– Его нет ни у нас, ни у русских, это уже известно точно, – ответил Гиммлер. – Также известно, что штаб семнадцатой армии был застигнут врасплох и полностью уничтожен в скоротечном ночном бою механизированной бригадой генерала Бережного. У этого большевика просто безумная страсть к нашим генералам.
Начиная свои операции, он в первую очередь стремится тем или иным способом уничтожить или взять в плен наших командующих и тем самым нарушить управление войсками. Но сейчас разговор не об этом…
– А о чем же, Генрих? – нервно переспросил Гитлер.
– Мой фюрер, – сказал Гиммлер, – отчаявшись искать причину поражений в наших собственных генералах, я решил обратить внимание на русских. Конечно, следственная комиссия, выявляющая случаи измены, разгильдяйства, халатности и непрофессионализма в рядах нашего армейского командования, продолжает свою работу. Но этой рутиной я попросил заняться партайгеноссе Мюллера. Тем более что большая часть следственных бригад и так состоит из его людей.
Если заговор генералов существует, то люди Мюллера его выявят, по крупинкам просеяв ту кучу навоза, которую представляет собой наш прославленный генералитет. Меня же в первую очередь интересовал вопрос, который вы, мой фюрер, только что задали генерал-фельдмаршалу Кейтелю. Почему русские, совершенно не блиставшие в ходе летне-осенней кампании тысяча девятьсот сорок первого года, вдруг, совершенно неожиданно для нас, начали побеждать с таким разгромным счетом…
– Ну, и к чему пришли эти ваши расово чистые специалисты? – спросил Гитлер, нервно меряя шагами кабинет. – Генрих, вы же понимаете, что для рейха ответ на этот вопрос может быть жизненно важен.
– Поражение под Москвой было вполне объяснимо, – сказал Гиммлер, – как я уже говорил, моя следственная бригада сделала вывод, что мы просто зарвались. Но вот потом начались события, необъяснимые с точки зрения материалистических взглядов на окружающий мир.
– Что вы имеете в виду, Генрих? – встрепенулся Гитлер.
– Два месяца назад, вечером четвертого января, – мрачно начал Гиммлер, – наша воздушная разведка засекла в Черном море авианосец под Андреевским флагом. Связь с разведчиком почти немедленно прервалась. Все дальнейшие невероятные события, которые можно было задокументировать, детально изложены в докладе, находящемся этой папке.
Могу сказать лишь одно: ни один из кораблей так называемой эскадры Ларионова не был построен ни на одной верфи мира. Этого мира. Американская версия продержалась дольше всего, но совсем недавно и оттуда были получены совершенно достоверные сведения, что ничего подобного на верфях США не строилось.
Мой фюрер, невозможно скрыть постройку авианосца трехсотметровой длины, особенно в Америке, где из-за продажной и болтливой прессы все и все знают обо всех. Это было бы нонсенсом.
Но самое главное не в кораблях, а их боевых возможностях. Исходя из опыта летчиков люфтваффе, которые несколько раз пытались атаковать эту эскадру и в базе, и в походе, можно сказать, что если бы в Перл-Харборе седьмого января вместо эскадры Киммеля находилась бы эскадра Ларионова, то адмиралу Нагумо пришел бы конец. Американцы же таких сверхвозможностей не демонстрируют, даже когда речь идет об их жизни и смерти.
И так во всем, начиная с самолетов, демонстрирующих удивительную скорость, дальность полета и огневую мощь, и кончая неуязвимыми для нашего ПТО тяжелыми танками. Но это все, что называется, железо. Прошлым летом мы разгромили большевиков, даже несмотря на то, что в их распоряжении уже были тяжелые неуязвимые для нас танки типа КВ и Т-34, которые ведомство Канариса, между прочим, преступно прозевало.
На стороне вермахта были боевой опыт, тщательное планирование и организация операций, высокий воинский дух и уверенность в победе. В то время как противник был растерян, дезорганизован и откровенно слаб духом. Доказательством тому являлись миллионы русских, находящихся сейчас в нашем плену. Меня интересовало – стали ли русские после четвертого января воевать по-другому? Ответ, который дала моя комиссия, был однозначным: да, стали!
Гиммлер перевел дух.
– Мой фюрер, самые большие чудеса показывает все та же механизированная бригада Бережного. Их тактика не просто копирует немецкую, в ней есть нечто, что делает ее на голову лучше нас. Но дело не только в тактике, которой у большевиков не было еще совсем недавно, и даже не в начавшейся в самых верхах большевистского руководства перетасовке генералов.
Собрав воедино все факты, я обратился в Анненербе за разъяснением. Ответ был довольно пространным, но трактуемым однозначно. В данном случае мы имеем дело с пришельцами извне, не настолько чуждыми нам, как уэллсовские марсиане, но все-таки во многом иными, чем обыкновенные русские. Также есть сведения, что об этом факте кое-что знают и в Лондоне и в Вашингтоне. По нашим сведениям, британский Боров скончался от удара как раз в тот самый момент, когда начальник СИС делал ему доклад по все той же эскадре адмирала Ларионова…
– Говорите яснее, Генрих, – обеспокоенно сказал Гитлер, – я вас не понимаю.
– Мой фюрер, – бесстрастно сказал Гиммлер, – адмирал Ларионов, генерал Бережной, а также все их офицеры, солдаты, матросы, корабли, самолеты, танки, боевые машины для перевозки пехоты и все прочее – все они пришли в наш мир из будущего. В этом будущем нет Третьего рейха. Он был разгромлен, смят, уничтожен, повергнут в прах союзом Советской России, Великобритании и США, и русские считают себя главными победителями в той войне. Именно этот дух грядущей победы, который сейчас так стремительно утрачивает вермахт, есть у каждого русского, который хотя бы раз соприкоснулся с пришельцами. Не заметить это могут только слепцы. Мой фюрер, Сталин уже заранее знает, что победит, и теперь со всем своим азиатским коварством будет играть с нами, как кот с мышью. Жестоко и неумолимо он будет загонять нас в угол, из которого нам уже не будет выхода. Мой фюрер, мы должны или найти какое-то гениальное решение, или опять уйти в небытие…
Гиммлер закончил говорить, и наступила гробовая тишина. У всех присутствующих появилось чувство, что перед ними разверзлась бездонная пропасть. Путь, которым они так уверенно шли за фюрером, вел их прямиком в ад. За своим столиком тихонько попискивала стенографистка. Особенно неуютно было Кейтелю, который, в отличие от молодой девушки, понимал, что он-то совершенно точно может не дожить до конца Третьего рейха. Так сказать, в целях сохранения государственной тайны.
– Генрих, вы абсолютно уверены в том, что сейчас сказали? – нервно спросил Гитлер, когда прошел первый шок.
– Мой фюрер, – спокойно ответил Гиммлер, – стопроцентную гарантию дать невозможно. Но это единственная версия, более или менее разумно объясняющая все происходящее. В версию большевиков о том, что они втайне от всех обогнали все мировые державы по уровню техники, я просто не верю.
– Генрих, а как же их новые танки Т-34 и КВ? – взвился Гитлер. – Они тоже ведь были сделаны втайне от всего мира, и наша разведка их прозевала.
– Мой фюрер, – сказал Гиммлер, – эти танки – совершенно другой случай. В них гениальные технические находки сочетаются с низкой общей культурой проектирования и производства, что влечет за собой крайне низкую надежность и живучесть русской техники.
