Имелась и дополнительная проблема, причем неразрешимая – Шепард была блондинкой шести футов ростом, с длинными ногами, россыпью веснушек и симпатичным, слегка вздернутым носом. Таких девушек считают безмозглыми. Они не становятся специалистами в области космической техники. Единственное, что отличало программистку от идеальной Барби, – диастема, довольно большая щель между двумя передними зубами. В подростковом возрасте Мелисса, несмотря на уговоры матери, упрямо отказывалась исправить этот недостаток – и, как оказалось, правильно сделала. Кто бы мог подумать, что эта щербатая улыбка поможет ей сделать карьеру в избранной профессии?
Мисс Шепард все еще не свыклась с мыслью, что именно ее назначили руководителем группы разработчиков программного обеспечения для «Эксплорера», которому предстояло отправиться на Титан. Она долгое время чувствовала себя самозванкой. Но по мере работы над чрезвычайно сложной задачей – с какой еще не сталкивалась ни одна миссия НАСА – она стала понимать, что именно эта задача идеально соответствовала ее способностям.
Проблема состояла в том, что Титан находится на расстоянии двух световых часов от Земли. Поэтому исследовательским аппаратом «Эксплорер» было невозможно управлять с Земли в режиме реального времени. В такой быстро меняющейся среде, как море Кракена на Титане, четырехчасовая задержка передачи команд слишком велика. Программа должна уметь сама принимать решения. Она должна быть умной. Думать самостоятельно.
То есть речь идет об искине – искусственном интеллекте.
Как это ни странно, Мелиссе здорово помогло ее криминальное прошлое. Она нарушала все правила программирования и, чтобы справиться с задачей, создала новую систему программирования, и даже новый язык, в основу которого легла «нечеткая логика». Нечеткая логика – это старая идея, состоящая в том, что небрежная и неточная компьютерная программа стремится к приближенному результату. Но исследовательница продолжила развивать эту идею. Она поняла: именно так работает человеческий мозг. Мы мгновенно узнаем лицо или воспринимаем целый пейзаж, что не под силу ни одному суперкомпьютеру. Мы умеем мгновенно обрабатывать терабайты информации – но неточно.
Мелисса спрашивала себя: как мы это делаем? Суть в том, что человеческий мозг запрограммирован визуализировать большие массивы данных. Окидывая взглядом пейзаж, мы не анализируем его пиксель за пикселем. Мы воспринимаем его как нечто целое. Запрограммируйте компьютер на визуализацию цифровых данных – а еще лучше, на визуализацию и аудиализацию – и вы получите сильный искусственный интеллект, построенный на базе нечеткой логики.
Именно так и поступила Шепард. Ее программа обрабатывала данные, словно видела и слышала их. В определенном смысле она, как человек, жила внутри информации. Данные превращались в физический мир, в котором обитал искусственный интеллект.
Будучи убежденной атеисткой, Мелисса все же назвала свою программу «Фиат Люкс», по первым словам, которые произнес Бог после создания мира: «Да будет свет».
Вместо того чтобы стремиться к точному результату, программа «Фиат Люкс» в самом начале выдавала неточный, полный ошибок ответ. Как и предполагалось. Смысл заключался в ее самосовершенствовании. Если решение оказывалось ошибочным, программа начинала улучшать себя. Она училась на своих ошибках. И в следующий раз ответ оказывался немного точнее. А затем еще точнее.
Какое-то время самомодифицирующаяся программная платформа вела себя вполне предсказуемо. Ее точность и сложность неуклонно росли. Но затем программа начинала деградировать, терять уверенность и в конечном итоге зависала. Целый год Мелисса безуспешно пыталась выяснить причину такого поведения – независимо от начальных итераций программа начинала давать сбои, а затем прекращала работу. Решение пришло в одну из бессонных ночей. Оказалось, что проблема устраняется с помощью одного программного трюка – такого простого, элементарного, общеизвестного и легкореализуемого, что программистка была просто потрясена, что раньше никто до этого не додумался.
Для написания и внедрения необходимых изменений потребовалось всего полчаса, и в результате проблема с деградацией программы была полностью решена, а работа по созданию искусственного интеллекта вышла на новый уровень. Получился сильный и устойчивый искин.
Мисс Шепард держала свой трюк в секрете. Специалист понимала, что он стоит не один миллиард долларов, а в нечистых руках может быть очень опасен. Она ничего не сказала остальным членам группы, а новый программный модуль был настолько прост, что остальные ничего не заметили. Внезапно программа перестала зависать, и никто не понимал почему… никто, кроме Мелиссы.
После нескольких тысяч симуляций, в процессе которых программа совершенствовала себя, она приобрела все качества, присущие пилотируемой миссии. Программа могла управлять всем оборудованием на плоту «Эксплорера» без дополнительных команд из центра управления полетом. Она симулировала астронавта, отправленного исследовать инопланетный мир, астронавта, обладающего такими качествами, как любопытство и осторожность, смелость и благоразумие, воображение, логика, упорство и предусмотрительность, – и все это в сочетании с сильным инстинктом самосохранения, физической ловкостью, а также превосходной инженерной и технической подготовкой.
И что самое главное, программа осталась самомодифицирующейся: она беспрерывно училась на собственных ошибках.
Проект «Кракен» был самым сложным за всю историю подобных исследований. По сравнению с ним управление марсианским «Кьюриосити» выглядело прогулкой на багги по Центральному парку. Основная идея состояла в том, чтобы приводнить плот в море Кракена. За шесть месяцев «Эксплорер» обогнет море, исследуя береговую линию и острова, в общем итоге преодолев несколько тысяч миль от одного берега до другого. На расстоянии миллиарда миль от Земли одинокому плоту придется сражаться с бурями, ветром, волнами, рифами, течениями и, возможно, даже с враждебными формами жизни, плавающими в жидком метане. Это будет величайшая морская экспедиция в истории человечества.
Обо всем этом думала Мелисса, когда закончила просматривать план работ и подошла к панели управления, готовясь дать сигнал обратного отсчета. Рядом с ней занял место главный инженер Джек Стейн, а за ним встал руководитель проекта. В мешковатом стерильном костюме и шапочке Стейн был похож на смешного человечка из рекламы компании «Пиллсбери», но Шепард прекрасно знала, что скрывается под этим нелепым нарядом. Роман с Джеком стал одним из ее первых импульсивных поступков в Годдарде. Однако этот роман быстро закончился, и они остались друзьями, причем, как ни странно, это лишь пошло на пользу их рабочим отношениям. Мелисса не могла точно сказать, почему они расстались, – Джек внезапно порвал с ней, туманно намекнув на слухи и сплетни, распространявшиеся в замкнутом мирке Годдарда, и на то, что их связь может повредить карьере обоих. Разумеется, он был прав. Они работали над просто невероятным проектом: такая возможность выпадает лишь раз в жизни. Они войдут в историю.
Заняв свое место у пульта управления, Мелисса на секунду встретилась взглядом со Стейном и улыбнулась ему уголками губ – ответом ей была улыбка с лучиками морщинок вокруг глаз и два больших пальца, поднятых вверх. Джек включал разнообразные приборы и проверял работоспособность систем, желая убедиться, что компьютеры и сервомеханизмы клапанов, контролировавшие и поддерживавшие экстремальные условия внутри «Бутылки», работают исправно. Шепард запустила свою последовательность тестов.
