— Стурр, а чего там мама говорила насчет… ну, ты знаешь.
Мне не очень хотелось разводить долгие разговоры на эту тему, так что пришлось дать в некотором роде позитивный ответ:
— Завтра увидишь. Обещаю.
— Нет, ты скажи! Ты что, сменял золото на человеческое лекарство?
Эти слова привели меня в полный восторг. Последовала искренняя благодарность:
— Сестричка, ты потрясающе умная. Твоя мысль превыше всех похвал. Но сейчас дай младшенькому братику поспать. Поверь: завтра очень трудный день.
Ррума удалилась, довольная собственной проницательностью. Однако я ничуть не лукавил. Она и вправду подкинула отменную идею.
С утра мы с Ррумой сдержали обещание и натаскали дров. Но после пришлось дать объяснение. Отцу, видимо, стало чуть лучше, судя по внимательности его взгляда. А мама слушала, как прилежная студентка.
— Я не нашел мага, который взялся бы лечить тебя. Но отыскался такой, который стал меня учить. Подобной магией лечат людей.
Это была правда.
— Я не могу работать так же быстро, как наставник. И, в отличие от него, не поручусь за результаты. Честно скажу: полет восстановить могу, но не обещаю, что летать ты будешь так же хорошо, как и до ранения. В любом случае излечение займет, самое меньшее, две недели…
Для людей мне было известно совершенно точно: раньше костную ткань не восстановить. Если у драконов это проходит быстрее, будет приятный сюрприз.
— …но при любом исходе прошу вас всех: на любые расспросы говорить, что я купил за золото особенное лекарство у людей. Это понятно? Кстати, такое лекарство и вправду существует, хотя добраться до него непросто.
Последовали утвердительные жесты хвостами.
— Ну, а теперь начнем…
Я чувствовал себя, как на трудном институтском экзамене: уверенности в результате не было, а спокойствие и полнейшая собранность — очень даже. В запасе у меня имелось два кристалла.
Для начала снять болевой синдром. Так, теперь прогнать потоки… перелом, но это и без магии жизни было видно… связкам тоже досталось… частичный разрыв мышцы… нет, двух мышц… травматическое воспаление перепонки крыла… и все это чинить разом. Едрить твою индейку! Но по — другому нельзя: залечивание пойдет вкривь и вкось.
На наложение первого и самого простого конструкта (кость с надкостницей) у меня ушло, судя по солнцу, два часа. Доктор магии жизни потратил бы на это, наверное, с полчасика. Ну может быть, чуть более с учетом того, что работа с драконом все же менее знакома, чем с человеком. Я с тоской подумал, что маги жизни отрабатывают свои гонорары сполна.
Еще столько же ушло на разрывы мускулов. Я попросил чего‑нибудь перекусить, но отвлекаться было нельзя, и мне впихнули рыбину в рот и дали запить водой. Конструкт несколько раз пришлось править, и по окончании этапа я счел, что зарабатывают маги жизни даже несколько скромно.
От наложения конструкта на все остальное у меня чуть не случилось помешательство. Приходилось регулярно сверяться с полями в здоровом крыле, перепроверяя каждый шаг. К моменту завершения конструкта я твердо знал: маги жизни все, как есть, альтруисты и бессребреники, ибо только такие люди могут выполнять подобную работу за совершенно смешные деньги.
Ноги слушались плохо. Мозги — и того хуже. Один из кристаллов был совершенно пуст, второй — на четверть. Но надо было завершить начатое:
— Пап, еще вот что. Завтра старайся не очень много ходить. О крыльях вообще забудь. А вечером я еще раз наложу конструкты.
Единственной надеждой оставался мой собственный и чужой опыт: повторное наложение проходит много легче. Второй такой же работы два дня подряд мне не выдержать.
Я уснул прямо у отцовой подстилки, не утрудившись дойти до собственной. Уже потом мне сказали, что Саррод перенес мою тушку телемагией на должное место.
* * *
(в нашей пещере)
— Ты как себя чувствуешь?
— Да странно: боли нет, а крыло… ну как не свое.
— Не вздумай двигать!
— И не двигаю. Просто… непонятно это все.
Молчание.
— Тот, кто Стурра научил, дело свое знает. И где он такого человека нашел?
— Так ты думаешь, то человек был? Ошибаешься.
— А кто тогда?
— Черный Дракон. Точнее, его дух. Теперь я в этом уверена.
Пауза была долгой.
— Почему ты так решила?
— Ни разу я не видела чтобы человеческий маг хоть как‑то помогал дракону. И не слышала про такое. Может быть, им неохота. Или противен наш запах. Или просто запрещено. На сборах они, помнится, и близко к нам не подходили. Вот почему не верю, чтобы нашему сыну помогал человек. А кто тогда мог это сделать? Ни один дракон из ныне живущих не способен на магию этого вида. Что скажешь?
— Скажу, что наш сын универсал. И потом, помогать за золото, это… не вполне помогать. А еще я слыхал про дракона, который за золото покупал…
Тут голос Гррода понизился до еле слышного шепота.
— …коричневый хлеб.
— Продавать такое — это что, помощь?
— В еще меньшей степени, чем продавать знания. Но от сотника я слыхал, что золото может очень многое. Если за него можно купить хлеб, то и знания тоже. Наш Стурр, кажется, на этот раз сказал правду.
— Всю ли правду? Ты кое‑что забыл. Летать его еще не научили. Он не мог уйти далеко в поисках. Где он вблизи нашей пещеры нашел такого мага? В деревне?
Негромкое прерывистое рычание.
— Знаешь, мне раньше было больно смеяться. А теперь нет. Ладно, поглядим, что будет дальше. Спать без боли — уже благо.
— Но крыльями не двигать!
— Да помню, помню!
Глава 32. Недоделки с сенсациями
Недостаток опыта в магии жизни сказался: мой отменный план стал если не рушиться, то потрескивать. Надо было учесть расход энергии на обследование. А еще у меня не было данных по скорости регенерации тканей у драконов. В оправдание себе должен заметить, что подзарядку кристаллов я предусмотрел, пусть и не полную.
В результате пришлось не только отследить нарастание тканей, но еще и экономить энергию на анализ потоков и их динамики. В ход пошли дедовские методы:
— Так, пап: расправь крыло, но не полностью, а вот на столько… Хорошо. Здесь болит? А здесь? А здесь? Теперь еще… нет, чуть меньше. Вот тут болит? А при нажатии? Ага, понимаю…
Видимо, заживление шло быстрее, чем у людей. И это, как ни странно, плохо: меньше времени оставалось на исправление собственных ошибок. А они были: наметилось прирастание порванных связок в неправильных местах, да и контрактура мышц проглядывалась. Часть конструктов я восстановил в точности, как были — но лишь часть, остальные пришлось хоть и немного, но изменить. В результате один кристалл исчерпался, а второй оказался пуст на треть. О моем собственном состоянии и говорить не стоило.
