В завершение попробуем дать характеристику религиозным представлениям Прибалтийской Руси. Данные Кивуткалнского могильника позволяют говорить о существовании культа солнца у оставившего его племени: «Существенным моментом в погребальных обрядах является ориентация погребений. В Кивуткалнском могильнике преобладала ориентация в направлении ВЮВ — ЗСЗ. Возможно, что такая ориентация являлась отражением культа солнца: желание похоронить покойника головой в ту сторону света, где восходит животворное небесное светило»
{146}. В отдельных славянских погребениях в более позднюю эпоху подобная ориентация также присутствует. Но если совпадение ориентации еще могло быть случайным, то гораздо сложнее объяснить подобным образом совпадение более редких и специфичных моментов. Так, например, в погребении 79 Кивуткалнского могильника «справа от черепа обнаружены кости ног теленка»
{147}. С другой стороны, при раскопках второго Збручского (Крутиловского) святилища был обнаружен «череп маленького ребенка и с обеих его сторон ноги теленка, направленные копытцами к детскому черепу»
{148}. Понятно, что оба захоронения разделены между собой тысячелетиями, однако помещение рядом с черепом ног определенного животного является очень редко встречающимся признаком и позволяет говорить о схожих религиозных представлениях, лежащих в основе данного ритуала. На Збручском идоле божества были изображены с весьма необычным положением рук, когда одна из них покоилась на сердце, а другая — на печени, но точно такое же положение рук встречается и в одном захоронении Кивуткалнского могильника
{149}. В 131-м погребении этого же могильника, где была похоронена женщина, археологи нашли три вертикально поставленных яйца
{150}. Однако при раскопках средневекового некрополя великоморавского городища Святого Ипполита исследователи нашли целое куриное яйцо, причем также в женском погребении
{151}. Одинаковые погребальные ритуалы позволяют поставить вопрос и об определенном родстве обусловивших их религиозных представлений у славян и пришедшего на территорию Латвии племени. В других погребениях могильника встречаются камни, коготь птицы, кости бобра, зубы лошади и свиньи, но, поскольку подобные предметы встречаются в захоронениях не только славян, но и других народов, они в этом отношении менее показательны. Выбор места для могильника, аналогичного месту поселения, показывает, что загробный мир представлялся людям подобным миру живых.
Откуда же пришло в Прибалтику население, оставившее Кивуткалнский могильник? Авторы посвященной ему коллективной монографии вынуждены констатировать: «Вопросы о путях проникновения на изучаемую территорию и этнической принадлежности пришлого узколицего населения, которые мы в целом связываем с южноевропеоидным происхождением, пока остается открытым»
{152}. Очевидно, ответ на эти вопросы кроется в комплексном изучении археологических и антропологических особенностей создателей Кивуткалнского могильника и сравнения их с аналогичными признаками, встречающимися в синхронных культурах за пределами Прибалтики. При исследовании могильника было обнаружено 54 костяных булавки, которые подразделяются на несколько групп. Первую группу составляют примитивные, массивные булавки, аналоги которым неизвестны. Вторую группу можно сравнить с костяными булавками позднего неолита Дании и Швеции. При этом специалисты полагают, что прототипами костяных булавок всего Северного региона были бронзовые булавки унетицкой культуры из Центральной Европы, причем форма некоторых кивуткалнских булавок свидетельствует о том, что центральноевропеиское влияние распространялось и на территорию Латвии. В ходе детального анализа захоронений было установлено, что в Кивуткалнском могильнике встречаются захоронения разных антропологических типов, каждый из которых имел свои особенности в погребальном ритуале. В частности, было отмечено, что женщинам с узкой долихокранной формой, то есть пришельцам, были свойственны погребения, дно которых было посыпано белым песком, а женщинам с широкой мезокранной формой — костяные булавки
