— Эй, Дзицуко! — окликнул он её.
Она взглянула на него, улыбнулась и, чуть помедлив, кивнула:
— Здравствуй, дорогой!
— Ага! Я вижу, вы были мужем и женой. — На лице демон-леди появилась улыбка, обнажившая клыки. — Вы здесь самые молодые, поэтому я и назначила вас руководителями групп. — И она пустилась рысью в голову первой группы.
На Дзицуко было всё то же блёклое платье, в каком он видел её в электричке. Сасаки глядел на жену с изумлением — она похорошела. Не то чтобы она стала красивее или помолодела. Нет! Это была не миловидность молодости, а другая красота, соединившая в себе привлекательность юных лет и жизнь без забот, невзгод и лишений. Неужели здесь, в Преисподней, все её тревоги и страхи исчезли, и к ней вернулась красота, которая была у неё изначально и которой не грозили холод и голод? В жизни вина за то, что Дзицуко так подурнела, лежала на нём, Сасаки. Но ему казалось, что просить у неё прощения в такой момент нелепо, и он просто стоял, не сводя глаз с прекрасной женщины, бывшей в том мире его женой.
Группа номер один тронулась с места, хотя Сасаки не заметил никакого сигнала. Колонна покинула площадь и выползла на широкую улицу. Слева от Сасаки стояли восьмая и девятая группы. Куда всё-таки все направляются? Преклонный возраст большинства участников шествия, выражение смирения на лицах и отстранённые взгляды наводили Сасаки только на одну мысль: наверное, это и есть то, что называют просветлением, нирваной. Похоже, эти люди покидали Преисподнюю, поскольку оставаться здесь уже не было необходимости. Значит ли, что они с Дзицуко последуют тем же путём? Освободились ли они от мирских желаний? Жена, судя по её виду, может, уже и достигла этого, но сказать такое о себе Сасаки не мог. Кто отбирает тех, кому предстоит уйти? Или их вообще никто не отбирает, а они сами переходят к такой форме существования? И те, кто перешёл, покидают Преисподнюю автоматически?
Группа Дзицуко стала перестраиваться в хвост группы, двинувшейся вперёд. Сасаки последовал за ними. Оглянувшись, он увидел бесстрастные лица стариков, молча идущих сзади. Убедившись, что всё в порядке, зашагал дальше.
По обе стороны проспекта выстроились высокие здания. Через какое-то время процессия втянулась внутрь огромного, с высоким куполовидным потолком, сооружения. Это был шопинг-молл. Центральную зону занимали магазины и киоски, торгующие едой, галантереей, музыкальными инструментами, одеждой, ювелирными украшениями, бижутерией и прочим товаром. Зато не было ни одной аптеки — видно, в мире, где не надо беспокоиться о смерти, в них нет нужды.
Выстроившись в том же порядке, что и на площади, — начиная с группы номер один, — шеренги остановились. Сасаки со своими подопечными занял позицию рядом с группой номер шесть. С другой стороны пристроилась группа номер восемь. Сасаки снова переглянулся с женой, на лице Дзицуко мелькнула улыбка, такая очаровательная, что Сасаки был готов растаять. Демон-леди куда-то исчезла. «Наверное, занимается приготовлениями к отправлению. Похоже, придётся подождать?» — подумал Сасаки и повёл носом, почуяв аппетитный запах — рядом в магазинчике жарили угря.
— О! — Дзицуко, как заворожённая, устремила взгляд туда, откуда доносился дразнящий аромат. — Кабаяки
[28]
готовят.
— Точно! Как вкусно пахнет!
— Пойду куплю. Будет чем вечером перекусить.
Она вышла из строя и смешалась с толпой, обступившей выстроившиеся в ряд торговые точки. Вечером перекусить? Интересно, где она ужинать собралась?
— Я тоже пойду, — пробормотал про себя Сасаки и, как на поводке, двинулся следом за женой.
Из динамиков музыкального магазина доносились аккорды «Dancing in the Dark».
[29]
Несколько пожилых пар, поддавшись очарованию старого хита, танцевали прямо у дверей магазина. Рядом стояла Дзицуко и рассеянно смотрела на них.
— Пойдём? — предложил Сасаки. Дзицуко обернулась, кивнула и положила руку на правое плечо мужа. Они присоединились к танцующим. В молодости, когда встречались, они часто ходили на танцы. Танцплощадки были тогда Меккой для влюблённых парочек, Сасаки и Дзицуко вместе с другими парнями и девчонками топтались, тесно прижавшись друг к другу и едва двигаясь. Объявляли последний танец и заводили «Мерцание светлячков».
[30]
Когда раздавались первые аккорды, выключали свет, и танцплощадка погружалась во тьму. Разве можно было упустить такую возможность? В темноте Сасаки и Дзицуко целовались взасос и, бывало, не стеснялись позволять себе и больше. Сейчас, двигаясь в такт мелодии, Сасаки вспоминал, как это было. Здесь, средь бела дня, вытворять такое, конечно, не годится, поэтому он ограничился тем, что начал притираться к паху Дзицуко то правым, то левым бедром. Эти касания произвели эффект. Глаза жены увлажнились, она непроизвольно подняла их к небу и томно вздохнула. На лице появилось отстранённое, обращённое куда-то вдаль выражение, щёки порозовели. Сасаки услышал слабые стоны. Ничего себе! Она действительно что-то чувствует?! И мирские страсти ещё при ней?! Или это всего лишь условный рефлекс, вызванный памятью о времени, проведённом в реальном мире?
Краем глаза Сасаки заметил, что их колонна пришла в движение, и засуетился. Что сделает с ними демон-леди, если они опоздают?
— Пойдём. Они уходят.
Дзицуко вздрогнула, открыла глаза и отстранилась от него.
— Иди первый, — сказала жена и снова исчезла в толпе. Куда это она? В туалет? Наверное, побежала приводить себя в порядок. Не хочет, чтобы люди видели её такой — с раскрасневшимся лицом, мокрыми глазами? Или всё-таки за угрём?
Вернувшись на своё место в шеренге, Сасаки с облегчением обнаружил, что пришли в движение только первые три группы. Но беспокойство не оставляло: успеет ли Дзицуко вернуться до отправления группы номер шесть. Вытягивая шею, он высматривал её в толпе, и тут с места тронулась пятая группа.
В этот самый момент появилась запыхавшаяся Дзицуко. Её лицо было в полном порядке, до угря дело так и не дошло. Подойдя, она шепнула ему на ухо:
— Обрати внимание на руководителя восьмой группы. Какой-то он странный.
С этими словами Дзицуко поспешила на своё место во главе группы, которая тут же двинулась вперёд. А Сасаки мельком взглянул на пожилого человека, возглавлявшего группу номер восемь. Лет ему было не так много, но, судя по виду, он уже страдал старческим слабоумием. Из приоткрытого рта текла слюна, пустой взгляд был устремлён в пространство. Как такого человека назначили руководителем группы? Не могла демон-леди этого сделать. Может, на площади он был ещё нормальным и превратился в развалину, пока они шли сюда? Не иначе сдвинулся от того, что надо уходить из Преисподней и что его назначили вести группу.
