«Похоже, она, как цербер, отгоняла всех от меня», – хмыкнула я.
Затем мы уединились в его кабинете, где я просмотрела книги учёта. Меня поразили суммы закупок и расходов. Это же сколько здесь народу обитает?!
– А почему закупаем столько тканей? – поинтересовалась я. – Здесь же можно не одну сотню людей одеть.
– Так… – замялся он, – не одна сотня и есть.
– Кого?
– Женщин…
– Мы нашим работницам постоянно униформу меняем?! – не поняла я.
– Это для наложниц.
– Чьих? – еще не доходило до меня.
– Господина.
Ничего себе! Я так и опешила. Это что за разброд и шатания в нашем королевстве?
– А сколько их? – обманчиво-спокойным тоном поинтересовалась я.
– Около трехсот, – осторожно ответил он, наблюдая за моей реакцией.
А реакция у меня происходила будь здоров, правда, внутри, но закипело так, что чуть пар из ушей не пошел. Вот же жеребец! Конечно, почему бы не избегать супругу полгода, когда у него баб ого-го сколько.
– Они, я подозреваю, находятся в том крыле, которое мы сегодня так и не осмотрели?
Сэм кивнул.
Та-а-ак! Что-то мне уже было неинтересно за книгами сидеть.
– Сэм, а проведите-ка вы меня к мужу, – попросила я.
– У господина сейчас Совет! – замялся он, с сочувствием глядя на меня. – Госпожа, не надо вам сейчас с ним говорить. Послушайте много повидавшего человека – остыньте.
– Сэм, – улыбнулась я, – если остыну, то будет уже не так увлекательно. Веди!
Вздохнув, он не стал спорить, и мы пошли.
У дверей перед залом заседаний стояли два охранника. Завидев нас, они скрестили копья, перекрывая вход.
– Господин занят и просил не беспокоить.
Это они МЕНЯ пустить не хотят?! Ну, держитесь!
– Похоже, не у одной меня проблемы с памятью. Вы забыли, кто я?!
Ребята смутились, но не дрогнули.
Я подошла к одному и угрожающе процедила:
– Мальчик, я твоя госпожа! Убери свою зубочистку, или я её тебе в зад засуну! Тебя это тоже касается! – бросила я другому. Не выдержав диссонанса между моей хрупкой внешностью и смыслом слов, охранники смутились и копья убрали.
В ярости я толкнула двери, и они распахнулись с громким хлопком, являя меня в образе Немезиды.
В зале за большим овальным столом сидели суровые мужчины. Перед ними были разложены карты, а речь держал мой муж. При моём эффектном вторжении он встал, и головы присутствующих повернулись в мою сторону.
– ТРИСТА наложниц?! – в бешенстве спросила я.
– Рия, я занят!
– Неудивительно! С таким количеством любовниц как ты еще ходить можешь? – ядовито спросила я.
Он возвышался, подавляя ростом и габаритами. С моей хрупкостью я была как моська перед слоном. В таком положении кричать тактически невыгодно. Ничего, мы это исправим! Подойдя к столу, я жестом попросила одного из мужчин встать.
– Руку дайте! – не отводя взгляда от мужа, велела я. Тот послушно протянул конечность, и я изящно поднялась сначала на стул, а потом уже и на столешницу. Стуча каблучками, я прошествовала к супругу и с удовольствием воззрилась на него сверху вниз.
– Ты не жеребец, а кобель похотливый! – заявила я.
Раздались смешки.
– Все свободны! – рявкнул он. Звук закрывшихся дверей вскоре известил, что нас оставили наедине. Мы же все это время сверлили друг друга взглядами.
– Неудивительно, что ты согласился на полгода воздержания. Зачем тебе жена, когда есть гарем!
– Рия, это наши традиции.
– Ага, которые так хорошо прикрывают твою распущенность!
– Что ты можешь знать о потребностях мужчины?
– Из-за твоих наложниц я о них не скоро узнаю! Когда ещё у тебя на жену время освободится. Мне записываться в очередь? – в ярости шипела я. – Интересно, а мне гарем положен?
– Рия!!! – взвился он.
– А почему я должна спать в холодной постели, когда мой муж развлекается с куртизанками?
– Это обычай нашего народа.
– Шерри, ты мой муж. И если ты хочешь быть единственным мужчиной в моей жизни, то и я у тебя буду единственной! – отчеканила я, глядя ему в глаза.
– Что значит единственным?
– А то и значит: или ты мой мужчина, а своим я не делюсь, или у меня будет столько любовников, сколько у тебя наложниц!
– Хочешь, чтобы я запер тебя в четырёх стенах?
– Хочешь ледышку в постели?
– У меня же гарем, – насмешливо напомнил он.
– Тогда знай, что теряешь! – взбесилась я и, взяв его лицо обеими руками, запечатлела страстный поцелуй. Мне было плевать, ответит он или нет. Я заявляла права на мужа. У меня внешность девочки, но я тридцатилетняя женщина, и уж целоваться-то я умею.
Он не выдержал, и наши языки сплелись в жаркой схватке. Он застонал, а у меня ноги ослабели от желания. Никогда и никого в своей жизни я не хотела с такой силой, как этого мужчину. У меня от него голова шла кругом! Поцелуй становился бесконечным, и я с трудом отстранилась, пока ещё была в силах, чуть прикусив напоследок нижнюю губу. Шерридан рыкнул и хотел было притянуть меня обратно, но я быстро отскочила. Мы оба тяжело дышали, и у меня дрожали колени.
– Реши с гаремом! – бросила я и, стуча каблучками, прошла на другой конец стола и спрыгнула на пол. Не оглядываясь, вышла.
Перед дверями толпился народ, не спешащий расходиться.
– Ай-ай-ай, – покачала я головой. – А вам не говорили, что подслушивать нехорошо?
На меня смотрели во все глаза и опасливо косились в распахнутые двери.
– Да жив он, – хмыкнула я. – Так, потрепала немного! – И подмигнула собравшимся. Если до этой фразы они держались, то после просто выпали в осадок.
Взглядом я нашла Сэма, который тоже еще не ушел.
– О, Сэм! Хорошо, что вы меня дождались, – обрадовалась я, подходя к нему и игнорируя собравшихся. – Пойдёмте, у меня появилось настроение еще поработать.
Взяла его под руку, и мы степенно удалились.
– Госпожа, у меня нет слов! – проговорил, посмеиваясь, он. – После того как вы назвали копья зубочистками и запугали охрану, я решил задержаться и не жалею. Давно я не видел таких потрясенных лиц у наших вояк.
– А, это они военные учения обсуждали, – догадалась я. – Мы сегодня говорили об этом с Шерри после обеда.
Сэм бросил на меня острый взгляд.
– Госпожа, хочу сказать, что вы разительно изменились. Извините, но потеря памяти пошла вам на пользу.
