Я на минуту утратил дар речи. Но сидеть друг против друга и молчать было невыносимо, поэтому в конце концов я заговорил:
— Четыре дня назад, когда я был на принудительных работах — мы рыли траншеи в горах, — офицер, надзиравший за нами, бахвалился: мол, потерпите еще немного, как только войска противника начнут бои на территории Японии, наша пехота мигом разобьет их в пух и прах, у нас в тайных местах спрятаны и только поджидают своего часа три тысячи самолетов вместе с бесстрашными пилотами… Не успеют вражеские войска высадиться на японский берег, как мы их победим. Неужели эти вояки считают, что такими разговорами можно обмануть народ?
— Так как, вы будете переезжать?
— Нет.
— Жаль. А я подумал, может, вы возьмете с собой мою дочь с детьми… Мы-то с женой старые люди, нам уже все равно, но я никогда себе не прощу, если Такэо, вернувшись, станет винить меня в том, что я не перевез его жену и детей в безопасное место…
— Мне вообще кажется, что японская армия капитулирует раньше, чем на такую маленькую деревню будет сброшена эта страшная бомба. В конце концов, вояки, которые заправляют сейчас в Японии, как бы упрямы они ни были, все же воины, в крайнем случае они сдадутся, спасут таким образом народ, а сами сделают себе харакири. Поэтому вряд ли стоит спешить с переездом.
Ответив так, я вдруг вспомнил, как в начале марта, за три дня до воздушного налета на район Ситамати, председатель позвонил мне и сказал, что у него есть ко мне предложение. Он собирается эвакуировать на дачу в горах дочь и внуков, так вот не думаю ли я отправить туда же жену и двух младших дочерей? Если да, то он может отвезти сразу всех шестерых, и, пока к ним не присоединятся остальные члены семьи, они поживут все вместе в моем доме. Моя жена, как всегда в трудных случаях, обратилась за советом к Матушке из Харимы (Кунико Идэ). Она дозванивалась полдня, и в конце концов ей удалось соединиться с Матушкой. И та посоветовала ей немедленно покинуть Токио. Потом Матушка подозвала к телефону меня и очень тепло поговорила со мной. Вот что она сказала: «Для того чтобы заставить опомниться лживых и криводушных правителей Японии, на все крупные города страны будут совершены воздушные налеты и они будут сожжены. Бог-Родитель сокрушается, видя, какие несчастья выпадают на долю возлюбленных чад Его, но закрывает на это глаза, видя в происходящем нечто вроде небольшой порки, которая заставит людей смирить гордыню и снова обрести душевную простоту. Поэтому, что бы с вами ни случилось, какие бы беды и лишения на вас ни обрушились, пусть даже вы останетесь без гроша, вам надо прежде всего дорожить жизнью и все силы свои направить на то, чтобы выжить. Бог-Родитель непременно придет вам на помощь и сделает вас счастливыми. Помните, побеждает проигравший. Вам нет нужды волноваться, я всегда молю за вас Бога-Родителя. Даже если Японию ждет поражение в войне, вы должны с честью выдержать это испытание и постараться дожить до того дня, когда вы сможете сказать: „Никогда еще Япония не была такой счастливой страной…“» Я тут же передал ее слова жене, но председателю палаты ничего не сказал, побоявшись, что все, связанное с верой, будет превратно им истолковано…
На следующий день рано утром любовница князя Коноэ со своими присными поспешно покинула гостиницу на горячем источнике. А еще через три дня, в полдень, по радио передали императорский манифест об окончании войны.
В тот раз, это было 16 числа, госпожа Родительница отбыла в Токио после обеда. Утром она облачилась в алое кимоно и сказала нам с дочерью:
— Мне жаль, что вчера вечером я заставила вас вспомнить те трагические тяжелые дни, но все японцы должны время от времени вспоминать о них, дабы правильно оценивать настоящее. Тогда никому и в голову не могло прийти, что всего через какие-нибудь двадцать-тридцать лет настанет такое счастливое время. Оно настало благодаря тому, что все вы самоотверженно трудились, теперь Япония считается одной из самых богатых стран мира, все японцы живут в достатке и никто не голодает.
