А так – одним счастливым человеком больше стало!
Как мало человеку для счастья надо! И так мало нужно сделать для этого: просто улыбнуться, протянуть руку, помочь чем-то, или просто подарить женщине цветок… И вот уже человек не чувствует себя одиноким.
Жизнь-то налаживается!
Память
4-го июня исполнилось 10 лет, как не стало моей мамы. Уже 10 лет…
Время пронеслось так быстро, что только по большому количеству событий, которые произошли за это время, можно ощутить, как давно это было.
Мамочка умерла у меня на руках, через 20 минут после отъезда «Скорой», врач которой, осмотрев маму, развел руками, сделал какой-то укол для очистки совести и сказал:
– Готовьтесь, Теперь – сколько сердце выдержит… Может – сутки, может трое.
И уехал.
Я села около нее на край дивана и стала гладить ее по руке, приговаривая:
– Мамочка, мамулечка…
Я еле сдерживала слезы и вообще не соображала, что говорить, – настолько я была ошарашена заключением врача.
Год назад у мамы случился инсульт. Она дважды лежала в больнице и вроде стала поправляться. Мы уже выходили с ней потихоньку гулять, и я надеялась, что все обошлось, и скоро она совсем поправится. Мама сама обслуживала себя дома, а я приносила продукты, готовила, убиралась, стирала. Она вообще всегда старалась не загружать нас своими проблемами и сейчас очень переживала, что мне приходится разрываться на два дома.
Мы жили далеко друг от друга, я еще работала, а дома у меня была еще одна «лежачая» больная – свекровь 92-х лет с психическим заболеванием и переломом шейки бедра. Поэтому я не могла остаться жить с мамой, а прибегала к ней каждый день после работы часа на 2–3, делала, что необходимо, и улетала домой. Но после заявления врача я позвонила мужу и сказала, что останусь ночевать у мамы, и пусть он сам как-нибудь разберется с памперсами и накормит свою маму.
Пока я отдавала указания, мама открыла глаза и сказала:
– Как же ты со мной устала, доченька!
– Ну что ты, мамуля! Я думаю, что ты в детстве со мной больше уставала.
– Так я тогда молодая была, и с каждым годом с тобой было все легче. А здесь – процесс обратный! – и замолчала. Потом тихо добавила:
– Видно, пора мне к папе! И еще через минуту:
– Наверное, если бы я была верующей, – мне было бы сейчас легче…
Я не знаю, что она под этим подразумевала, но то, что она всю свою жизнь прожила, не нарушив ни одну из десяти заповедей. – это правда. Я не знаю ни одного человека, который бы прожил свою жизнь так честно и чисто, как мамочка.
Я продолжала гладить ее по руке, а она вдруг глубоко вздохнула, как будто всхлипнула, и, мгновенно изменившись в лице, резко выдохнула и застыла. Я смотрела на нее, боясь пошевелиться. На моих глазах произошло таинство смерти. Я не узнавала человека, который лежал передо мной, – это была не мама, а совершенно чужая женщина. Если бы меня вызвали на опознание – я бы ее не узнала.
В растерянности я смотрела на нее и думала:
– Какая же красивая душа была у мамочки, если после того, как она отлетела – оболочка так изменилась!
И что удивительно – мне совсем не было страшно. Я всегда чувствовала себя очень напряженно рядом с умершим. Правда, мне не так часто приходилось присутствовать на похоронах родственников, но я помню свое ощущение напряженности при приближении к покойному.
Рядом с мамой я чувствовала себя спокойно. Видимо, я была в состоянии шока: я не ожидала, что это произойдет так скоро и так тихо.
Дальше я уже не очень помню. Приехали муж и брат, представители официальных инстанций. В общем – все как у всех. Да и сказать я хотела вовсе не об этом.
Видимо, так бывает у всех: когда уходит близкий человек – ни ум, ни сердце не хотят смириться с этой потерей.
Прошло уже 10 лет, а я все время жду, что после моего звонка дверь откроет мама. Будто они с папой уехали отдыхать и скоро вернутся, а я просто заехала цветы полить.
Накануне этой годовщины мы с шестилетней внучкой поехали на кладбище навестить прабабушку и прадедушку. Анюту я взяла с собой в первый раз. Она давно интересовалась, куда деваются люди после смерти. Я, как могла, объясняла ей, что их кладут в специальные красивые вагончики, опускают под землю – как в метро, и оттуда они уезжают прямо на небо, где их уже ждут их мамы и папы, а они будут ждать и встречать нас.
Там тоже большие города, много людей. Там красиво и всегда тепло. И люди никогда больше не болеют. Анюта пока приняла такой вариант.
Мы пробыли на кладбище больше часа. Анюта активно помогала мне собирать в пакет мусор, протерла памятник, воткнула виньетки с цветами.
Оглядев результат своей работы, мы зажгли свечку и присели на скамеечку.
– Бабушка! А зачем ты свечку зажгла! – спросила любопытная Анютка.
– Этот огонек – наш привет бабушке с дедушкой. – Они смотрят сверху на нас и радуются, что мы их не забыли и пришли навестить.
– А почему мы их не видим? Пусть они помашут нам ручкой!
В это время подул слабый ветерок, и свечка замигала.
– Вот видишь, свечка мигает. Это они нам ручкой машут.
– Вот здорово! А разговаривать с ними можно?
– Конечно! Что ты хочешь им сказать?
– Ну, не знаю… Пусть в гости приезжают. Я на них посмотреть хочу!
– А вот это – вряд ли! Оттуда уже никто не возвращается назад.
– А почему?
– Наверное, там лучше жить, чем здесь. Там болезней нет.
– А почему нельзя отсюда все болезни прогнать в космос?
– Вот ты подрастешь, выучишься, станешь доктором, и тогда займешься этой проблемой.
– Ну, это еще когда будет! Я сейчас хочу.
– Одного хотения мало. Надо еще и умение иметь!
– Ой, бабушка! Как с тобой сложно!
– Жизнь вообще сложная штука! Так что учись разбираться.
Так мы еще долго обсуждали глобальные проблемы, пока Анютка не задала очередной вопрос:
– А зачем люди эти садики делают, украшают цветами? Там же уже все равно никого нет, все вагончики уехали на небо!
– Анечка! Это нужно не мертвым. Это нужно живым. Нам с тобой, например. Чтобы можно было прийти в гости к своим родным, вспомнить о них, поговорить. Потому что, пока мы их помним – они живы, хотя бы в нашей памяти и памяти тех людей, которые их знали и любили. Поэтому мы и наводим красоту, чтобы прийти сюда было приятно! Мы ведь дома всегда убираемся более тщательно к приходу гостей. Правда?
– Правда! – она подумала и засомневалась: – Но ведь мы же тоже гости, а гости же у нас не убираются!
