С утра Верховный Главнокомандующий находился в особенно приподнятом настроении, появившемся после прослушивания утренней сводки Информбюро. Левитан, сообщивший стране о прорыве блокады Ленинграда, был особенно хорош. Страна, только сутки назад узнавшая об освобождении Старой Руссы и Пскова, теперь ликовала при известии о прорыве блокады Ленинграда.
– Товарищ Василевский, – сказал вождь, – докладывайте. Как дела у товарищей Говорова, Федюнинского, Черняховского, Горбатова и Бережного?
– Товарищ Сталин, – начал генерал-лейтенант Василевский, – если сказать просто, то немцы попались. Основную роль в успехе операций по прорыву блокады Ленинграда и окружению основных сил группы армий «Север» сыграли мероприятия по стратегической дезинформации противника, внушившие вражескому командованию ложную уверенность в том, что наше генеральное наступление начнется в полосе Западного фронта и станет продолжением контрнаступления под Москвой.
– Товарищ Жуков, – заметил Сталин, – тоже считал, что наступать придется именно его фронту. И это правильно – в противном случае он бы не смог так хорошо сыграть свою роль перед некоторыми товарищами, в лояльности которых мы, честно говоря, теперь сомневаемся. Но, товарищ Василевский, продолжайте. Ваша мысль о важности сохранения в тайне наших стратегических планов и проведения мероприятий по дезинформации противника нам понятна. Скажите, что собирается предложить Генштаб. Ведь окруженные немецкие армии – это что-то вроде тигра, пойманного за уши. И не дать немецким солдатам вырваться из окружения – это отдельная и очень важная задача.
– Мы, товарищ Сталин, уже думали над этим вопросом, – ответил Василевский, – поскольку противник растерян и пока не оказывает почти никакого давления на Псков и на Дно, мы предлагаем развернуть бригаду генерала Бережного в общем направлении на Лугу, в тыл основной группировки 18-й армии. На смену частям осназа туда уже начали прибывать стрелковые бригады из резерва фронта. Также для развития и закрепления успеха мы можем использовать дислоцированные сейчас в районе Москвы две резервные армии полного штата: 44-ю и 47-ю, которые в январе-феврале 1942 года были выведены из Ирана.
Первоначально планировалось использовать эти части для освобождения Крыма. Но товарищи Бережной и Ларионов оставили их без работы. Сорок четвертая армия приняла участие в завершении разгрома 1-й танковой армии противника. Но серьезных потерь в ходе операции она не понесла и в пополнении не нуждается.
Передислокация двух этих армий в зону ответственности Западного фронта была отчасти вызвана стремлением создать мощный резерв, а отчасти стремлением дезинформировать противника. Части 44-й армии мы предлагаем перебросить на Ленинградский фронт к товарищу Говорову, а дивизиями 47-й армии укрепить Северо-Западный фронт товарища Горбатова, который уже начал занимать оборону по линии Старая Русса – Дно – Псков.
– Очень хорошо, – Сталин прошелся по кабинету, – товарищ Василевский, если я вас правильно понял, вы считаете, что если мы используем эти две резервные армии при ликвидации окруженных немецких частей, то успех операции будет гарантирован?
– Да, товарищ Сталин, – ответил генерал-лейтенант Василевский – мы в Генштабе так считаем. В любом случае одна из наших основных задач – не дать немецкой группировке, осаждавшей Ленинград, вырваться в Прибалтику Судя по тому, что происходит в настоящий момент под Ленинградом, приказ на отход от Гитлера пока еще не поступил, и вряд ли такой приказ вообще будет. Позиции танковой бригады Катукова вчера безуспешно атаковали всего лишь дивизия СС «Полицай» и сводная, собранная с миру по нитке кампфгруппа.
Сегодня с утра атаки не возобновились, а противник занял оборону по восточному берегу реки Луги. Остальные немецкие части спешно укрепляют свои позиции, очевидно готовясь к боям в полном окружении.
Напротив, в расположении частей противника, расположенных во втором эшелоне группы армий «Центр» авиаразведка засекла действия, которые не могут трактоваться иначе, чем подготовка к переброске механизированных войск и пехоты железнодорожным транспортом на другой участок фронта. По данным агентурной разведки, по всей цепи станций от Смоленска до уже предсказанных нами как исходный рубеж для наступления Дедовичей, интендантская служба срочно развертывает полевые пункты по обеспечению перебрасываемых войск горячим питанием. У немцев война войной, но обед пока еще строго по расписанию.
На данный момент немецкое командование ведет себя точно так, как мы и предполагали два дня назад. Шок и неверие в произошедшую катастрофу сейчас сменились запоздалыми лихорадочными действиями, имеющими целью восстановление исходного положения на фронте.
Мы, например, не уверены, что задача переброски на исходные позиции 2-й танковой армии до начала весенней распутицы в принципе решаема, даже при отсутствии противодействия с нашей стороны. А противодействовать переброске войск противника мы будем изо всех сил, используя как авиацию, так и диверсионные действия на вражеских коммуникациях.
– Хорошо, – сказал Сталин после некоторого молчания, – есть мнение, что переброска 44-й и 47-й армий на Ленинградский и, соответственно, Северо-Западный фронты, а также удар механизированной бригады товарища Бережного в тыл осаждающих Ленинград немецких войск позволят быстрее ликвидировать немецкую группировку и ускорить нашу окончательную победу над фашистскими захватчиками.
– Так точно, товарищ Верховный Главнокомандующий, – ответил Василевский, устало улыбнувшись, – мы немедленно выполним решение Ставки.
– Выполняйте, – задумчиво сказал вождь, машинально шаря по столу в поисках своей знаменитой трубки. Вот уже больше месяца железная воля этого человека боролась со старой дурной привычкой и понемногу ее побеждала.
Немного помолчав, Сталин спросил:
– Товарищ Берия, вы что-то хотите нам сказать?
– Так точно, товарищ Сталин, – ответил генеральный комиссар госбезопасности, – я не силен в стратегии и не взялся бы командовать не то что фронтом, но и даже обычным батальоном, но в людях я разбираюсь, – тут Берия неожиданно улыбнулся. – Это я по поводу назначения Гиммлера командующим группы армий «Центр»
С этой стороны нас ждет еще немало приятных моментов. Мои сотрудники, совместно с подчиненными товарища Василевского, уже разрабатывают планы стратегической дезинформации противника, в которых немалая роль отводится именно этому человеку.
Но это еще не все. Есть и неприятные моменты, которые могут быть связаны с личностями наших некоторых генералов. Конечно, кое-кого мы наказали по всей строгости закона, а иные честным трудом в местах лишения свободы искупают свою вину перед народом. Но все равно человеческую натуру не переделаешь, и головокружение от успехов неизбежно. Из усвоенного мной прошлого варианта истории следует, что как раз такое головокружение и шапкозакидательские настроения у некоторых товарищей и привели СССР к стратегическому поражению в весенне-летней кампании 1942 года.
Мы не должны повторить ошибок прошлой реальности, тем более что мы о них уже знаем. Германия и работающая на нее Европа пока еще превосходят СССР по возможностям промышленного производства. Я и мои сотрудники твердо уверены, что Гитлер, восстановив резервы, неизбежно запланирует новое крупное наступление на одном из участков советско-германского фронта. Наша основная задача – разгадать время и место нанесения немецкого удара и суметь подготовиться к нему.
