами плясали круги. Сердце колотилось с немыслимой скоростью, шаль сползла на пол, волосы налипли на вспотевший лоб.
– Сними с меня эту штуку или занимайся моей прической сам, – заявила я Рэму, садясь на ковре и поворачиваясь к нему спиной.
Он взялся было за веревку, но потом остановился с лукавой ухмылкой на лице.
– Я вот думаю: может, не снимать? – мечтательно проговорил Рэм. Его дыхание снова защекотало мое ухо. – Буду держать тебя где-нибудь в шкафу и приходить всякий раз, как мне захочется поиграться.
– Ты очень наивный мальчик, – язвительно улыбнулась я, – если рассчитываешь удержать меня в качестве игрушки при помощи какого-то там шкафа.
– Я буду каждый день кормить тебя клубникой, – перешел он от угроз к уговорам. – И взбитыми сливками. С ложечки.
– Не пойдет, – просияла я. – Не люблю золотую клетку.
– Как знаешь.
Рэм все-таки вернулся к веревке, но она никак не желала развязываться. Ему пришлось потянуть узел зубами; лишь после этого мои руки удалось освободить. Я оглядела запястья. Остался красный след, но это быстро пройдет.
Спешно приведя в порядок одежду и минимально поправив прическу, я обернулась к Рэму. Тот как раз потянулся к оставленному на ковре камзолу.
