Мячин находит выход: предлагает организовать совместную охрану. Ему это даже на руку: отряд его усилится солдатами-фронтовиками.
– А как относится к переезду царь?
– Отрицательно. Но больше, пожалуй, не потому, что боится возможной беды. Ему кажется, везут его, чтобы он поставил свою подпись под мирным Брестским договором, который считает позорным и который без его подписи союзники, наверное, не признают. К тому же в это время царевич болен, лежит в постели.
Но Мячин настаивает на необходимости ехать. И в конце концов решение совместно принимается такое. Поедут Николай, Александра Федоровна и дочь Мария, а также доктор Боткин и несколько слуг. Остальные со слугами и охраной пока остаются (перевезут их в Екатеринбург позднее).
А все, что развернется на сей раз по дороге до столицы Урала, было вызвано именно разными задачами, которые решали отряд Мячина-Яковлева и екатеринбургский отряд Заславского. Тот самый вопрос – главный: доставить живыми или мертвыми?
– На чем поехали?
– Сперва на телегах. Причем надо было спешить: реки вот-вот вскроются. И когда еще только грузились, к Мячину подходит Заславский и говорит: мол, ты рядом с Николаем не садись – мы его по дороге кончать будем. Мячин отвечает: мне приказано доставить «груз» живым – и я его доставлю. «Ну, гляди», – примерно так, наверное, Заславский ответил посланцу Ленина и Свердлова.
– Его поведение, конечно, очень не понравилось выполнявшим радикальное задание Уралсовета?
– Еще бы! Встал поперек. Заславский несколько приотстает со своим отрядом и собирает секретное совещание: как быть? Сам он предлагает у села Ивлеево, где Мячин-Яковлев устроит первый ночлег, выставить засаду. «На всякий случай», как писали потом некоторые участники в своих мемуарах.
Но на самом деле все куда серьезнее. К Мячину перебегает боец из отряда Заславского – Александр Неволин и сообщает: принято тайное решение расстрелять царскую семью и весь ваш отряд. Боец этот искренне поражен, потрясен. И больше всего, наверное, тем, что свои будут убивать своих!
– Есть от чего поразиться…
– Да, Уралсовет пошел на то, чтобы убить чрезвычайного и полномочного комиссара Кремля. Пошел на то, чтобы полностью уничтожить весь большевистский отряд (более ста отборных товарищей!), представлявший Москву, а затем выдать, будто какие-то «зеленые» их убили.
Вот до чего дошло противостояние центра и Уралсовета по «царскому вопросу»! Мячину стоило невероятной изобретательности и пришлось гнать лошадей буквально изо всех сил, чтобы избежать намеченной расправы.
Но дальше – больше. После сумасшедшей скачки по весенней распутице, быстрой смены коней, переправы по ненадежному льду (река Тобол вскроется ото льда на следующий день!) прибывают в Тюмень. Здесь предстоит посадка в поезд. И здесь же Мячину по секрету сообщают: готовится крушение этого поезда!
Оказывается, Уралсовет принял решение пустить состав с царем под откос. И ведь не только с царем и его близкими, а опять-таки со всем большевистским отрядом, выполняющим задание Ленина.
– Ну и ситуация…
– Мячин вместе с «грузом» и своими бойцами садится в литерный поезд, но у него уже продуманы ответные шаги. В то время, когда по всей линии на Екатеринбург идут распоряжения председателя Уралсовета Белобородова, чтобы организовать столкновение с этим поездом и уничтожение отряда Мячина, который якобы оказался предателем, тот неожиданно разворачивает состав на Омск.
Не знал, что при нем есть осведомитель из Екатеринбурга – Авдеев, который тайно сообщает руководству Уралсовета о действиях и планах кремлевского комиссара. Так что, когда подъезжают к Омску, там уже ждут пушки, вооруженный заслон.
– Хлеще любого детектива закручено!
– Это верно. Предупрежденный Мячин, оставив поезд, на отцепленном паровозе прорывается все-таки в Омск, где находит своего старого друга Косарева – однокашника по партийной школе на Капри. Теперь он – председатель Омского Совета. Вместе они связываются по телеграфу со Свердловым, объясняя ситуацию. И только после непосредственного вмешательства Свердлова, после данных гарантий Мячину (а до него, конечно, Ленину и Свердлову), что поезд не тронут и он дойдет до Екатеринбурга, движение продолжается.
– Добрались теперь уже без приключений?
– Если не считать того, что ждало их в Екатеринбурге.
– Что же ждало?
– Когда подъехали к вокзалу, то увидели на площади перед ним бушующую толпу. И слышались яростные выкрики, что царя сейчас растерзают. Короче, мог произойти самосуд.
– А каким образом удалось его избежать?
– Там стоял под парами еще какой-то состав, который Мячин сумел развернуть между своим поездом и разъяренной толпой. А затем он перегоняет поезд на станцию Екатеринбург-2.
Словом, как видим, очень большими усилиями, решительностью и удивительной изобретательностью большевик Константин Мячин, он же Яковлев, сумел выполнить поручение, данное ему Лениным и Свердловым. Те, кто для конспирации назывался «грузом», были доставлены к месту назначения в целости и невредимости.
Приняв решение о расстреле царской семьи и осуществив его, руководители Уралсовета поставили Кремль перед фактом
– Достаточно убедительно звучит, что в это время Ленин и Свердлов не имели намерений уничтожать царскую семью. Но, может быть, такие намерения возникли у них позже?
– Абсолютно точно можно сказать, что к 16 июля 1918 года, то есть накануне расстрела, в Москве все еще готовится суд над Николаем II. Есть документы.
Кремль считал необходимым провести судебный процесс над Романовыми и был против немедленного расстрела царя. Не говоря уж о его семье. Подтверждений тому много. И Ленин, и Свердлов всячески сдерживали одержимость руководителей Уралсовета на сей счет. Самое интересное, что по тогдашнему законодательству к бывшему царю нельзя было применить смертной казни. Внесудебная расправа практиковалась широко, а по суду такой исход исключался. Об этом хорошо знали в Уралсовете.
– В самом деле, хочется назвать их поведение одержимостью…
– Наверное, дух Великой французской революции с тогдашней казнью короля и королевы витал над головами некоторых уральцев… Надо вот что еще отметить: сильное давление в Уралсовете левых эсеров, которые все время требовали немедленного расстрела Романовых, обвиняя большевиков в либерализме и непоследовательности. Дескать, скрывают царя от народного возмездия за высокими заборами дома Ипатьевых. По свидетельству одного из участников событий, «ожидалось нападение на дом отряда анархистов, лидер которых кричал в Совдепе большевикам: «Если вы не уничтожите Николая Кровавого, то это сделаем мы сами!»
Когда сегодня называют Ленина и Свердлова инициаторами происшедшего в Екатеринбурге, на реальность просто закрывают глаза. Эта расправа им не только была не нужна, но, скажу так, прямо «невыгодна»! Ведь за живых членов царской семьи можно было кое-что выторговать у «мировой буржуазии». О ряде больших «неудобств», которые влекла за собой гибель царской семьи, я уже сказал раньше.
