– Аделина!
Я не отреагировала.
– Я хотел с тобой поговорить.
На сей раз я все-таки к нему повернулась.
– А я не желаю с тобой разговаривать.
Кажется, по моему голосу слышно, что я пьяна. Впрочем, не все ли равно?
Рэм подошел и взял меня за локоть, но я выдернула руку таким резким движением, что чуть было не заработала себе вывих.
– Убирайся! Мне тошно от вашего семейства. И от тебя, и от твоего дяди. Знаешь, я сама не ангелочек. Не высокоморальная девочка, скажем прямо. Но от ваших методов меня все равно передергивает от отвращения.
– Аделина, ты ведь сама согласилась участвовать в этой проверке.
Рэм почему-то все никак не уходил.
– Согласилась. Именно поэтому мне тошно в первую очередь от себя самой. Доволен? А теперь убирайся. Нет, постой. Скажи, каково это – наблюдать со стороны, как твой друг собирается пустить себе пулю в лоб?
Судя по тому, с каким шумом Рэм втянул воздух, мои слова сильно его задели, но он приложил усилия, чтобы сохранить хладнокровие.
– Во-первых, – выдохнув, произнес он, – Велэско мне не друг. У нас нет практически ничего общего. Он – приятель Рикардо, и за счет этого мы периодически проводим время вместе, не более того. Я никогда не притворялся его другом и не вводил его в заблуждение на этот счет. Во-вторых, никто бы не дал ему пустить себе пулю в лоб. А в‑третьих, ты, когда соглашалась на это дело, не думала о том, что Велэско может пойти на самоубийство. И я, черт побери, тоже об этом не подумал!
Последние слова он практически прокричал. Но на меня это не подействовало.
– Ты, может быть, и не подумал. Зато твой дядюшка, несомненно, продумал решительно все.
– Даже если так, при чем здесь я? – мрачно поинтересовался Рэм.
– А при том. Яблоко от яблони недалеко падает. Ты просто моложе, а со временем станешь таким же, как он.
Рэм постоял, прикрыв глаза.
– Аделина, попробуй понять одну вещь. Рикардо для меня – действительно друг. И ему угрожает смертельная опасность. Если ты забыла, то напомню: сам он себя уже похоронил. Но я этого делать не намерен. И должен предпринять все, что требуется, чтобы его уберечь.
– Подставляя под удар чужие жизни? – скривилась я.
Это стало последней каплей.
– По-моему, у тебя была возможность убедиться, что я не имею привычки прикрываться чужими спинами. И способен поставить под удар собственную жизнь ради близких мне людей.
Он развернулся и вышел, хлопнув дверью. Я пожала плечами и продолжила пить.
Я была не слишком настроена на общение, но некоторое время спустя мое одиночество нарушил возвратившийся Арман.
– Слышала новость? – полюбопытствовал он, заходя ко мне в спальню.
– Ты не мог бы предварительно стучать? – поморщилась я. Настроение по-прежнему было паршивое. – В конце-то концов, вдруг я не одна?
– А с кем тебе быть, если я точно знаю, что твой любовник сейчас совсем в другом месте?
– А почему я обязательно должна быть именно с Рэмом? – Степень моего раздражения возрастала. – Может, я завела нового любовника?
– Хм. Об этом я как-то не подумал, – признался Арман. – Ты что, изменяешь нам с Рэмом с кем-то третьим?!
– Давай лучше вернемся к твоей новости, – отмахнулась я. – Что там случилось?
Неужели история с Велэско стала достоянием гласности или получила какое-то продолжение?
– Похоже, Рэм поцапался с кардиналом.
– В каком смысле «поцапался»? – нахмурилась я.
– Скажем так: они вели разговор на повышенных тонах. Как минимум повышенных со стороны племянника. Разговор был короткий, но эмоциональный. Содержания никто не знает, но вроде бы под конец Рэм чуть ли не накричал на дядю. Такого, говорят, еще не бывало. Признайся, ты имеешь к этому отношение?
Последнее предположение меня разозлило.
– А почему я непременно должна иметь к этому отношение?
Арман пожал плечами, явно не убежденный эмоциональностью моего ответа. Но спорить не стал и вскоре оставил меня одну. А на следующий день мое одиночество нарушил другой визитер.
Я чрезвычайно удивилась, узнав, что меня хочет видеть Велэско Диас. Удивилась и, признаться, напряглась, но, разумеется, не настолько, чтобы отказать ему в разговоре. Армана в покоях не было, и я приняла виконта в гостиной.
На сей раз встреча проходила совсем иначе, чем вчера. Я сидела на диване, Велэско расположился в кресле. Никаких столов, разделяющих собеседников на хозяина положения и жертву. Но напряжение, пусть и другого рода, витало в воздухе, и казалось, будто его можно пощупать.
Я первой прервала молчание:
– Слушаю вас, виконт.
Я постаралась гостеприимно улыбнуться, но, думаю, улыбка вышла довольно-таки кривая.
– Леди Аделина, – начал Велэско. – Кардинал все мне рассказал. И о проверке, и о вашей роли.
Он замолчал. Я тоже не торопилась что-либо говорить, напряженно ожидая продолжения. Просить прощения я точно не собиралась. Но и как себя вести, представляла плохо. Да, я хорошая актриса, но в данном конкретном случае я просто не знала, какую маску следует надеть.
– Я пришел вам сказать… – Видно было, что Велэско нелегко дается этот разговор, хотя, несомненно, легче, чем мне. – Сказать, что не держу на вас зла. Наоборот, я благодарен вам за то, как вы поступили.
Я поморщилась.
– Это граф Монтерей попросил вас прийти и сказать мне все это? – спросила я напрямик.
– Нет. Уверяю вас, что граф Монтерей совершенно здесь ни при чем.
Велэско говорил так искренне, что я сразу поняла: что-то нечисто.
– Значит, вас послал кардинал?
Лицо виконта утратило кристально невинное выражение. Стало быть, я попала в точку.
– Меня действительно попросил прийти сюда кардинал, – признался Велэско. – Но это не имеет значения, леди Аделина. Кардинал не поручал мне лгать. Все, что я сказал, – чистая правда.
Я скептически хмыкнула.
– Вас чуть было не довели до самоубийства, а вы не держите за это зла? В таком случае должна отметить, что это поистине неординарная способность к всепрощению.
Велэско криво усмехнулся моей иронии.
– Леди Аделина, – он подался вперед, опираясь локтями о бедра, – я, конечно, склонен к беспечности и совершил в своей жизни немало необдуманных поступков. Но я действительно считаю себя другом принца и понимаю, что это подразумевает не только кутежи и удовольствия. А в числе прочего и ответственность. Хотя до этой стороны вопроса дело как-то не доходило… до сих пор. Но сейчас Рикардо угрожает серьезная опасность. Вчера мне действительно пришлось совсем не сладко, но… Если бы я должен был пройти через то же самое во второй раз ради спасения Рикардо, поверьте, я бы не колебался.
