– Какие карточные игры ты знаешь?
– Я знаю все. Как насчет кункена?
Они немного поиграли в кункен. Программа оказалась хорошим игроком и по большей части обыгрывала своего соперника. Он начал злиться на ее постоянные победы:
– Мне надоела эта игра. Давай сыграем в покер.
– Давай.
Парень вернулся в кабинет и принес оттуда коробку с фишками, после чего разделил фишки поровну и перетасовал карты.
– Ты знаешь техасский холдем? – спросил он Дороти.
– Конечно.
Покер доставил Джейкобу гораздо больше удовольствия. Его соперница играла из рук вон плохо. Похоже, она умела считать шансы, но была не способна блефовать, а закономерность ее ставок была настолько очевидной, что выдавала пришедшие к ней карты.
– В покере ты совсем слабак, – сказал ей Гоулд, забирая ее последние фишки.
– Я не умею лгать, – объяснила программа.
– Это точно.
– Что теперь? – спросила Дороти.
Джейкоб лег на ковер и свернул куртку, соорудив из нее подушку:
– Я собираюсь вздремнуть.
– Лучше позвони матери, потому что уже почти четыре. А потом нужно оставить аккумулятор в телефоне и ждать звонка от Мелиссы – боюсь, что-то случилось.
45
Мелисса Шепард вышла из полицейского участка на жаркое солнце, достала кошелек и пересчитала деньги. Всего у них осталось триста тридцать долларов. Девушка огляделась. Ничего удивительного: рядом с офисом шерифа располагался еще один потрепанный офис, занимавшийся оформлением поручительства под залог, и низкое здание, похожее на бывший мотель, с вывеской: «АДВОКАТСКИЕ КОНТОРЫ».
Программистка изучила вывеску и список адвокатов – похоже, у каждого была своя маленькая практика. Как выбрать? Мужчину или женщину? Ирландца? Итальянца? Испанца? Белого протестанта? Еврея? Мелисса поступила так, как при выборе лошади на ипподроме, – имя, которое ей показалось красивым: «Синтия Дж. Медоуз, адвокат».
Мисс Шепард шла по неровному асфальту, изучая таблички на дверях, пока не нашла контору Медоуз. Потом она постучала и вошла. Это была маленькая контора, состоящая из двух комнат, с крошечной приемной, в которой сидела секретарша. Открытая дверь вела в полутемный кабинет.
– Чем могу помочь? – спросила девушка за стойкой, оторвавшись от своего занятия – она дула на свои свеженакрашенные ногти.
– Мне нужен адвокат, – сказала программистка.
– Что вы совершили?
– Моего… мужа только что арестовали за вождение автомобиля без прав и нарушение правил дорожного движения.
– Заполните это, пожалуйста. – Секретарь кончиками пальцев подвинула Мелиссе лист бумаги, стараясь не испортить свежий лак на ногтях.
Шепард взяла лист, села на стул и принялась изучать расценки. Сверху были перечислены предварительные цены за различные услуги. Для серьезных нарушений правил дорожного движения минимальная стоимость адвокатских услуг составляла тысячу долларов. Но контора была пустой, и, судя по всему, клиентов у Медоуз было не так много – наверное, можно будет поторговаться.
Мелисса заполнила бланк заявления, придумав имя для жены Прайса и использовав их адрес в Санта-Фе. Потом она протянула листок девушке, которая отнесла его в кабинет. Через секунду секретарь вышла:
– Миссис Медоуз примет вас прямо сейчас.
Девушка вошла в полутемный кабинет и была очень удивлена, когда увидела женщину профессионального вида, чуть за пятьдесят, с седыми волосами, собранными на затылке в узел, в сером костюме и без макияжа. Из украшений на ней была только скромная нитка жемчуга. Ее лицо, однако, было суровым, с тонкими злыми губами и желтоватой кожей заядлой курильщицы. Не похожа на добрую бабушку… Но Мелиссе и нужен упорный адвокат.
– Садитесь, пожалуйста, – сказала Синтия. Клиентка села и стала ждать, пока адвокат прочтет заполненное ею заявление. Через секунду женщина отложила лист. – Расскажите, что произошло.
Шепард поведала, что их ограбили в Нью-Мексико, а затем без всяких оснований остановили на федеральной автостраде, и ее мужа арестовали. Адвокат сочувственно кивала.
Выслушав рассказ, Медоуз заговорила:
– С такими случаями я имею дело ежедневно. – Она обвела рукой обшарпанное здание бывшего мотеля. – Мы все этим занимаемся.
– Проблема в том, – пустилась в объяснения Мелисса, – что мы очень торопимся. Нам нужно попасть на побережье до того, как… Понимаете, моя свекровь умирает от рака.
– Я вам очень сочувствую, миссис Прайс. Но боюсь, быстро не получится. Уже слишком поздно, и освободить вашего мужа из заключения сегодня не выйдет. Это займет не менее двадцати четырех часов. И обойдется дорого.
– Сколько?
– Первым делом буксировка. Шестьсот долларов.
– Шестьсот долларов за буксировку? Тут же всего пять миль!
– Затем мой гонорар, тысяча долларов, – продолжала Синтия. – Штраф за нарушение правил дорожного движения плюс вождение автомобиля без прав – в Аризоне это серьезный проступок – еще шестьсот долларов. Судебные издержки, налоги и прочее – всего около четырехсот долларов. Общая сумма: две тысячи шестьсот.
– У нас всего триста тридцать!
В кабинете повисло неловкое молчание. Выражение лица Медоуз изменилось: губы ее сжались, так что вокруг них появились многочисленные некрасивые морщинки.
– У вас есть доступ к финансам? – спросила она. – Дебетовая или кредитная карта? Без денег я ничего не могу сделать.
Мелисса задумалась, у кого можно попросить денег. Клентон? Но за ним, вне всякого сомнения, следят, и любая попытка связаться с ним будет перехвачена. Любой перевод денег отследят! Других настоящих друзей у нее не было, если не считать нескольких коллег, – но они тоже под наблюдением. Может ли Форд с кем-то связаться, чтобы об этом не узнало ФБР? Но он в тюрьме…
Плохо дело.
– Сомневаюсь, что смогу достать денег прямо сейчас, – сказала программистка.
– У вас нет родственников или друзей, которые могли бы выслать вам деньги телеграфом? Мать, бабушка, брат, сестра?..
– Боюсь, что нет.
– Прискорбно. – Лицо адвоката приняло презрительное выражение. – Мне очень жаль. – Притворное сочувствие, которое Мелисса уловила в ее голосе, теперь исчезло, сменившись неприкрытым раздражением.
Мисс Шепард посмотрела на Синтию. Да, выбор оказался неудачным. Она вспомнила, что и на скачках никогда не выигрывала.
– А что, если я дам вам триста тридцать долларов в качестве аванса? – просила девушка. – Остальное уплачу потом – даю слово!
– Мы не работаем за обещания. И даже если бы я занималась благотворительностью, ваш муж не выйдет из тюрьмы, не уплатив штрафов и сборов. В этой стране всякий, кто хочет получить доступ к правосудию, должен иметь деньги. Много денег. Таковы правила.
