— Ну что, Хорёк? На моё место небось метишь?
Такая у Датэ была кличка — Хорёк.
— Кто? Я? Да куда нам с грыжей. — Датэ был шутник.
Хаттори опасливо улыбнулся. Их «тройственному союзу» пришёл конец в тот момент, когда Юдзо пырнули ножом в живот. Четвёрка «икаругавцев» взяла Юдзо в кольцо и после короткой перепалки бросилась на него. Юдзо погиб не в разборке, как сказал одноклассник Нобутэру. Те, кто его зарезал, не знали, что он из клана Сакаки-гуми.
Юдзо опустился на землю, будто кланяясь своим врагам, и весь его авторитет в глазах Датэ рассыпался в прах. Как он мог так просто умереть?! Датэ и Хаттори немного отстали от Юдзо и остановились, когда началась заваруха. «Икаругавцы» ещё не заметили, что эти двое тоже заодно. И тут Хаттори, ни слова не говоря, рванул с места и бросился бежать, тем самым привлекая к себе внимание нападавших. Датэ последовал его примеру и, расталкивая прохожих, метнулся в тёмный проулок. У него под ногами будто разверзлась пропасть, хотя по всему он должен стоять на балконе небоскрёба. Вот какое это было чувство. На главной улице Хаттори нырнул направо, Датэ кинулся влево. Он благодарил себя за то, что не поддался охватившему его страху. Бежал, благодаря судьбу. Но услышав позади топот преследователей, почувствовал, как у него подгибаются колени. «Они меня убьют. Мне конец», — повторял он, стараясь не сбавлять темпа. Датэ свернул в боковую улочку, споткнулся о валявшееся на асфальте пластмассовое ведро, налетел на кого-то. Ему казалось, что он уже умер. Желудок, не замечая, что сознание уже переключилось на смерть, раздулся, словно накачанный воздухом, и казалось, того и гляди закупорит горло. Живот скрутила резкая боль. Он бежал, шатаясь от усталости и испуга, пока не очутился в узком переулке, служившим чёрным ходом хозяевам лавок и кафешек. Его охватил страх — если в таком месте его зажмут с двух сторон, бежать некуда. Задыхаясь и громко хрипя, он нырнул в следующий проулок. Впереди маячил страшный тёмный силуэт. Кто это? Один из них? Кинулся обратно. Проулки-закоулки… Где же наконец главная широкая улица? Вернуться бы сейчас домой, залезть под одеяло! Рано или поздно они его достанут, и всё, конец! И пожить-то не успел! На бегу Датэ обмочился. Стекавшие по ногам тёплые струйки вызывали сладкую нервную дрожь и в то же время ещё выше поднимали градус страха. Смерть была рядом. Он в восхищении широко открыл глаза, ощутив приторный аромат смерти. И всё бежал, бежал, бежал…
Нобутэру старался не думать о Такэси, потому что при каждом воспоминании о нём его охватывало чувство вины, которое причиняло острую боль. Услышав, что Такэси с отличием окончил государственный университет и быстро поднимается по служебной лестнице в крупной компании, Нобутэру ощутил смесь боли и облегчения. При этом его не оставляло какое-то беспокойство. Хорошо, что у Такэси всё так сложилось, но он вряд ли забыл о Нобутэру и Юдзо. Они существовали в разных мирах, и шансов, что их пути снова пересекутся, было очень мало. И уж совсем маловероятно, что Такэси взбредёт в голову мстить бывшим приятелям. Но тревога Нобутэру не проходила. Она была вызвана не только тем, что он не знал, где люди могут встретиться в этом мире. Как бы это сказать? С ней было связано всё его существование.
И вот, где-то в промежутке между тем самым днём, когда семидесятилетний Нобутэру чуть не подавился насмерть, и его пятьдесят седьмым днём рождения, Такэси очутился в каком-то тёмном, казалось, насквозь пропылённом баре. От его хромоты не осталось и следа. Такэси погиб в автомобильной катастрофе — всё тело было изломано, внутренние органы порваны, но теперь всё восстановилось, и плоть приняла бессмертную форму. Нобутэру не знал, что Такэси погиб в пятьдесят семь лет. Оказавшись здесь, люди не могли понять, существуют они в реальности или не существуют, и называли это место Преисподней. Как относился к нему Такэси? Без недоверия и подозрений, ибо хорошо запомнил, что при его появлении в баре сказал человек, лицо которого показалось ему знакомым:
— Что такое Преисподняя? Здесь нет места Богу и Будде. А японцы — люди не набожные. Им что реальный мир, что это место — всё равно.
— Ну что ж, может быть, — ограничился таким ответом Такэси, не собираясь развивать тему.
Поодаль за столиками смутно маячило несколько фигур, но Такэси они не интересовали. Кого-то он, казалось, знал, остальных — нет. Возможно, со всеми этими людьми он уже встречался в жизни хотя бы раз, но сказать наверняка Такэси не мог. Время от времени люди останавливались у его столика, чтобы заговорить с ним, и отходили. У одного из них он поинтересовался:
— Вы не скажете, всё эти люди, они недавно сюда переселились?
— По-разному, — отвечал потёртый человечек, тоже показавшийся Такэси знакомым. — Есть люди тоскующие, с раной в сердце. Они здесь давно. Самый долгожитель, которого я видел, обосновался ещё в конце эпохи Эдо.
[3]
Он был главным вассалом у одного даймё.
[4]
— От чего же он страдает?
— Умирал его молодой господин. Перед смертью он что-то бормотал, и этому человеку послышался приказ отправиться на тот свет вместе с хозяином. Он пошёл к повелителю за разрешением покончить с собой. Разрешения не получил, но всё равно взрезал себе живот. Здесь он встретился со своим господином — шестилетним мальчиком — и узнал, что никаких приказов тот ему не давал. Просто звал свою любимую служанку. Старик расстроился и так и не оправился до сих пор. Бродит, приговаривая: «Я ещё так много собирался сделать!» Вообще-то здесь не очень подходящее место, чтобы думать о таких вещах, но он всё никак не успокоится, переживает страшно.
Из этого разговора Такэси понял, что не все, кто его здесь окружает, обязательно имеют к нему отношение. К его удивлению, среди них оказался шестилетний мальчик.
— Мы раньше не встречались? Как вас зовут? — поинтересовался он у собеседника, разглядывавшего его хорошо сшитый костюм.
— Может, и встречались. Я занимался бизнесом. Пока не стал бомжом. Моя фамилия Сасаки.
Выяснилось, что Сасаки имел дела с «Синва сангё» — компанией Такэси. Странное совпадение, подумал Такэси и решил на всякий случай больше ничего не спрашивать и не рассказывать, что был одним из директоров «Синва сангё». Вдруг окажется, что он, пусть косвенно, но тоже виноват в том, что Сасаки лишился работы. На самом деле при жизни Такэси встречался с Сасаки, правда, всего один раз, но без костылей Сасаки его и не узнал.
Войдя в бар, Ёсикадзу Идзуми застыл от изумления — посреди заведения за столиком в одиночестве сидел его босс Такэси Утида. В отличие от других посетителей, фигуры которых вырисовывались смутно, как в тумане, силуэт Такэси Утида был чётким, ясным как день. Как он здесь оказался? Такэси был хорошим начальником, двигал Идзуми по службе и вообще вёл себя по-человечески. Но что он здесь делает? Идзуми подошёл к Утиде и сказал:
