Вот почему всего через три года после того, как большинство работников стали частью самой сумасшедшей и изменчивой компании в истории Кремниевой долины, они спокойно встретили объявление о ПРА. Если бы это случилось в Fairchild в 1967 году, они бы сровняли Долину с землей, а в 1971 году, в Intel, они попраздновали несколько часов и вернулись к работе.
Тем не менее одному бывшему сотруднику Fairchild был не по душе новый, более ответственный и трезвый стиль. Великий ученый с душой художника, он был единственным в компании, кто был свободен от жесткого дисциплинарного стиля, введенного Энди Гроувом. Назовем его имя – Боб Нойс.
Был и еще один подтекст в том сообщении Нойса, которое он высказал своей семье в автобусе. Оно заключалось в том, что революция изменит и его.
Со дня основания Intel Нойс объявил, что он и Гордон создают компанию, которая не будет заставлять работников перерабатывать – что стало уже визиткой Кремниевой долины. Это будет компания, которая найдет баланс между работой и социальной жизнью сотрудников. Как мы видели, это не получилось, потому что продукты не всегда выпускались в срок, продажи падали, соревнование ужесточалось, а экономика портилась. Однако с самого начала это значило, что Гордон будет уезжать на рыбалку, а Боб может раз в неделю уходить пораньше, чтобы участвовать в своем любимом пасторальном пении. И они придерживались этого – в основном потому, что Энди Гроув не мог им этого запретить, – даже когда остальные сотрудники Intel работали по 20 часов в день и приходили на собрания в выходные.
Но безразличие Боба к неписаным правилам Intel – или, точнее, его постоянная приверженность старым правилам Fairchild – распространялось даже шире границ работы, свободного времени, частного и публичного. Уже в 1969 году у Нойса случился роман с Барбарой Мэнесс, 28-летней сотрудницей Intel под номером 43, которая была одним из первых разработчиков шаблонов. Когда Бетти Нойс и дети уехали в Мэн на лето, Боб воспользовался случаем и пригласил привлекательную и яркую женщину на ужин.
В последующие годы Боб достаточно открыто продолжал роман – звал Мэнесс кататься на лыжах и на лодке, учил ее управлять самолетом (будучи опытным пилотом, Нойс мог начать коллекционировать самолеты) и даже устраивал все так, чтобы встречаться с ней на собраниях компании. Нет смысла говорить, что скоро о романе знал весь Intel, потому что Боб вовсе не скрывался. Даже когда Нойс вернулся на Манхэттен, чтобы присутствовать на ПРА Intel, Мэнесс была с ним, и они прекрасно провели время, не заботясь о том, чтобы их не видели вместе.
[142]
Это были семидесятые, и количество разводов в Кремниевой долине стремительно росло. Одной из самых обсуждаемых тем был мужской кризис среднего возраста, особенно среди тех мужчин, которые разбогатели. Боб Нойс, «лыжный камикадзе», обожающий самолеты, – он начал готовиться к сдаче экзамена на лицензию пилота почти сразу по возвращении с ПРА – явно отвечал описанию.
Все, кто имел дело с Нойсами в то время, быстро понимали, что их брак был полон подводных камней. Бетти Нойс – слишком умна и компетентна, чтобы быть приложением к Великому Человеку. Избежать этой роли в Калифорнии она никак не могла, поэтому все больше времени проводила в Мэне, что было возможным потому, что дети – один за другим – поступали в колледжи. Когда пара была вместе на людях, они редко разговаривали друг с другом, просто сидели и курили сигарету за сигаретой.
Боб хотел уже покончить с браком, а на случай, если Бетти не понимала намеков, он стал наглеть еще сильнее. Одна из его дочерей назвала это «брачным суицидом». Бетти нашла предметы гардероба Барбары у них дома, когда вернулась из Мэна. Нойс даже убедил Барбару проникнуть в его спальню через окно. Там ее и обнаружили дети Боба.
Встав лицом к лицу с доказательствами измены, Бетти потребовала развода – на что Боб с радостью согласился. Барбара Мэнесс не была удивлена. Она чувствовала, что он специально так себя ведет: хочет, чтобы его поймали. Как часто бывало в его жизни, так и здесь Нойс, казалось, концентрировался на поддержании достигнутого и одновременно – подрыве статус-кво.
Бетти Нойс знала, что делать. Она посетила адвоката по разводам, который предложил попробовать наладить отношения. Но для этого брака не было выхода. Боб даже не думал о том, чтобы ходить к брачному психологу. Как писала Бетти в письме к матери (которое она так никогда и не отправила): «Боб отказывается обсуждать свои отношения с Барбарой, потому что он хочет нежно лелеять свои воспоминания и оставить ее образ невинным, а еще потому, что он чувствует, что это имеет отношение только к нему. Это все то же старое «Давай не говорить об этом, потому что я не хочу»; отношение, часто выражаемое в таких словах: «Это все уже в прошлом, давай забудем это» – фраза, которую он произносит на одном дыхании и с помощью которой сообщает мне, что я вспыльчивая, плохо готовлю… или просто когда хочет ворчать».
[143]
Впрочем, пара попыталась восстановить отношения летом 1974 года. Боб, Бетти и вся семья поехали в Мэн. Это была катастрофа. Один из присутствовавших там описал это как открытые военные действия. Бетти вербально давила на Боба, когда он просто сидел, опустив голову. В итоге Боб совершил неожиданное даже для Бетти действие – он потребовал развода.
И так все кончилось. Согласно новому закону Калифорнии, имущество Нойсов делилось пополам. Это просто в теории, но сложно в практике – особенно когда речь идет о Бобе и Бетти Нойс. Проблема заключалась в том, что Боб никогда не вел записи своих инвестиций. Это могло создать проблему, особенно для Боба, которого могли обвинить в мошенничестве, если бы некоторые из этих вложений стали известны после развода.
Нойс обратился к бывшему консультанту из Fairchild, Полу Хвощински, опытному финансовому эксперту, который стал писать книги типа «Помоги себе сам». Согласно биографу Нойса Лесли Берлин, Боб мог выбрать Хвощински потому, что, как и Энди Гроув, молодой человек был устойчив к чарам Нойса. Он даже однажды сказал Бобу: «Если ты сбросишься со скалы, за тобой пойдут все, кроме меня. Твое обаяние бывает пугающим. Используй его с умом».
Хвощински быстро проверил самые очевидные вклады Нойса – акции Intel стоимостью 50 млн долларов, дома в Калифорнии и Мэне, коллекция аэропланов и так далее. До этого момента процесс был достаточно прост. Но вскоре Боб Нойс появился с коробкой, наполненной долговыми расписками. Потом еще с одной. Выяснилось, что, скрывая от всех, кроме получателей, Нойс инвестировал в технические компании в Кремниевой долине и много где еще. Таким образом, без всякой показухи, он стал первым в Долине «ангелом-инвестором».
Лес Вадаш говорил Берлин: «Он был очень щедрым. Он не волновался о деньгах, и… даже если его душа не лежала к такому инвестированию, он, возможно, думал, что денег у него много. Он не принимал это всерьез».
В сентябре Боб и Бетти Нойс официально развелись. Она уехала в Мэн и никогда не возвращалась. В последующие годы ее акции Intel продолжали расти, делая ее одним из самых богатых людей в штате… и, благодаря ее добрым делам, самым известным филантропом в истории штата.
