Пес со всего маху ткнулся передними лапами мне в грудь. Я потерял равновесие и упал в траву. Прямо на Вила.
– Эй, осторожнее, – выдавил он, сбросил меня с себя и поднялся на ноги.
Волк заливался радостным лаем. Он едва не расплющил меня по земле, пытаясь облизать мне лицо.
– Волк, фу! Перестань! – Мне все-таки удалось выбраться из-под лохматой громадины. Я принялся отряхивать джинсы от налипших на них листьев. – Волк, ты достал со своими облизываниями. Ты уже не щенок, а большой умный пес. Пора избавляться от этих щенячьих замашек. Опять ты меня обслюнявил.
– Интересно, а как он нас нашел? – Вил вытащил какую-то длинную колючку из своих велосипедных трусов.
Как она ему не вонзилась… не скажу куда.
– Наверное, по запаху. – Я посмотрел на Волка, который радостно пыхал, вывалив язык, и вилял хвостом так, что казалось, он сейчас оторвется. – У собак вообще нюх хороший.
– Ладно, пойдем уже. А то мы сегодня не доберемся до этого торфяного болота, – нетерпеливо проговорил Вил и направился дальше. Он шел первым по узкой тропинке, но Волк обогнал его в два прыжка, едва не сбив с ног, и побежал впереди.
– Волк ведет себя так, как будто знает, куда идти, – удивленно заметил я.
– Может быть, он уже был здесь раньше, – отозвался Вил. – Возможно, он болотный пес.
– Может быть, – пробурчал я задумчиво, глядя на Волка, бегущего впереди.
«Откуда ты взялся, пес? – думал я про себя. – Похоже, что здесь на болотах ты себя чувствуешь как дома».
Вскоре мы вышли к торфяному болоту. Я встал почти у самого края воды, вытер рукой пот со лба и стал разглядывать овальное озерцо.
Зеленая вода искрилась на солнце. У самой ее поверхности носились тысячи белых мошек, которые поблескивали на свету, точно крошечные алмазы.
Вил поднял с земли тонкую ветку. Разломал ее на две половинки и зашвырнул одну половинку в торфяник.
Веточка ударилась о воду, но без всплеска, а скорей с глухим плюхом. И осталась лежать на поверхности.
Она не утонула.
– Ничего себе, – выдохнул я. – Давай попробуем что-нибудь потяжелее.
Я огляделся, ища глазами какую-нибудь подходящую корягу или камушек, но меня отвлекло чье-то глухое рычание. Я резко обернулся на звук и с удивлением обнаружил, что рычал Волк.
Он стоял весь напряженный, низко склонив к земле свою большую лохматую голову. Он как будто готовился отразить нападение или наброситься на врага. Он угрожающе скалил зубы. И глухо рычал.
– Кажется, он почуял опасность, – прошептал Вил.
Волк опять угрожающе зарычал, обнажив острые зубы. Шерсть у него на спине встала дыбом. Лапы подрагивали от напряжения, как бывает, когда собака готовится к атаке.
Раздался треск веток под чьими-то тяжелыми шагами. Я испуганно поднял глаза. В высокой траве на другой стороне торфяника мелькнула какая-то серая фигура.
– Кто… кто это? – выдавил Вил.
Я тупо смотрел вперед, не в силах выговорить ни слова.
– Это он? – спросил Вил со страхом в голосе.
– Да. Это он, – выдохнул я. – Болотный отшельник.
Я быстро плюхнулся на колени, очень надеясь, что теперь меня не будет видно с той стороны пруда.
Но может быть, он уже нас заметил?
Возможно, он с самого начала был там – на той стороне пруда – и видел, как мы подошли?
Вил как будто прочел мои мысли.
– Он что, шпионил за нами, этот ненормальный? – проговорил он то ли испуганно, то ли возмущенно. И тоже упал на землю.
Волк издал грозный рык. Он так и застыл в своей боевой стойке, готовый к атаке.
Я опустился на четвереньки и подобрался поближе к нему.
Рядом с Волком мне было как-то спокойнее.
Я очень надеялся, что в случае чего он меня защитит.
Я наблюдал за тем, как болотный отшельник пробирается через заросли высокой травы. Его длинные белые волосы были взлохмачены и топорщились во все стороны. Он то и дело оглядывался на ходу. Словно для того, чтобы убедиться, что никто не идет за ним по пятам.
За плечом он нес какой-то бурый мешок.
Он неожиданно остановился и посмотрел в нашу сторону. Я распластался по траве, стараясь спрятаться за Волком. Сердце у меня билось так, что казалось, сейчас разорвется.
Волк даже не шелохнулся. Хотя теперь он уже не рычал.
Он просто стоял, навострив уши и скаля зубы.
Даже с такого приличного расстояния я разглядел какие-то темные пятна на серой рубахе болотного отшельника.
Что это?
Кровь?
У меня по спине побежали мурашки.
Волк застыл, как изваяние, и смотрел прямо вперед.
Я думал, что просто умру от страха.
Но болотный отшельник спокойно пошел себе дальше и вскоре скрылся из виду в высокой траве. Но мы все равно слышали звук его тяжелых шагов – треск веток и шорох листьев.
Волк встряхнулся, как будто освобождаясь даже от воспоминаний о болотном отшельнике. Он разом расслабился и даже слегка завилял хвостом. Он тихонечко заскулил, словно хотел сказать мне, как сильно он испугался.
– Все хорошо, псина. – Я протянул руку и погладил его по голове. Он прекратил скулить и лизнул мне ладонь.
– Какой он все же противный и жуткий, – сказал Вил, медленно поднимаясь на ноги.
– Он даже пса напугал. – Я снова погладил Волка по голове. – Интересно, а что у него было в мешке?
– Наверное, чья-нибудь отрезанная голова.
Я рассмеялся. Думал, он шутит. Но нет. Когда я увидел, что Вил весь белый от страха, я тут же заткнулся.
– Все говорят, что он вполне мирный и безобидный, – сказал я уже серьезно.
– Да у него вся рубаха была в крови. – Вила аж передернуло. Он нервно пригладил ладонью свою коротко подстриженную макушку.
Солнце скрылось за облаками, и сразу же стало сумрачно и как-то даже уныло. Длинные тени легли на зеленую воду торфяника. Веточки, которую Вил бросил в болото, больше не было видно. Она все-таки утонула в густой мутной жиже.
– Пойдем домой, – предложил я.
– Пойдем, – тут же согласился Вил.
14
Я позвал Волка, который увлеченно обнюхивал камыши.
Он нехотя оторвался от своего занятия, и мы побрели обратно. По той же самой тропинке, петляющей в зарослях.
Поднялся ветерок. Он прошелся по кронам деревьев, и листья гулко зашелестели. Всколыхнулись зеленые листья папоротников. Тени сгустились.
Теперь Волк решил пойти сзади. Я слышал, как шуршат листья под его мощными лапами. Как шелестит трава и трещат кусты, когда он ломится прямо сквозь заросли.
