Возняк рылся в аквариуме в поисках 6502, потому что у него не было выбора. В одном из самых неприятных и сознательно игнорируемых эпизодов из истории Кремниевой долины Возняк предложил харизматичному, но слишком властному Стиву Джобсу разработку новой игры для компании, в которой работал Джобс (производитель игр Atari Inc.). Несмотря на тот факт, что Возняк, служивший техником в НР, сделал всю инженерную работу, трудясь по ночам и подвергая опасности свой ранний брак, Джобс все же предпочел наврать ему о размере гонорара.
[160]
Это был ранний признак темной стороны в молодом человеке, который позже станет самым известным бизнесменом в мире и иконой Кремниевой долины. Это также стало решением, изменившим современную историю бизнеса. Джобс продал свой фургон «Фольксваген», а Возняк – свой любимый калькулятор НР-65, чтобы построить прототип Apple-1 и начать производство. Если бы у Возняка тогда были 3000 долларов, если бы Джобс поделил деньги поровну, тогда у Возняка было бы чем заплатить за целую кучу 8080 и построить собственный компьютер.
Вместо этого каким-то способом, который до сих пор поражает инженеров – Возняк был одним из настоящих гениев Кремниевой долины, – Возняк не просто создал компьютер даже с 6502, но сделал это, сэкономив на поддерживающих схемах.
Революция ПК, индустрии, которая приведет весь мир новых технологий в каждый дом, началась – но на данный момент Intel в ней не участвовал.
Когда 1975-й плавно перетек в 1976-й, Intel мог бы обернуться на два предыдущих года и увидеть, что они начались с совершенно потрясающего продукта, микропроцессора, у которого пока не было соперников. Но вместо того чтобы захватывать этот огромный рынок – ЭВМ и мини-компьютеры, машины, калькуляторы, игры, а теперь еще и ПК, – Intel мялся несколько месяцев, а потом упустил лучшего инженера. Да еще и помог ему стать соперником Intel. Компания не была уверена, хочет ли она остаться в деле. Intel даже не отнесся к микропроцессорам достаточно серьезно, чтобы их запатентовать.
Теперь вместо того, чтобы быть единоличным владельцем самой новой технологии, Intel был в толпе соперников. Большинство из них были более опытными, у некоторых производство было качественнее, кто-то уже продавал процессоры по сниженной цене, и, что было самым унизительным для компании, гордившейся своей уникальностью, – у одной из компаний (возглавляемой к тому же бывшим сотрудником Intel) был микропроцессор, превосходивший 8080 по всем параметрам.
В то же время японцы пока молчали – хотя никто не сомневался, что они идут.
1975-й был самым неудачным годом для Intel. Казалось, что Бог смеется над амбициями компании. Когда спад усилился, компания поняла, что ей придется урезать расходы, чтобы выжить, так что к концу 1974 года было уволено 30 % из 3500 сотрудников.
Эти увольнения, самые обширные в истории компании, имели неприятный эффект. Конечно, другие компании, производившие схемы, делали то же самое. National тоже это сделал, хотя никто и не ждал другого от сурового Чарли Спока, самого успешного начальника. В Fairchild был еще более пугающий Уилф Корриган, ставший одним из самых властных Героев Хогана, который использовал случай, чтобы поднять повыше Леса и затем ввести в Fairchild свой собственный стиль управления. В одном из самых своих известных писем Дон Хефлер описывал, как работников Fairchild увольняют в алфавитном порядке через мегафон, как они наклоняются над рабочими столами, боясь услышать свое имя, и как появляются охранники с пустыми картонными коробками для каждого уволенного и заставляют их покинуть здание.
Женщины и мужчины в Intel думали, что здесь все по-другому. Intel был просвещенной компанией, его работники были убеждены (не без причины), что они отличались от других, что они были лучшими. Иначе зачем бы такая великая компания, в которой работал Гордон Мур, стала бы их нанимать? Они были семьей, вот что значило работать под началом Боба Нойса. Он заботился о сотрудниках и старался никого не увольнять. И, что самое важное, семья Intel через многое прошла за первое десятилетие – открыла компанию, изобрела много нового, выжила в трудные времена, переехала в Санта-Клару, провела ПРА. Конечно, после такого их не уволят.
Несчастный Нойс сказал другу: «Из-за каких-то дурацких пунктов на Уолл-стрит мы должны разрушить человеческие жизни».
[161]
Но Intel сделал это. У него не было выбора. Это для уволенных не было утешением – особенно если их биржевые опционы не полностью покрывали ущерб. И не очень-то укрепляло дух тех, кто остался.
Только родители понимают смысл фразы: «Мне больнее, чем тебе». Но и на самом деле никто не был так огорчен ситуацией, как Боб Нойс.
Как читатель уже понял, Боб подходил к бизнесу иначе, чем другие великие предприниматели. Это было его большой слабостью, но также делало его великим человеком. Мур видел Intel как платформу для реализации технологического императива, который постоянно присутствовал в его воображении. Для Гроува Intel был машиной, с помощью которой он нашел себя и уважение его талантов всем миром. Но для Нойса Intel был продолжением его самого, манифестом его воли и воображения, измерением его этики и морали. Люди хотели быть Бобом Нойсом, и то, что они стали сотрудниками Intel в первые пять лет, было как минимум одной из возможностей приблизиться к этому, почувствовать на себе обаяние и успех Боба. И они любили его за это – и потому прощали ему все его ошибки.
Это были не односторонние отношения. Нойс, как всегда, внимательный к тому, что о нем думали в мире и в Intel, старался никого не разочаровать. Для него было жизненно важно быть любимым.
Для Нойса, еще потрясенного разводом, увольнения в Intel – неизбежные! – разрушили веру в его способность защищать. Согласно Арту Року, который любил и восхищался Нойсом сильнее, чем кто бы то ни было, увольнения 1974 года сломали дух Боба.
[162]
Человек, который всегда относился к жизни и карьере как к игре, больше не веселился. Классическое фото того времени показывает двух основателей в очень тяжелом психологическом состоянии. На заднем плане Мур сидит на окне, сложив руки и глядя вдаль. На переднем – на столе, покрытом пустыми пластиковыми бутылками и бумагами, сидит Нойс, навалившись на стул, с таким пустым взглядом, как будто он готовится к еще более плохим новостям.
Позже Рок скажет, что тогда Боб Нойс серьезно рассматривал вариант слияния с другими компаниями. Это спасло бы рабочие места и технологии Intel, но означало бы конец Intel как компании. Рок: «Боб на самом деле не любил говорить людям о том, что они уволены, а тем более – просить их уйти. Этот аспект работы руководителя разрывал Боба изнутри».
Ничто не показывает глубину его отчаяния так хорошо, как история о том, что он говорил с Чарли Спорком о продаже Intel компании National Semiconductor. Только потом он пересказал Гордону этот разговор. Всегда спокойный Мур позже вспоминал: «Для него не было странным говорить с людьми о важных вещах, не проконсультировавшись сначала со мной». Удивительная информация об их отношениях. Мур согласился встретиться с Чарли, но, в конце концов, спас Intel от забытья, сказав Нойсу, что он может попробовать сам недолго поуправлять Intel.
