Орден… Орден… Ольга пыталась вспомнить, слышала ли когда-нибудь это слово от отца. Нет, она ничего не могла вспомнить. Ольга взяла этот листок, задумчиво повертела в руках, положила его обратно в книгу и вышла из кабинета.
* * *
Петербург готовился к Масленице. Дома, заведения и улицы украшались, на площадях строились снежные горки для катания, актерские труппы готовили веселые представления, ресторации и кондитерские запасались продуктами, гостиницы и постоялые дворы принимали постояльцев – в столицу съезжались гости со всех концов света.
На Кузнецком мосту у гостиницы «Золотой лев» вечером встретились два человека, мужчина и женщина. Они говорили недолго и очень тихо, затем обменялись рукопожатием и разошлись в разные стороны.
На эту сцену во всеобщей суете никто не обратил внимания, к тому же на них были темные длинные плащи, а в сгущающихся сумерках эти люди практически слились с наступающей темнотой.
XI
За завтраком Ольга еще раз обдумала свой план. Она решила так: то, что находится за пределами ее понимания (разгадка загадочного знака и слова «Орден»), она будет распутывать постепенно, а вот то, что она может сделать не откладывая, то, что находится в ее руках, она будет делать сразу. Поэтому сегодняшний день она решила также начать с визита.
Уделив своему утреннему туалету больше времени, чем обычно, Ольга в сопровождении камеристки Машеньки отправилась к замечательному русскому художнику Федору Степановичу Рокотову – она хотела поговорить с ним о портрете своей матушки.
Рокотов был удивительным портретистом. Женщины, а он писал первых красавиц своего времени, становились еще прекраснее, таинственнее и изысканнее. Особенность стиля рокотовских портретов заключалась в глазах – только он умел так их выписать, что оторвать взгляда от глаз женщин на его портретах было просто невозможно. В них было что-то одновременно русалочье и невинное, притягивающее к себе, как омут, и прозрачное, как озеро в солнечный день. Иметь портрет кисти Рокотова среди знатных дам не только считалось престижным, но и было признанием необыкновенной красоты обладательницы.
Ольга знала, что Рокотов очень занят и попасть к нему непросто, поэтому постаралась одеться изысканно – чтобы сделать ему приятное. Ее платье, простого элегантного кроя, из тафты и шифона, ниспадающее к ногам мягкими складками, небесно-голубого цвета, с нежной вышивкой на лифе, с овальным вырезом, делало Ольгу удивительно юной и очаровательной. Ощущение юности и свежести также придавали просто уложенные волосы, собранные на затылке в тяжелый узел, а несколько выпущенных прядей подчеркивали длину и стройность ее шеи. Из украшений Ольга намеренно надела только янтарный медальон.
Рокотов встретил Ольгу приветливо. Его нельзя было назвать близким другом их семьи, но к нему относились с большим уважением как к одному из ярчайших живописцев своей эпохи – Рокотов никогда не поступался своими взглядами на искусство, несмотря на то что его манера отличалась от общепринятого стиля. В свою очередь Рокотов тепло относился к семье князя Заозерского.
– Ольга, вы становитесь всё краше! Рад, очень рад видеть вас! – Федор Степанович с улыбкой приветствовал Ольгу. – Прошу вас, проходите ко мне в кабинет. Иван! Чаю и пирожных, – распорядился Рокотов, когда его старый слуга появился на пороге кабинета.
– Как давно я не видел вас, дорогая Ольга. Как вы поживаете? Что привело вас ко мне? – пока разливали чай, Рокотов завалил Ольгу вопросами.
– Ах, дорогой Федор Степанович, я тоже очень рада вас видеть. Слава богу, у меня всё хорошо. А привела меня к вам причина простая – я хочу заказать парадный портрет. К кому же я могу еще обратиться, как не к вам, выдающемуся портретисту современности и другу нашей семьи. Вы ведь писали портрет моей матушки, княгини Натальи.
– Да, писал. Знаете, Ольга, вы очень похожи на свою мать. Очень похожи, но только внешне. Вы взяли от нее прекрасные черты, нежность и хрупкость. Но внутренне, а я как художник чувствую это очень тонко, вы намного сильнее своей матушки, вероятно, характер вы унаследовали от отца. Это очень необычное сочетание в женщине. Портрет должен получиться неординарным.
– Так вы не откажете мне, возьметесь? Вы так заняты…
– Конечно, я буду писать ваш портрет, дорогая Ольга, и сделаю это с большим удовольствием. Не только оттого, что вы прекрасная женщина, но и из уважения к вашей семье. Если вам удобно, мы можем начать на следующей неделе.
– Может быть, вы выскажете свои рекомендации по поводу моего костюма?
– О, пожалуйста, Ольга, наденьте то, что вам захочется.
На медальон Рокотов не обратил внимания. Они поболтали еще немного о петербургских новостях, и Ольга попрощалась с художником. Погода продолжала радовать, и они с Машенькой отправились гулять по модным лавкам: духи и шляпки – это очень важно.
* * *
Ольга сладко спала этой ночью. День удался: она смогла договориться с Рокотовым о портрете и была очень этим довольна. На сеансы позирования Ольга возлагала большие надежды, ей казалось, что она сможет узнать от художника что-то важное о своей матери, что-то, что сможет ей помочь разгадать тайну янтарного медальона.
У нее уже сложился определенный ритуал: каждый вечер, перед сном расчесав свои длинные волосы, Ольга клала на ладонь янтарное сердечко и разговаривала с ним, словно этот кусочек янтаря был волшебным посланцем, связующим звеном между нею и Владимиром, ее таинственным возлюбленным.
Янтарь словно оживал в ее ладони. Он переливался мягким, золотым светом, напоминая Ольге о той ночи, когда она так же лежала в ладонях Владимира, тая от наслаждения. Ольге нравилось вызывать эти упоительные воспоминания. В отсутствие своего возлюбленного воспоминания утешали ее, наполняли надеждой и покоем. Она знала, что мужчина, так страстно и нежно любивший ее той ночью, так бесстрашно бившийся за нее в лесу, навсегда покорил ее сердце.
Иногда после таких размышлений Ольге было трудно заснуть: молодая горячая кровь начинала бурлить, сердце волновалось, истома разливалась по всему ее телу, заставляя ее дрожать от еле сдерживаемой страсти. В такие минуты она в мыслях призывала своего возлюбленного, желая ощутить на своем теле его горячие, сильные руки, почувствовать кожей его поцелуи. Но… время проходило, а он всё не шел. Ольга выбиралась из своей роскошной, одинокой постели и садилась перед камином: она смотрела на огонь, и ей это помогало успокоиться.
Сегодня же Ольга заснула сразу– долгая прогулка по свежему воздуху, много приятных впечатлений утомили ее, она глубоко спала, и ей снились хорошие сны. «Калевала» с таинственным листком внутри лежала рядом на прикроватном столике.
Следующей Ольга решила изучить библиотеку. Библиотека была гордостью ее отца, он любил книги и собирал их, привозил их из своих поездок, а иногда и специально ездил за каким-нибудь редким изданием. Ольга надеялась, что среди этих книг (а их было примерно около двух тысяч томов) она найдет нечто, что поможет ей разгадать тайну знака.
