Но этого не случилось.
Интересно, почему все-таки Агата и Брэд не хотят о ней говорить?
После ужина Брэд притащил откуда-то старый карточный столик и принялся учить нас с Терри играть в вист. Это такая старинная карточная игра, я о ней раньше даже не слышал.
Брэд оказался хорошим учителем, и вскоре мы уже играли пара на пару: я с Брэдом против Терри с Агатой. Каждый раз, когда я что-нибудь путал (а это случалось не то чтобы редко), Брэд молча грозил мне пальцем. По-моему, он просто не был расположен разговаривать в этот вечер.
После карт нас отправили спать. Несмотря на совсем «детское время», мы с Терри не возражали: после такого длинного и богатого событиями дня спать хотелось смертельно, и, хотя кровать оказалась довольно жесткой, уснул я, едва коснувшись головой подушки.
Наутро Терри потащила меня в лес за цветами.
— Ну и что мы здесь ищем? — спросил я, лениво поддев ногой небольшую кучу прошлогодних листьев.
— Индейскую трубку, — деловито объяснила сестричка. — Эти цветы похожи на вылезшие из-под земли розовато-белые косточки. Они растут на остатках гниющих растений, поэтому еще их называют трупными цветами2
[2]
.
— Веселенькое названьице, — мрачно буркнул я, вспоминая зеленые руки, вылезавшие из земли в моем кошмарном сне.
Терри рассмеялась.
— Тебе они понравятся, — сказала она. — Эти цветы — научная загадка. Они белые, потому что совершенно лишены хлорофилла. Ты знаешь — это такое вещество, которое придает растениям зеленый цвет.
— Очень интересно, — саркастически отозвался я, закатывая глаза.
Терри, не обращая внимания, продолжила свою лекцию:
— Агата говорит, что индейские трубки растут лишь в самых темных местах и больше похожи на грибы, чем на растения. — На несколько минут она замолчала, разгребая листья, затем продолжила: — Самое интересное заключается в том, что, высыхая, они становятся черными. Вот почему я так хочу найти несколько экземпляров для своей коллекции.
Подобрав подходящую палку, я тоже начал рыться в листьях. Должен признать, что Терри удалось меня заинтриговать: обожаю научные загадки.
Лес постепенно густел, стало заметно темнее, и, взглянув вверх на переплетение ветвей над головой, я спросил:
— Слушай, а ты уверена, что мы не заблудимся? Агата тебе говорила, что нужно искать эти цветы именно так далеко?
Терри кивнула и показала рукой на ствол огромного дуба, судя по всему недавно поваленного бурей.
— Это наша примета. Постарайся не терять его из виду.
Посмотрев на дуб, я направился к нему
— Пойду погляжу, — сказал я Терри. — Может быть, эти твои трубки растут и на мертвых деревьях.
Вырванные из земли корни дуба были похожи на толстых змей. Подойдя к ним, я присел на корточки и начал осторожно разгребать сухие листья. Цветов под ними не оказалось.
Только жуки и черви. Зато жуки и черви были огромные.
Оглянувшись на Терри, я увидел, что и она, похоже, ничего не нашла.
И тут краем глаза я заметил, что в двух шагах от меня на земле что-то белеет. Я подошел и увидел вылезший из рыхлой почвы короткий белый стебель, поросший странными скрученными листьями.
Я осторожно взял стебель и дернул. Стебель крепко сидел в земле.
Я ухватился основательней и дернул сильнее.
Стебель поддался, но совсем немного.
Теперь я понял, что это не стебель, а какой-то особенный вид корней.
Корень с листьями. Жуть.
Я потянул снова, и теперь корень хоть и с трудом, но полез из земли. Он оказался довольно длинным.
Я тянул еще и еще, и наконец, оставив после себя большую яму, корень вылез полностью.
Я заглянул в яму и не смог удержаться от крика.
Потом позвал сестру:
— Терри, иди сюда! Я нашел скелет!
5
Терри ахнула и помчалась ко мне.
Скелет лежал на боку, каждая его косточка была на своем месте. Некоторое время мы молча смотрели в яму. Череп так же молча смотрел на нас своими пустыми глазницами.
— Это ч-ч-человеческий? — заикаясь, спросила наконец Терри.
— Нет. Разве что этот «человек» ходил на четырех ногах.
Терри посмотрела на ноги скелета и вздохнула с облегчением.
— Тогда чей? — уже нормальным голосом спросила она.
— Какое-то крупное животное, — объяснил я. — Может быть, олень.
Я наклонился над ямой.
— Нет, не олень. У него на ногах пальцы, а не копыта.
Скелет был довольно большой, в безгубом рту белели острые клыки или зубы. Лет в девять я был буквально помешан на скелетах и прочел о них, наверное, все книги.
— Думаю, это собака, — объявил я.
— Собака? — повторила Терри. — Бедный песик… — Она наклонилась над ямой. — И почему он умер?
— Может быть, на него напал какой-нибудь зверь.
Не отводя глаз от скелета, Терри присела на корточки.
— Разве кто-нибудь ест собак?
— Собачье мясо богато белками, — пошутил я. Терри больно ткнула меня пальцем в бок.
— Джерри! Будь серьезным. Какому зверю могло прийти в голову съесть собаку?
— Волку, например. Или лисице, — задумчиво сказал я.
— Но тогда почему скелет совершенно целый? Что же, волк или лисица аккуратно обгрызли мясо, а кости не тронули?
— А может быть, она просто умерла от старости, — продолжал размышлять я. — И кто-то похоронил ее под этим дубом.
— А-а-а… — с облегчением протянула Терри. — Выходит, на нее никто не нападал.
Несколько минут мы молча размышляли о превратностях собачьей жизни. Из задумчивости нас вывел леденящий душу вой, заполнивший, казалось, весь лес. Мы вскочили на ноги. Вой раздался снова. Теперь выли на несколько голосов.
— Что это? — испуганно спросила Терри. — Кто может так страшно кричать?
Я ответил недоуменным взглядом. Кто может так кричать, я не знал. Но знал, что вой приближается.
6
Прекратился вой также неожиданно, как начался. Я огляделся в поисках угрожавшей нам опасности и сразу же заметил эту троицу: они притаились за стволом толстого дерева и беззвучно, но от души хохотали. Я мрачно уставился на них. Это что еще за явление?! Смеялись они долго, а я никак не понять, как можно так радоваться такой дурацкой шутке. Взглянув на Терри, я увидел, что она стоит вся пунцовая от злости. Мое лицо горело и, судя по всему, было примерно того же цвета. Когда они наконец отсмеялись, я молча сделал знак подойти и показал на скелет. Теперь была их очередь пугаться.
