2
– Вы же это самое, – утвердительно сказал Олег Сысоев. – Детективы!
– Мы расследуем в основном случаи пропажи людей, – уточнил Илюшин, внимательно разглядывая гостя.
На ужине у Макара не было необходимости оценивать его, но первое впечатление он не мог не составить. «Феноменальный молчун. Флегматик. Долго запрягает, быстро едет. Уровень агрессии кажется, принудительно понижен. Потом так и привык. Что у него, бурная юность? Или сидел? Надо бы у Саши поинтересоваться».
Олег придвинулся со стулом ближе.
– У меня как раз невеста пропала.
«Где находится – знаю, но вытащить ее оттуда сам не могу», – подумал он.
Человек, сидящий в углу, пробурчал что-то невнятное. Его слова можно было трактовать в диапазоне от «не может быть!» до «мы так и поняли».
Саша ласково улыбнулась Олегу, и он слегка приободрился. Хоть один человек полностью на его стороне!
Дома творился бардак, Содом и Гоморра в одном флаконе. Это был хорошо взболтанный флакон, в который щедро сыпанули перца и соли. Сысоевы бранились, отчаянно обвиняли друг друга и тут же вставали на защиту тех, кого только что предлагали гильотинировать. То есть не вносили ничего принципиально нового в уже обкатанный репертуар.
В то же время Олегу чудилось нечто странное в поведении его родственников.
Смутная недосказанность витала в воздухе. Вернее, это была не недо-, а пере-сказанность: если прислушаться, то становилось ясно, то слишком много шумели, обвиняли и оправдывались. Как будто каждый хотел за ворохом словесного мусора что-то замаскировать.
Сысоевы были говорливы всегда. Любую проблему они встречали в крик. В этом отношении Олег был белой вороной в собственном семействе. «Не знаешь, что делать, – притормози и подумай», – полагал он. «Не знаешь, что делать, – поднимай шум!» – были уверены его родственники. Поэтому если Олегу казалось, что они говорят чересчур много, значит, никто из окружающих его людей вообще не замолкал.
Именно это он, запинаясь, и изложил приятелю Саши Стриженовой.
Сам приятель ему пришелся по душе. На ужине смотрел вокруг весело и восхищенно, с почти детским любопытством. Несмотря на опасения сестры, предсказывавшей, что невеста привезет с собой двух московских жлобов, вел себя дружелюбно и без капли чванства. А уж о его молчаливой красивой подруге даже Олег, не слишком хорошо разбиравшийся в людях, сразу понял: не высокомерна, а стеснительна. Улыбка такая, одними глазами… Как будто она хочет улыбнуться широко, но все никак не решается.
Олег не знал никого из прежней Галкиной жизни. И надо сказать, обрадовался, что у нее такие друзья.
Когда Галку забрали, в памяти выстрелило, кто этот Илюшин по профессии.
Сейчас, правда, перед ним сидел не совсем тот человек, которого Олег запомнил по злосчастному ужину. Во-первых, он казался старше. «Выпил, должно быть. – подумал Олег. – Похмелье у человека».
Во-вторых, озорство и детское любопытство с физиономии будто тряпкой стерли. И смотрел парень на Олега так, что Сысоеву внезапно вспомнилось, как пару лет назад его заставили в больнице глотать кишку, чтобы рассмотреть Олеговы внутренности.
Когда Олег изложил свое дело – что там излагать-то, две фразы! – все замолчали.
Саша молчала сочувственно.
Парень молчал критически (похоже, собирался отказать).
Мужик в углу молчал угрожающе.
Его Сысоев до сегодняшнего утра не встречал, только слышал, что друзья Галки привезли с собой третьего за компанию. Галка даже дом для него сняла, расстаралась.
Ну так теперь Олег рассмотрел, для кого она хлопотала. И мысленно сказал: «Ого!»
Во-первых, здоровый как лось. Да что там лось – медведь натуральный! Когда встал навстречу Олегу, оказалось, что на полголовы выше – а ведь Сысоев и сам не из карликов!
Во-вторых, ладонь стиснул во время рукопожатия так, что Олег поморщился. Мужик тут же извинился: прости, говорит, это я от всей души! Олег только сумел выдавить в ответ, что видать, широкая душа у тебя, дружище.
В-третьих, рожа нерасполагающая. Мрачная такая рожа, небритая, и с этой рожи зыркают на мир глубоко посаженные глаза.
Но самое главное случилось, когда Олегу налили кофе. После его обычного растворимого этот показался до жути крепким и горьким, как редька, к тому же здоровяк мелочиться не стал, сварил ему чуть ли не пол-литра. Сысоев сидел себе, потихоньку отхлебывал эту гадость. Волновался он сильно: не из-за того, что чувствовал себя не в своей тарелке, а из-за Галки. Должно быть, потому-то кофе у него и опрокинулся.
Чашка брякнулась набок так неудачно, что все пол-литра обжигающе горячей жидкости хлынули на колени Саше Стриженовой.
Та, бедная, даже вскрикнуть не успела: Макар Илюшин молниеносно ударил ногой по ножке ее стула, и Саша свалилась. Грохнулась бы она качественно! Капитально бы грохнулась, запоздало осознал Олег, если б небритый мужик не подхватил ее, как пушинку, возле самого пола. Подхватил – и отдернул в сторону.
На то место, где сидела Саша, полилась струя густого черного кофе. На все ушло не больше двух секунд.
– Что это было? – растерянно похлопала ресницами Саша, которую Бабкин поставил на ноги. Он уже успел сдернуть с крючка полотенце и набросил на растекающуюся лужу.
– Ты не ушиблась? – спросил Макар.
– Н-нет… А зачем ты меня толкнул?
– Кофе, – кратко пояснил Илюшин.
– Много! – пробасил небритый.
Олег был не дурак и о взаимоотношениях этих двоих понял сразу очень многое. Не о красавице с частным сыщиком, а о частном сыщике с приятелем. Сильнее всего Олега поразило, что Илюшин, выбивая стул, сделал это без малейших сомнений, рефлекторно. Он не просто не сомневался, что здоровяк подхватит его подругу – он вообще как будто не догадывался о существовании других вариантов.
Олег прикинул ситуацию на себя и понял, что у него таких друзей нет. Он и не представлял, что они могут существовать. Сысоев привык рассчитывать только на себя, и открытие, что можно другому доверять не просто как себе, а больше, чем себе, его ошеломило.
С мокрого полотенца закапало на пол.
– Извините! – проснулся Сысоев. – Можно я?..
Он споро прибрал последствия несостоявшейся катастрофы, морщась от неловкости. Его заверили, что ничего, бывает, беды не случилось, и слава богу. Олег поддакивал, а сам мысленно проматывал пленку снова и снова: кофе падает – стул летит – небритый хватает Сашу. «Кофе-стул-хватает». Дольше говорить, чем сделать!
Он многое бы отдал за то, чтобы посмотреть запись этого события.
Со дна взбаламученной души поднялось нехорошее чувство. Искусай его собаки, этот небритый был крут. Очень крут.
Олег отогнал от себя подленькую мысль, что именно поэтому Галка так и хлопотала насчет дома. И не просто отогнал, а погнал ударами хлыста и закидал вслед противотанковыми гранатами. Но мерзкое ощущение, что перед ним стоит человек, который во всем его, Олега, превосходит, не покидало.