— Однако в последнее время, — сказала она далее, — я, сопровождая Бога-Родителя, бываю во многих странах, и то, что я вижу там, наводит меня на размышления.
Вот один из выводов, к которым пришла госпожа Родительница.
— Люди, стоящие наверху, причем это относится к любой области — политике, экономике, — обладают определенной властью, иначе они просто не могут действовать. Но, долго находясь у власти, они забывают, что они тоже люди, утрачивают душевную простоту, у них возникает ложное представление о том, что быть у власти — это основное свойство их личности. Преисполненные сознанием собственной значительности, они цепляются за свое место, не желая уступать его другим. И даже если в конечном счете все-таки уступают его, человечность и душевная простота не возвращаются к ним, они и потом стремятся демонстрировать свою принадлежность к власть имущим. Может быть, у японцев просто такие дурные наклонности, но боюсь, именно это может в будущем ввергнуть Японию в пучину бедствий. Все люди, какие бы посты они ни занимали, остаются детьми Бога — Отца Великой Природы, они должны беречь свою душевную простоту и стараться жить, во всем помогая друг другу…
А вот второй вывод.
— Говорят, что Япония превратилась в богатую страну, но стали ли люди богаче духовно, сделались ли они счастливее? Не произошло ли обратное — духовное оскудение, связанное с чрезмерной приверженностью к материальным благам? Да и вообще, когда говорят о том, что какая-то страна стала богаче, обычно имеют в виду только увеличение капиталов, а это вовсе не значит, что у простых людей стало больше денег. Где-то в стране собраны бессмысленно большие денежные суммы, их перемещение, обусловленное различными обстоятельствами, является силой, приводящей в движение общество. Это страшно, потому что заставляет людей слепо верить во власть денег. К счастью, после поражения в войне Япония отказалась от вооружения и сделала мир основой своей государственной политики, что и привело ее к процветанию, однако установка на мирное развитие очень быстро стала всего лишь прикрытием. И не стоит ли снова обратиться к тому, начавшемуся с маньчжурских событий периоду в истории Японии и хорошенько его проанализировать? Может, это поможет избежать ошибок, которые совершили тогда власть имущие, опиравшиеся в управлении страной на силу денег, а перед началом войны еще и на военную мощь?..
Слушая то, что говорила нам госпожа Родительница, я еще острее обычного ощутил недоверие к политике, которая проводилась в стране в последнее время.
— Япония является свободной демократической страной, имеющей мирную конституцию, но в течение долгих лет парламентская политика определяется только одной партией — либерально-демократической. Естественно, что государственными делами заправляет председатель этой партии, являющийся одновременно премьер-министром. Более того, уже много лет в стране существует положение, при котором премьером, наделенным полномочиями, равными тем, какие имел до войны император, назначается исключительно председатель либерально-демократической партии, и невозможно даже представить себе, что на смену этой партии придет одна из оппозиционных. Разумеется, за это время возникла тоталитарная политическая структура, при которой одна партия сохраняет за собой монопольное право на управление государством. При этом политическая власть сосредотачивает в своих руках уже не военную мощь, как это было до войны, а колоссальные денежные ресурсы, именно в этом и таится серьезная опасность. Настали времена, когда только и слышишь: «Деньги, деньги», люди слепо верят во власть этих самых денег, даже в избрании так называемых народных представителей — депутатов парламента — решающую роль играют все те же деньги. Пока тлетворное влияние власти денег распространяется на внутригосударственные дела, на это еще можно закрыть глаза, нынче, однако, японцы начинают вступать в сложные экономические отношения с другими странами, прежде всего с Америкой, да и с европейскими державами тоже. Боюсь, нам грозит опасность в скором времени остаться в изоляции, точно так же, как это было до войны…
