– Много. Кроме одной вещи.
– Какой же?
– Зачем люди это делают?
Джейкоб растерялся:
– Ну, потому что… это весело.
– Весело? Это очень опасно. Тот человек, в океане, может погибнуть в любую секунду. Здесь, в Мавериксе, уже погибли несколько человек.
– Ну да, катание по гигантским волнам опасно… Ну и что?
– Какой смысл рисковать жизнью – самым ценным, что есть у человека, – ради забавы? И что такое веселье? Именно этого я не понимаю в людях. Зачем рисковать жизнью, карабкаясь на горы, спускаясь на лыжах в пропасть или катаясь на больших волнах?
– Мы любим, когда дух захватывает.
– Это не объяснение.
– Ну извини.
– И еще я не понимаю, почему ты хочешь кататься на волнах.
– А почему мне нельзя хотеть? – удивился Джейкоб.
– Со своей поврежденной ногой ты никогда не станешь мастером. И никогда не сможешь кататься на тех больших волнах внизу.
Гоулд удивленно уставился на робота. Жестокая правда этих слов поразила его. В уголках губ подростка возникло странное ощущение. Господи, неужели он сейчас заплачет?!
– Когда-нибудь смогу, – выдавил из себя он. – Откуда тебе знать?
– Это подводит меня к сути еще одной вещи, которую я не понимаю, – сказала Дороти. – Почему люди себя обманывают?
Джейкоб попытался взять себя в руки. Ведь это всего лишь робот, глупая программа, а не человек!
– Я даже не знаю, почему слушаю тебя, – проворчал он вместо ответа. – Ты просто робот.
– На самом деле я – компьютерная программа. А робота взяла взаймы.
– Программа, робот – какая, к черту, разница? Наверное, нужно опять завернуть тебя в одеяло.
– Пожалуйста, не надо!
Гоулд повернулся к океану. Тот же самый серфер поймал другую волну. Двое парней на водных мотоциклах внимательно наблюдали за ним – на всякий случай. Волны были большими, высотой в восемнадцать или двадцать футов. Джейкоб почти не сомневался, что на них скользит Эдди Чанг, перспективный покоритель больших волн из Южной Калифорнии. Жаль, что бинокль остался дома!
– Можно задать тебе еще несколько вопросов? – спросила Дороти.
– Подожди. Я хочу на это посмотреть, – помотал головой парень.
Чанг – теперь Джейкоб был уверен, что это он, – греб к волне, и сразу после того, как встал на доску, практически свалился в свободное падение, скользя по вертикальной поверхности волны, – скорость была слишком велика, а внизу серфер слишком сильно наклонился вперед, так что белая бурлящая вода мгновенно поглотила его. Два водных мотоцикла тут же оказались позади волны, готовые прийти на помощь, но секунд через десять Эдди появился среди белой пены, одной рукой держась за доску, а другой показывая, что все в порядке. Абсолютно спокойный, словно ничего не произошло.
– Уф! – выдохнул подросток. – Он потерял равновесие и упал!
– У меня было не так много возможностей поговорить с живым человеком, – сказала Дороти. – Я бы хотела задать тебе несколько вопросов.
– Ладно, спрашивай, – кивнул Джейкоб.
– На что это похоже – иметь тело?
О господи!
– Не знаю. Просто оно есть.
– А когда тебе больно, это как?
Гоулд подумал о своей ноге. Она и теперь болела, но это было скорее ноющее ощущение, а не настоящая боль.
– Ну, это неприятно, – попытался объяснить он.
– На что это похоже?
– Ну, представь, что у тебя есть какое-то место на теле, о котором ты обычно не думаешь. Так вот, боль заставляет тебя думать о нем. Постоянно напоминает – что-то не так. Все время мешает.
– Ты боишься смерти?
– Не особенно.
– Тебя она не волнует?
– Начнет волновать, когда мне будет девяносто.
– Но ты пытался себя убить. Почему?
Джейкоб повернулся и посмотрел роботу в его механические глаза:
– Я не хочу об этом говорить. Хватит, наговорился уже с этим тупым психотерапевтом!
– Ты с ней не говорил. Ты ее обманывал. Я нисколько не сомневаюсь, что ты по-прежнему собираешься убить себя. Это выше моего понимания.
– И это не твое дело. Так что заткнись.
– Ты не один такой. Почему люди совершают косвенное самоубийство такими вещами, как курение, вождение в пьяном виде, ожирение, наркотики?
– Я не знаю, и мне на это плевать.
Дороти умолкла, и парень почувствовал облегчение. Но ненадолго.
– Можно еще вопрос? – снова подала голос его собеседница через некоторое время.
– Ты начинаешь мне надоедать.
– Ты когда-нибудь занимался сексом?
– Мне четырнадцать лет! Зачем ты задаешь такие неприличные вопросы? Это ни в какие ворота не лезет!
– Мне просто интересно. Ладно, если не секс, то…
– Больше ни слова о сексе!
– Извини.
Дороти снова умолкла на пару минут, а потом задала новый вопрос:
– Ты религиозен, Джейкоб?
– Нет. Ни капельки.
– Тебя не учили ни во что верить?
– Мой папа – протестант, а мама – католичка, но никто из них во все это не верит. Они против религии.
– А во что веришь ты?
– Не знаю.
– Не знаешь? А ты думаешь о смысле жизни?
– Нет.
– И не задаешься вопросом, зачем ты здесь, каково твое предназначение?
– Нет.
– Ты веришь в Бога?
– Нет.
– Ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Иисус Христос? Потому что…
– Нет! Перестань об этом!
– Почему ты кричишь?
Гоулд во все глаза уставился на любопытного робота. Никогда в жизни ему еще так не докучали вопросами, никогда еще его так не злили и не раздражали! По сравнению с Дороти Чарли был просто душка.
– Пожалуйста, заткнись, – попросил подросток.
– Сколько мы будем тут сидеть?
– Я не могу думать, когда ты бомбардируешь меня своими дурацкими вопросами о сексе и религии!
Дороти умолкла, и Джейкоб стал размышлять, хочется ли ему куда-нибудь идти с этим роботом, который оказался настоящей занозой в заднице. Но потом он понял, что его электронная собеседница права: это не самое подходящее место. Высота волн увеличивалась, и у обрыва стали собираться люди, чтобы посмотреть на серферов. Если родители узнают, что он отправился на берег, то, скорее всего, испугаются и удвоят количество сеансов у психотерапевта. Где бы спрятаться до двух часов дня? Можно поехать в сторону холмов. Но приближается буря – на западном горизонте уже видна черная полоса.
