– Слушай, и как тебе удалось достать свою собственную светимость?
Блондинчик скривился, а в следующий момент мы оба совершили ошибку. Я, ведомая каким-то внутренним порывом, вытянула руку вперед, в надежде коснуться светлячков, а Хорст на мгновение замешкался.
– Хва… – остальное потонуло в его глухом стоне, потому что я все-таки коснулась невероятно теплого комочка света, висящего прямо перед моим лицом.
Какой-то особенный жар проник сквозь мою руку и побежал вверх, наполняя тело потрясающим чувством счастья и энергии, а в следующий момент меня резко подхватили и бросили на кровать.
– Я предупреждал, – тихо рыкнул Хорст, наваливаясь сверху.
Попытка нанести удар ребром ладони привела к тому, что мои руки оказались вытянуты вверх и сжаты сильными пальцами парня. Коленка, попытавшаяся вдарить по напрягшемуся аргументу, была придавлена бедром, после чего мой судорожный вздох посчитали капитуляцией и накинулись на беззащитные губы.
Излишне наглый язык скользнул внутрь, за что был немедленно прикушен уже мной. Хорст раздраженно рыкнул и немного отстранился.
– Хочешь кусаться? – прищурился парень и свободной рукой рванул ворот моего свитера.
Ткань жалобно затрещала, сообщая о своем поражении, а следом та же судьба постигла и тонкую маечку.
– Какая же ты все-таки соблазнительная, – прошептал блондин, осторожно лаская пальцами мою грудь.
– Хорст… – угрожающе зашипела я и попыталась дернуться. Блондинчику такая строптивость пришлась не по вкусу. Продолжая ласкать пальцами чутко реагирующую грудь, он резко наклонился и укусил.
Я дернулась от боли, а следом почувствовала, как Хорст осторожно дует на подвергшийся нападению сосок. Из-за столь яркого контраста ощущений в голове подозрительно зашумело.
«Хочу так же», – восторженно отозвалась левая грудь, а я позорно закусила губу, чтобы не попросить замершего блондина повторить столь изощренную ласку еще, и еще, и еще…
Едва ощутимая нежная цепочка поцелуев потянулась вверх, обжигая грудь, шею, а потом чужие губы поцеловали мое ушко и зашептали:
– Знаешь, как тебе повезло, что ты такая маленькая и хрупкая? – хрипло поинтересовались у меня и, не дождавшись ответа, продолжили: – Будь на моем месте другой мужчина, ты бы уже стонала от удовольствия… Но я не сплю с детьми! – Его рука скользнула по моему бедру, поднялась выше и ласково погладила щеку. – Даже если они так соблазнительны и неосторожны.
Хорст резко отстранился, и я впервые поняла, что все это время мелко дрожала под ним, то ли от страха, то ли от внезапно накрывшего желания.
– Запомни, малышка, – осторожно и легко касаясь моих губ, шепнул Темный. – Никогда не трогай светимость чужого мужчины. Не все такие сдержанные, как я.
Напоследок нежно прикусив мне нижнюю губу, Хорст разжал пальцы, давая свободу моим рукам, стремительным жестом прикрыл разорванным свитером грудь и медленно поднялся.
А я просто лежала, по-прежнему мелко дрожа всем телом, и из-под прикрытых век наблюдала, как он уходит. Около дверей Темный притормозил, оглянулся, явно желая что-то сказать, но передумал и просто молча вышел.
«И что это значит?» – полюбопытствовал пессимизм, успокаивающе похлопывая по спине ревущее на его плече либидо.
Шумно выдохнув, я встала, конфисковала с кровати соседки плюшевого медведя и, обняв игрушку, постаралась успокоиться и уснуть.
* * *
Утро принесло головную боль, резь в животе и «радостные» новости от матки. Кряхтя и постанывая, я осторожно встала, стараясь не разбудить спящую ведьмочку, скинула с себя безнадежно испорченные свитер и маечку, накинула халат и, полусонная, побрела в душ.
О произошедшем вчера старалась не вспоминать, но обнаружив на запястьях большие синяки, неожиданно покраснела.
«Я не сплю с детьми…» – пронеслось в голове, и кулак как-то сам собой впечатался в стену. Кафельное покрытие обиженно треснуло и пошло мелкой сеточкой.
Эх, жаль, это не нос Крысеныша!
Как ни странно, порча государственного имущества помогла немного спустить пар, и из душа я возвращалась уже вполне мирно настроенная на выходные.
Сейчас пойду к Крестному, потом встречусь с Русланом… Но кое-кому ведь принципиально важно довести меня до ручки. Чем еще можно объяснить букет гербер, лежащих на большой коробке около дверей в комнату?
«Напоминаю, что придуманный нами тридцать первый способ убийства Крысеныша – самый болезненный», – осторожно сообщила память.
«Да придушить этого Темного голыми руками!» – рыкнул боевой дух.
«А еще лучше – ногами», – вздохнуло либидо.
Подняла цветы, переложила к соседской двери, мельком глянула в коробку и достала тонкий свитер все с тем же милым котенком на груди. На дне обнаружился сложенный лист бумаги.
«Лучше не подходи ко мне», – советовал ровный почерк записки.
Записку я порвала в мелкие клочья, хотела сделать то же самое со свитером, но рука на котенка не поднялась. Он же не виноват, что Крысеныш такая редкостная сволочь.
«А еще принципиальная», – поддержала память.
Осторожно, дабы не потревожить ведьмочку, иду в комнату, переодеваюсь и выхожу навстречу новому дню… без Крысеныша.
* * *
– Ах, ты ж…
Очередное падение не слишком поспособствовало поднятию настроения. Вскочив на ноги, лечу дальше, стараясь игнорировать противное липкое ощущение от чужого пристального взгляда.
На бегу перемахиваю через стенку где-то чуть меньше моего роста. Надо же! А ведь раньше прыжки в высоту и прочие подобные выкрутасы не любила. Вот ведь как пять клыкастых доберманов раскрывают скрытый потенциал!
«Надо будет ВУДу посоветовать для рекордов на экзаменах по физическому развитию», – очнулась инициатива.
Стараясь не забыть потрясающую мысль, оглянулась раз, потом другой, но в темноте мало что можно различить, особенно черные силуэты преследующих животных.
– Р-р-р-р, – недовольно высказался доберман, появляясь передо мной.
– Давай дружить? – предлагаю, прислушиваясь к отдаленному шуму приближающейся стаи.
Песик недовольно дернул мордой и прыгнул.
Воспользовавшись преимуществом в росте, быстро наношу удар по шее животного, отступаю и снова бегу, но в следующую секунду правую ногу атаковали еще две здоровенные псины и начали с упоением рвать штанину.
А дальше все было вполне предсказуемо – на спину прыгнула еще одна туша, пригвоздив своим весом мое тщедушное тело, и с энтузиазмом начала рвать воротник куртки.
Справедливость! Я все еще не теряю надежды докричаться до тебя!!!
– Релаксируешь? – насмешливо поинтересовался Крестный, появляясь откуда-то из темноты.