{153}. Таким образом, сопоставление археологических и антропологических данных показывает, что костяные булавки указывают на связи туземного, а не узколицого населения. Поскольку последнее подсыпало свои могилы песком, следует искать аналоги данного погребального ритуала: «Подсыпка могильных ям белым песком связана с представлениями о том, что могила — загробный дом умершего — должна быть чистой и светлой… Подсыпка могильных ям песком… известна и по материалам фатьяновской культуры. (…) Во 2-м погребении Лихачевского могильника скелет лежал на светлой смеси из глины и извести, а в 62-м погребении Балановского могильника белой известью было выстлано не только дно могильной ямы, но и обмазаны ее стены»
{154}. Таким образом, данный важнейший этноопределяющий признак пришедшего в Прибалтику узколицего населения указывает на фатьяновскую и балановскую археологические культуры, располагавшиеся в Верхнем и Среднем Поволжье. Кроме того, в 88-м захоронении Кивуткалнского могильника, а может быть, и в ряде других, вокруг гроба находилась еще четырехугольная деревянная встройка. Аналогичные встройки встречаются и в Вагановском могильнике. Сделать выбор из двух археологических культур нам помогает антропология: «Кивуткалнские племена эпохи бронзы обнаруживают большое сходство (расстояние Пенроуза 0,26–0,28) с узколицыми племенами культур штриховой керамики Польши (Злота), Саксо-Тюрингии и балановцами и заметно отличаются от протобалтских племен культуры боевых топоров Эстонии, висло-неманской культуры и фатьяновцев, которые характеризуются сравнительно широким лицом»
{155}. Различия между кивуткалнцами и фатьяновцами показывает и изучение зубов: «Если у фатьяновцев диаметры коронки маляров относятся главным образом к средним категориям этих величин… то племена Черняховской и отчасти балановской культур, а также кивуткалнская популяция характеризуются малыми, а в отдельных случаях очень малыми величинами маляров»
{156}. Таксиномическое расстояние, высчитанное по комплексу одонтологических особенностей редукционного характера, между кивуткалнской популяцией и племенами черняховской и балановской культур составляет 0,31, а между кивуткалнцами и фатьяновцами — 0,65. Сходство с балановской культурой демонстрируют и костяная гребенка, и, что весьма показательно, найденная в 133-м погребении Кивуткалнского могильника двухоборотная бронзовая спираль. «Других таких спиралей на территории Латвии не обнаружено, но они имеются в памятниках фатьяновской и среднеднепровских культур. В могильниках балановской культуры (XIX–XV вв. до н.э.) найдены различные медные и бронзовые орудия (наконечники дротиков, топоры, шилья) и украшения (трубочки, спирали, колечки), сходные с кивуткалнской находкой»
{157}. Таким образом, с археологической точки зрения наибольшее сходство узколицее население Кивуткалнского могильника имело с фатьяновской и балановской культурами, однако данные антропологии указывают, что родственно оно могло быть только последней культуре. Поскольку один из авторов коллективной монографии, посвященной данному могильнику, считал кивуткалнцев балтами, а другая — ливами, они, несмотря на изложенный в книге материал, не смогли прийти к согласованному выводу о происхождении населения, которому принадлежало интересующее нас захоронение, и оставили вопрос открытым. Однако у нас есть еще один важный критерий, позволяющий определить, откуда пришли создатели Кивуткалнского могильника. Выше уже отмечалось, что именно в этом регионе Саксон Грамматик фиксирует Прибалтийскую Русь. Однако само название Руси, как было показано нами в исследовании «Загадки римской генеалогии Рюриковичей», происходит от древнейшего индоевропейского названия Волги. Мы видим наличие узколицего долихокранного типа в тех регионах славянского мира, где средневековые источники отмечают варяжскую Русь. Этот же антропологический тип в гораздо более раннюю эпоху появляется на территории современной Латвии, где «Деяния данов» и другие источники также отмечают присутствие русов. И наконец, этот же самый антропологический тип встречается нам на Волге — реке, давшей само название нашему народу. С учетом того, что совершенно независимо от данных языкознания археология в интересующую нас эпоху констатирует связи между создателями Кивуткалнского могильника и балановской культурой, последняя может рассматриваться как исходное место, откуда узколицее европеиодное население пришло на берега Балтики. Благодаря сопоставлению всего круга данных мы можем определить территорию балановской культуры как исходную русскую прародину, то место, где возникло название нашего народа.
