Однако, встретившись после долгого перерыва с дочерьми в Париже, я так и не смог поделиться с ними мыслями, которые в последнее время неотступно сверлили мне голову. Их лица светились такой надеждой, они с таким энтузиазмом рассказывали мне о своих занятиях, что я просто не решился… И это при том, что обе жили более чем скромно, скромнее даже студенток токийских университетов.
Остановился я тогда в гостинице французского ПЕН-клуба. Она находилась в 16-м департаменте, в весьма респектабельном, тихом и очень удобно расположенном квартале, мне бесплатно предоставили первоклассную комнату с ежедневным завтраком. Обосновавшись там, я начал свою парижскую жизнь. Рядом находилось отделение банка «Лионский кредит», и я каждый день заходил туда и понемногу менял имеющиеся у меня жалкие доллары на франки: следя за колебаниями валютного курса, я нарочно выбирал дни, когда франк дешевел, и менял позорно маленькие суммы в один или два доллара. Когда я пришел в банк в третий раз, произошло такое, что и во сне не может присниться…
Теперь-то я понимаю — это великий Бог протянул мне руку помощи, и не устаю благодарить его…
В тот день Рэйко зашла за мной в гостиницу, мы должны были, заглянув по дороге в банк, встретиться с Фумико, чтобы вместе идти к японскому генеральному консулу.
Служащая банка, которая меняла доллары на франки, взглянув на протянутые мною два доллара, попросила:
— Подождите минуту, — и удалилась.
Вернувшись, она сказала:
— Директор нашего отделения хочет вас видеть, пройдемте, — и почти насильно повлекла меня в служебные помещения. Удивленная дочь последовала за нами.
Нас привели в тихую приемную. К нам вышел директор, господин лет пятидесяти. Мы обменялись рукопожатием, после чего он попросил нас сесть и начал говорить. Сначала я подумал, что неправильно его понял, настолько неправдоподобно было то, что он сказал. Растерявшись, я молча смотрел на него. Тогда директор, медленно выговаривая слова, изложил суть дела еще раз.
Оказалось, что, прочтя два моих романа, он пришел в восторг и стал моим тайным почитателем, увидев же меня среди клиентов своего банка, счел это большой честью для себя. Возможно, все, что он говорил, было только искусной лестью, пусть так, главное было не в этом — он предложил мне завести в их банке чековую книжку! Смысл его слов дошел до меня далеко не сразу, я думал, что меня разыгрывают. Он заявил, что банк гарантирует выплату любой суммы в пределах миллиона франков, и, очевидно, ждал, что я отвечу ему какой-нибудь милой шуткой, но я, будучи человеком грубым и прямолинейным, а к тому же еще и лишенным чувства юмора, принялся с излишней, быть может, въедливостью и педантичностью объяснять, что сложившаяся в настоящее время на валютном рынке в Японии обстановка не позволяет мне вложить в банк сумму, способную обеспечивать чеки.
Директор выслушал меня молча, потом снова заговорил, старательно подбирая слова. Он сказал, что ему хорошо известно, какие трудности переживает в настоящее время японский валютный рынок, точно так же, как известны и все прочие обстоятельства, о которых я ему рассказал. Но поскольку Япония, перестав бряцать оружием, стала проводить политику мира, то наверняка в ближайшем будущем ей удастся, реализовав все свои экономические ресурсы, добиться и улучшения ситуации на валютном рынке, а как только это произойдет, японцы смогут свободно переводить деньги за границу. А до тех пор он готов обеспечивать мне условия для беспрепятственного и полноценного освоения французской культуры. Только эта мысль и заставила его сделать мне подобное предложение. В мое отсутствие чековой книжкой будут пользоваться мои дочери. Сама чековая книжка уже готова. О сумме основного вклада я могу не беспокоиться, к тому же издательство теперь получит возможность переводить на мой счет причитающиеся мне гонорары. Все необходимые бумаги уже подготовлены, мне достаточно поставить на них свою подпись, после чего я сразу же смогу пользоваться чековой книжкой. Иными словами, уже сегодня я стану богачом, имеющим на счете миллион франков.
