Шляпа и защитная сетка на мистере Андретти шевелились и двигались, как живые!
Неужели он не боится опасных пчелиных жал?
Я перегнулся через забор и внезапно услышал громкий крик Андретти:
— Гэри, беги! Я похолодел.
— Что случилось?
— Пчелы! — прокричал мистер Андретти. Они стали неуправляемыми. Беги!
2
Никогда еще в своей жизни я не бегал так быстро! Стрелой пронесся по двору и взбежал по ступенькам черного хода.
Распахнув входную дверь, пулей влетел в дом. Только в кухне остановился и оперся о стол, чтобы перевести дух.
Немного отдышавшись, я прислушался. До моего слуха донеслось сердитое жужжание пчел на соседнем дворе. Но тут я услышал что- то совсем странное.
— Хо-хо-хо!
Неподалеку кто-то хохотал. И скорее всего это был мистер Андретти.
Я медленно повернулся и выглянул из-за двери во двор. На крыльце стоял наш сосед. Он снял с головы защитную сетку, и я увидел его ехидную, до ушей, усмешку.
— Хо-хо! Я никогда не видел тебя с таким перекошенным лицом, Гэри. Ты даже представить не можешь, до чего потешно сейчас выглядишь. А как быстро ты, оказывается, бегаешь!
Я взглянул на него исподлобья.
— Вы хотите сказать, что с вашими пчелами все в порядке?
Мистер Андретти хлопнул себя по колену.
— Разумеется! Я всегда держу под контролем своих пчел. Они улетают и прилетают, принося нектар и вновь отправляясь к цветам.
Он сделал паузу и смахнул пот со лба.
— Конечно, и я иной раз отлавливаю сеткой две-три заблудившиеся пчелы. Но большинство пчел понимают, что мои ульи — лучший дом, который они только могут найти!
— Так это была просто шутка, мистер Андретти? — попытался спросить я как можно более строго. Но трудно быть строгим, когда твой голос дрожит от страха еще сильнее, чем коленки.
— Я решил, что пора проучить тебя, чтобы ты перестал целыми днями подглядывать за мной, — отвечал он. Проговорив это, он повернулся и ушел.
О, как я рассердился! Ну что за глупые шутки!
Меня и без того сверстники постоянно изводили насмешками и приколами. А теперь начали поддевать и взрослые!
Когда мама вошла на кухню, я с грохотом стукнул кулаком по столу.
— Эй, Гэри, — воскликнула она, — смотри не переломай всю мебель в доме, хорошо? Я хочу приготовить бутерброды. Может быть, и ты перекусишь со мной?
— Пожалуй, — пробормотал я, усаживаясь за стол.
— Не хочешь ли ты чего-нибудь вкусненького?
Я кивнул. «Вкусненьким» оказались шоколадное масло с орехами и желе, которые я терпеть не мог. Перекусить я люблю гвоздичными чипсами — чем острее, тем лучше. В ожидании бутерброда я открыл пакетик чипсов и принялся хрустеть ими.
Мама растерянно рылась в холодильнике.
— Боюсь, что желе у нас кончилось. Посмотрю, может быть, оно стоит где-нибудь в другом месте.
Наконец она отыскала маленькую стеклянную баночку.
— Не хочешь ли бутерброд с этим? — спросила мама.
— А что это такое? — поинтересовался я.
— Мед.
— Мед?! — Меня аж передернуло. — Ни за что!
* * *
Вскоре мне стало совсем грустно. Я одиноко бродил по площадке для игр перед школой. У качелей толпились знакомые ребята.
Они собирались играть в софтбол и теперь разбивались на команды. Я приблизился к ним. А вдруг каким-то чудом они примут в команду и меня?
— Гэйл и я будем капитанами, — объявил парень по имени Луи.
Я подошел и встал рядом с остальными. Успел как раз вовремя.
Луи и Гэйл подбирали игроков в свои команды. Они принимали всех. Всех, кроме одного.
Разумеется, им оказался я. Я так и остался стоять в одиночестве до следующей игры.
Итак, я стоял, ссутулив плечи и опустив глаза в землю, а капитаны начали спорить из-за меня.
— Возьми его к себе, Гэйл, — предложил Луи.
— Не-ет. Лучше ты возьми его.
— Ну уж нет. С этим Лутцем мы всегда проигрываем.
Пока капитаны доказывали друг другу, что со мной они непременно проиграют, я молчал, все больше краснея от стыда. Мне не терпелось поскорее уйти, но тогда бы они дружно назвали меня трусом.
Наконец Гэйл вздохнул и посмотрел на меня.
— Ладно уж, — смилостивился он, — мы берём его. Но запомните особое правило д ля Лутца: чтобы выбить его, в него надо попасть четыре раза!
Я судорожно вздохнул и поплелся за своей командой на площадку. Наконец-то удача улыбнулась и мне. Гэйл поставил меня на боковую линию.
— Ты будешь держать правый край, Лутц, — распорядился он. — Правый до задней линии. Смотри же, никого не пропускай.
Некоторые мальчишки наверняка рассердились бы, оказавшись так далеко от главных событий. Но я был счастлив. Если мяч сам не попадет в меня, я просто не смогу уронить его, как это обычно случается.
Пока я следил за игрой, у меня начало подводить живот. Я был последним в шеренге игроков. И когда настал наконец мой черед, все базы уже были заняты.
Я взял биту и отправился в сторону игрового поля. Среди ребят моей команды послышались вздохи.
— И Лутц играет? — раздался чей-то недоверчивый возглас.
— Да сейчас вылетит! — отозвалась девочка, играющая на первой базе.
— Вот так бьющий-отбивающий! Ну берегись! — В команде соперника раздался смех. Краем глаза я увидел, что Гэйл от стыда закрыл лицо руками.
Я стиснул зубы и начал молиться про себя: «Господи, помоги мне добежать». Я понимал, что никогда не смогу попасть по мячу. Поэтому добежать было моей единственной надеждой.
Конечно, меня выбили.
Четыре прямых попадания.
— Лутц-Хрюц! — послышалось за моей спиной. Все покатились со смеху.
Не оглядываясь, я покинул игровое поле и ушел с площадки. Я спешил домой, в свою комнату — островок покоя и тишины.
«Быть может, это не вполне честно, — думал я. — Зато дома меня, по крайней мере, никто не станет дразнить».
— Эй, ребята, поглядите-ка, кто идет, — раздался насмешливый голос, как только я свернул на свою улицу.
— О, да это сам Лутц-Хрюц! — отозвался другой ехидный голос.
— Эй, дуралей, гляди веселей!
Я все никак не мог поверить, что удача совсем отвернулась от меня. Эти три голоса принадлежали самым грубым, жестоким и злым парням во всей округе — Барри, Мэрву и Карлу. Они были одного возраста со мной, но выглядели куда сильнее и крепче.
