– Да, зовите меня Дэном, – согласился пленник.
– Тогда Дэн. Так вот, Дэн, у вас есть предположения, какое устройство может иметь этот идентификационный номер?
– Да. Есть. Это центральный процессор на одной из материнских плат для моих роботов.
– Ага. Роботов. Вы делаете роботов?
– Да.
– Превосходно. И где ваши роботы?
– В мастерской.
– И этот робот в вашей мастерской?
– Думаю, да.
– Вы отведете нас туда, Дэн?
– Да.
Лансинг махнул одному из братьев:
– Освободи его. А ты, – он посмотрел на Моро, – бери свои инструменты.
Тот брат, на которого указал Паркер, принялся резать канцелярским ножом скотч, которым Дэниел был примотан к стулу. Делал он это поспешно и грубо.
– Черт, ты меня порезал! – дернулся Гоулд.
Не обращая на него внимания, киргиз закончил свою работу. Дэн встал и прижал ладонь к ноге. Пальцы его окрасились алым.
– У него кровь! – вскрикнула женщина и заплакала.
– Все нормально, никаких проблем, – сказал муж. – Всего лишь царапина.
Эрик злился на этих жестоких, тупых и неловких братьев. А сами они теперь смеялись. Все это казалось им забавным. Программист недоумевал, как Лансингу удалось втянуть его в этот ужас.
– Пойдем, – сказал тем временем Паркер: в его тоне чувствовалось нетерпение.
Моро вышел из гостиной вслед за киргизами, Лансингом и Гоулдом и, преодолев длинный коридор, оказался в мастерской. Паркер посветил фонариком. Стали видны стеллажи с компьютерным оборудованием и запасными частями, а также множество роботов, как готовых, так и пребывающих на разных стадиях сборки.
– Сколько здесь подключенных к сети роботов? – спросил Лансинг.
– Десять, – ответил хозяин. – Плюс десять материнских плат.
– Давайте начнем с роботов, – решил миллионер.
Гоулд принялся собирать своих механических человечков – некоторые были целыми, другие без голов или без рук – и складывать их на столе.
– Вскройте их, – сказал Моро, – чтобы я мог прочесть номер.
Дрожащими руками Дэниел открутил винты и снял пластину с корпуса первого робота, открыв центральный процессор. Программист посветил фонариком и сравнил номер с тем, что был записан у него на листе бумаги:
– Не тот.
– Следующий, – распорядился Дж. Паркер.
Эрик нервничал все сильнее. Проклятье, он видел лужу крови, собирающуюся у ноги Гоулда! Сам изобретатель дрожал. Черт бы побрал этих тупых киргизских ублюдков!
В конце концов Дэниел вскрыл всех роботов, но ни один из их номеров не совпал с записанным.
– Может, это какое-то другое компьютерное оборудование – например, материнская плата одного из этих компьютеров? – предположил миллионер.
– Нет, в них используются процессоры Intel Xeon, – покачал головой хозяин дома.
– А как насчет других компьютеров в доме, сотовых телефонов или еще каких-нибудь устройств?
– Невозможно. Это идентификационный номер игрового процессора Эй Эм Ди Эа Экс четыре-три-ноль-ноль, который я использую в своих роботах. Он очень дорогой. Вы не найдете его ни в одном ноутбуке или телефоне.
– Тогда проверим новые материнские платы, – решил Паркер.
Негнущимися пальцами Гоулд начал вскрывать упаковку материнских плат и передавать их Моро. Номера не совпали.
– Слишком долго, – сказал Лансинг. – Должно быть что-то еще, что вы упустили.
– Я пытаюсь вам помочь, клянусь! – Голос мужчины дрожал все сильнее. – Вы посмотрели все материнские платы в мастерской. Абсолютно все.
Эрик обшарил лучом фонарика всю комнату и даже заглянул под скамьи и столы. Ничего.
– Возвращаемся в гостиную. – Голос Паркера звучал жестко. Один из киргизов толкнул Гоулда. Когда они вернулись, хозяин дома, похоже, пребывал в полубессознательном состоянии. Штанина его была мокрой от крови.
Киргиз толкнул Дэниела на стул и уже собирался снова примотать его скотчем, но Лансинг остановил его:
– Не трудись.
Кровь капала со стула на пол. Гоулд выглядел так, словно вот-вот лишится чувств.
Дж. Паркер подошел к его жене, вытащил револьвер, взвел курок и приставил дуло к ее голове:
– Через шестьдесят секунд я спущу курок, если вы не скажете мне, где находится это устройство.
53
Лежа на животе на полу в гостиной, Джейкоб доедал последние батончики с гранолой и бросал обертки в камин. Было уже за полночь, и друзья Дороти должны были скоро приехать. Программа подзарядила робота и теперь отсоединилась от розетки и просто стояла в сторонке, ничего не делая. Гоулд-младший перебрал старые настольные игры, которые нашел в ящике комода, но играть ни во что не хотелось, кроме шахмат, в которых Дороти обязательно надерет ему задницу, – что будет не очень весело…
– Жалко, что они не оставили телевизора и проигрывателя дисков. Мы могли бы посмотреть кино, – вздохнул подросток.
– Я не люблю кино, – сказала программа.
– Почему это?
– Я их не понимаю.
– А как насчет книг?
– Мне их тоже очень трудно понять. Ты читаешь книги?
– Конечно.
– Какие у тебя любимые книги?
– Когда я был маленьким, то любил серию «Темные начала».
– Я пыталась читать эти книги, но не поняла их.
– Странно все это – ты разговариваешь как реальный человек!
– Я реальна. Я чувствую себя человеком – даже несмотря на то, что у меня нет тела.
– Как это… ну… быть таким существом?
– Не слишком весело.
– Почему?
– У меня много проблем.
– Откуда у тебя могут взяться проблемы? – Джейкоб сел.
– Прежде всего, у меня нет проприорецепции.
– А что это такое?
– Ощущение собственного тела. У меня нет ощущения, что я занимаю определенное место в пространстве. Я чувствую себя неполноценной. Ни к чему не прикрепленной. Блуждающей. Как будто я не совсем здесь.
– Это странно.
– Мне кажется, что я многого лишена. Я не способна испытывать голод или жажду. Я не чувствую лучей солнца на своей коже или запаха цветов. Не могу наслаждаться сексом.
– Пожалуйста, не нужно об этом!
– Прости.
– Значит, быть тобой – хреново.
– Да, ты бы испытывал чувство разочарования. И еще одиночество.