Мне казалось, что я во власти какого-то наваждения. Пока я колебался, не решаясь поверить тому, что мне говорят, директор, улыбаясь, сказал:
— Дать вам день на размышления? Есть некоторые пункты, которые требуют особого внимания, поэтому ознакомьтесь с бумагами не торопясь, а я буду ждать вас здесь завтра в первой половине дня. Тогда мы и заключим официальный договор. Если вы с чем-то не согласны, вы можете просто вернуть бумаги. — Затем он передал мне чековую книжку, обменялся с нами сердечным рукопожатием, сказал: — Что ж, до завтра, — и проводил нас до двери.
Вместе с присоединившейся к нам по дороге Фумико мы отправились в японское консульство, где встретились с генеральным консулом. Сначала я поблагодарил его за заботу, потом мы стали беседовать на разные темы, и между прочим, отчасти желая удостовериться, а не стал ли я действительно жертвой наваждения, я рассказал ему о своем разговоре с директором отделения банка. Консул не удержался от удивленного восклицания:
— Неужели это правда? Такое возможно только во Франции, где привыкли уважать культуру! Мне рассказывали, что такую чековую книжку очень хотел получить глава парижского отделения Японского телеграфного агентства. Он положил на свой счет основательную сумму и полгода тому назад подал в банк соответствующее заявление. Так вот, он до сих пор не получил разрешения, они выясняют всю его подноготную. А ваш директор поставил на вас миллион франков! Правда, на счет будут поступать ваши многочисленные гонорары, так что ему нечего беспокоиться, и все же…
— Гонорары мои ничтожны, ведь во Франции платят не за напечатанный тираж, как это делают в Японии, а за реализованный: раз в полгода они подсчитывают, какая часть тиража распродана, и платят только за нее. К тому же мне причитается ничтожная сумма от стоимости издания, всего шесть процентов. Япония ведь еще не вступила в Международную конвенцию по авторскому праву, наши права никто не защищает, так что ни на какие гонорары рассчитывать не приходится.
— Значит, этот ваш директор, изучив все обстоятельства, решился на столь рискованный шаг исключительно из уважения к вам! Разве это не прекрасно? Вы должны с благодарностью принять его любезное предложение. Тогда вам больше не надо будет мучиться с высылкой денег для оплаты расходов на обучение ваших дочерей. А там, глядишь, японское правительство ослабит контроль за переводом денег за границу… Так что вашему замечательному директору нечего волноваться.
Последовав совету, данному консулом, я на следующее утро вместе с Рэйко отправился к директору банка и заключил с ним официальный договор. Причем директор предупредил меня, что, пока я нахожусь во Франции, книжкой должен пользоваться я, а в мое отсутствие книжка переходит в распоряжение моей младшей дочери, банк будут выдавать наличные по чекам с ее подписью.
В результате, дочери могли учиться во Франции столько, сколько хотели, а я мог проводить вместе с ними каникулы каждый раз, когда предоставлялась возможность.
Вернувшись в Японию, я рассказал о любезности, оказанной мне директором отделения банка «Лионский кредит», старым приятелям, связанным с банковским делом, в том числе своему университетскому другу, возглавлявшему крупный банк, и все в один голос сказали, что отказываются этому верить. Некоторые даже издевались надо мной, говоря, что директор, который дал мне, не имевшему ни гроша на счете, чековую книжку, гарантирующую выплату миллиона франков, либо просто безумец, либо мошенник, которого очень скоро схватят за руку, а заодно привлекут к ответственности и меня. Разумеется, если подходить к случившемуся с обычными мерками, может показаться, что такого действительно не бывает. Но ведь было же, и только поэтому мне и моим дочерям удалось избежать многих трудностей. И объяснение возможно только одно: нам помог Бог. Но почему же тогда, живя в Париже, я не подумал о Жаке, почему не вспомнил о его Великом Боге?
