– Привет! Как дела? – спросил он.
– Да так, ничего. – Я засыпал корм Волку в миску. Пес тут же уткнулся в нее мордой и принялся громко чавкать. Я завернул верх пакета с собачьей едой и потащил его обратно в кухню. Оставив пакет у дверей, я вернулся к Виду.
– Может, пойдем прогуляемся, – предложил он, наблюдая за тем, как Волк безжалостно расправляется с завтраком. – На болота.
– Пойдем.
Я быстро сбегал на кухню сказать маме с папой, что мы с Видом идем гулять. Когда я вернулся во двор, Вил уже шагал через луг. Я поспешил за ним.
Волк увязался за нами. То есть я так говорю: увязался. На самом деле он убежал далеко вперед, а потом встал, дожидаясь нас. Когда мы его догнали, он опять побежал вперед. Потом снова дождался нас и слегка приотстал. Так он и носился туда-сюда, то вперед, то назад. Временами он отбегал в сторону и валялся в высокой траве, подставляя лохматое пузо теплому солнышку.
– Ты слышал про мистера Уорнера? – вдруг спросил Вил. Он сорвал на ходу травинку и взял ее в рот.
– Про кого?
– Про Эда Уорнера. – Вил держал травинку в зубах, и поэтому его голос звучал еще глуше, чем обычно. – Ты, как я понимаю, еще не успел познакомиться с Уорнерами. Они живут в самом последнем доме. – Вил обернулся и показал пальцем, где именно.
– А что с ним случилось? – спросил я, едва не налетев на Волка, который в очередной раз с радостным лаем бросился мне под ноги.
– Он пропал, – сказал Вил, покусывая травинку. – Вчера вечером он не вернулся домой.
– Откуда не вернулся? – Я невольно оглянулся на дом Уорнеров. Воздух, нагретый солнцем, подрагивал и рябил, и поэтому казалось, что дом расплывается, как картинка на неисправном телевизоре.
– С болот, – угрюмо проговорил Вил. – Утром миссис Уорнер звонила моей маме. Сказала, что вчера вечером мистер Уорнер ушел на охоту. Он любит поохотиться на диких индеек. Пару раз он меня брал с собой. Он классно охотится. Видел бы ты, как он гоняет индеек! А подстреленных птиц он подвешивает вверх ногами на стене у себя в кабинете.
– Правда? – ошарашено переспросил я. Ну и привычки у этого дяденьки… тащить в дом мертвых птиц, да еще на стену их вешать…
– Ну да. Как трофеи, – продолжал Вил. – В общем, вчера вечером мистер Уорнер пошел на болота. И не вернулся.
– Жуть какая, – прошептал я. Волк уже добежал до деревьев у края болот и остановился там, поджидая нас с Вилом. – Может быть, он заблудился.
– Он не мог заблудиться, – с жаром проговорил Вил. – Кто угодно, но только не мистер Уорнер. Он здесь живет уже много лет. Он самым первым сюда приехал. Мистер Уорнер не мог заблудиться на болотах. Он их знает как свои пять пальцев.
– А может, его сожрал волк. Волк-оборотень, – раздался у нас за спиной незнакомый голос.
20
Мы с Вилом испуганно обернулись и увидели девочку примерно нашего возраста. У нее были огненно-рыжие волосы, собранные в длинный хвост на боку, и глаза, как у кошки: зеленые-зеленые. Курносый нос. Лицо все в веснушках. И одета она была ярко: в линялые красные джинсы и желтую футболку с большим и зеленым ухмыляющимся крокодилом.
– Касси, что ты тут делаешь? – насупился Вил.
– Иду за вами. – Она скорчила ему рожу и повернулась ко мне. – А ты тот новый мальчик. Грэди, да? Вил про тебя рассказывал.
– Привет. – Вообще-то я не робею перед девчонками, но тут почему-то смутился. – Вил мне говорил, что здесь есть еще девочка нашего возраста. Но ничего особенного он не сообщил.
– А чего про нее рассказывать? – буркнул Вил. – Девчонка, она девчонка и есть. – Он явно дразнился, но Касси ничуть не обиделась. Наверное, привыкла. Или просто ей было до лампочки.
– Меня зовут Касси О'Рурк. – Она быстро вскинула руку и выхватила травинку изо рта у Вила.
– Эй! – Он хотел в шутку треснуть ее по голове, но промахнулся.
– А что ты там говорила насчет волка-оборотня? – спросил я.
– Только не надо про оборотней. – Вил едва ли не взвыл. Он страдальчески закатил глаза. – Не могу больше выслушивать весь этот бред.
– Ты просто боишься, – сказала Касси.
– Ничего я не боюсь. – Кажется, Вила задело ее замечание. – Просто это все глупости. Детские сказки.
Мы уже вошли в лес у края болот. Здесь было, как всегда, сумрачно. Свет солнца сочился сквозь густую листву столбами желтого сияния, в которых плясали тучи мелких мошек. Там, где свет не проникал, лежала густая тень.
– Здесь на болотах живет волк-оборотень, – сказала Касси, почему-то понизив голос.
– Ага, – язвительно подхватил Bin. – А у меня сейчас вырастут крылышки, и я улечу на Марс.
– Заткни варежку, Вил, – огрызнулась Касси. – Вот Грэди совсем не считает, что это глупости. Правда, Грэди?
Я пожал плечами:
– Не знаю. Вообще-то я в оборотней не верю.
Вил рассмеялся.
– А Касси у нас во все верит. Даже в пасхального кролика. Или в Деда Мороза.
Касси со всей силы треснула его кулаком по плечу.
– Эй, полегче! – Вил аж покачнулся. – Ты что, рехнулась?!
– Там был комар, – невозмутимо проговорила Касси. – Здоровенный такой комар. Я его прибила. Видишь, вот труп.
Вил посмотрел на свое плечо.
– Ничего я не вижу. Касси, ты достала уже со своими приколами.
Мы брели по извилистой тропинке. Вчера вечером прошел дождь, и земля вся размокла и превратилась в мягкую грязь, по которой скользили ноги.
– Я слышал, как кто-то воет по ночам. Жуткий такой вой… Ты не слышала? – спросил я у Касси.
– Это оборотень. Волк-оборотень, – тихо проговорила она и пристально посмотрела мне в глаза. – Я не шучу, Грэди. Правда. Так звери не воют. А люди тем более. Так воет оборотень, когда он кого-нибудь убивает.
Вил рассмеялся:
– Ну ты, Касси, даешь. Насмотрелась, наверное, фильмов ужасов. Тебе вредно такое смотреть, у тебя крыша едет.
– Жизнь гораздо страшнее любого фильма, – прошептала Касси.
– Слушай, хватит уже. А то я сейчас задрожу от страха, – съязвил Вил.
Касси не стала ему отвечать.
– Но ты-то мне веришь? – спросила она, по-прежнему глядя мне прямо в глаза.
– Не знаю.
Мы добрались до торфяника. Здесь воздух был очень сырым и каким-то тяжелым. Ветра не было, и высокие камыши на той стороне болота стояли неподвижно. Вода тихонько бурлила и булькала. Две громадные мухи плясали в воздухе у самой поверхности темно-зеленого цвета.
– Оборотней не бывает, Касси, – пробормотал Вил. Он огляделся, ища глазами что-нибудь подходящее, что можно будет швырнуть в болото. – Разве что ты у нас оборотень. Единственный экземпляр, чудо природы. – Он хохотнул, очень довольный своей шуткой.
