Он потащил меня на передний двор и стал все обнюхивать. Обнюхал вечнозеленые кусты. Фламинго. Лань. Гномов, Гномов,
Что-то не то с гномами?
Я отпустил поводок и наклонился, чтобы лучше разглядеть. Внимательно осмотрел их махонькие толстенькие ручки. Чем это запачканы их пальчики? Грязь? Я потер. Грязь осталась.
Нет, Это не грязь,
Я наклонился пониже.
Краска, Черная краска.
12
Черная краска. Тот же цвет, каким были нарисованы рожи на касабах мистера Мак-колла!
У меня перехватило дыхание. Что это значит? Как могли руки у гномов оказаться в краске? Нет, надо кому-то показать, решил я.
Маме! Она дома. Она мне поможет разобраться что к чему
Я бросился к крыльцу и тут услышал скребущий звук со двора Макколлов.
— Бастер! Нельзя! — завопил я.
Бастер обходил кругом грядку мистера Макколла. Поводок тянулся за ним. Сунув руку под тенниску, я достал свисток и изо всех сил дунул. Бастер побежал ко мне.
— Умница! — похвалил я его, вздохнув с облегчением, но на всякий случай изобразил строгость и погрозил пальцем у него перед носом. — Бастер, если не хочешь сидеть на веревке, лучше держись подальше от этого огорода.
Бастер лизнул мой палец своим длинным крепким языком. Потом повернулся и лизнул гномов.
— Этого еше не хватало! — закричал я. — Ну хватит.
Рты у Фикса и Весли широко раскрылись.
У них было то же ужасное выражение, что и в тот раз. Будто они вот-вот истошно заорут.
Я закрыл глаза и медленно открыл. Жуткое выражение на их рожах не изменилось.
Что здесь такое происходит? Неужели гномы боятся Бастера? Или у меня крыша едет?
Трясушимися руками я привязал Бастера к дереву и со всех ног бросился в дом на поиски мамы.
— Мама! Мама! — задыхаясь, кричал я. Я нашел ее в кабинете. Она работала. — Мама, идем скорее вниз! Скорее!
Мама резко повернулась, оторвавшись от своего компьютера.
— Что стряслось? — спрашивает.
— Там гномы, — выпалил я. — У них на руках черная краска. И они больше не улыбаются. Пошли. Сама увидишь!
Мама не торопясь отодвинула стул от компьютера.
— Ну, Джо, если это опять твои хохмы…
— Да скорее, мам, ну пожалуйста. Это ж секунда. Я не шучу. Правда!
Мама пошла со мной вниз. Глянула на гномов из дверей.
— Ну видишь? — закричал я, стоя за ее спиной. — Я же тебе говорил! Посмотри на их рожи. У них же такой вид, будто они сейчас заорут!
Мама прищурилась.
— Опять двадцать пять! Ну как тебе не стыдно отрывать меня от работы своими шуточками? Ничего там нет. У них обычные дурацкие улыбочки.
— Что? — обалдело спрашиваю я и бегу к гномам. Смотрю на них. А они на меня. И дыбятся как ни в чем не бывало.
— Джо, очень прошу тебя прекратить эти неумные шутки с гномами, — сердито говорит мама. — В них нет ничего смешного. Ничегошеньки.
— Да ты посмотри на краску у них на пальцах!
— Ну подумаешь, грязь, — уже начала злиться мама. — Иди лучше почитай книжку или уберись в комнате. Найди, наконец, какое-нибудь занятие. Ты меня с ума сведешь!
Сел я на траву один-одинешенек и задумался.
Я думал о том, как оказалось дынное семечко на губах у гнома. Вспомнил, как перекосились от ужаса их лица. Это случилось, когда Бастер лизнул их. А теперь еще эта краска на пальцах.
Час от часу не легче. Все одно к одному
«Эти гномы — живые существа, — решил наконец я. — Это они творят безобразия в огороде Макколлов».
Гномы? Творят безобразия? Ты, брат, рехнулся? Мне вдруг стало не по себе. Я встал, чтобы пойти в дом. И тут услышал шепот. Кто-то шептался хриплыми голосами, У меня под ногами.
— Не смешно, Джо, — нашептывал Весли.
— Совсем не смешно, — сипел Фикс.
13
«Говорить ли маме и папе о том, что я слышал?» — размышлял я вечером за обедом.
— Ну, кто как день провел? — бодро спросил папа, вылавливая ложкой горошек из супа.
«Они мне ни за что не поверят».
— Мы с Хейди ездили в бассейн на великах, — сообщила Минди, укладывая на своей тарелке запеканку из тунца в форме ровного квадрата и отбрасывая в сторону нечаянно затесавшуюся туда горошину. — Но у нее свело ногу, и мы в основном валялись и загорали.
«Нет, надо сказать».
— А вот я слышал сегодня что-то невероятное, — выпалил я. — По-настоящему невероятное.
— Не перебивай меня, — раздраженно бросила Минди и вытерла губы салфеткой.
— Но это очень важно! — воскликнул я и начал нервно мять свою салфетку — Я был на переднем дворе. Один. И услышал шепот. — И изобразил низким скрипучим голосом: — «Не смешно, Джо. Совсем не смешно». Я не знаю, кто это был. Там не было ни одной живой души. Мне… мне кажется… это были гномы.
Мама поставила свой стакан с лимонадом на стол.
— Джо, ради бога, хватит этих дурацких шуточек насчет гномов. Они совсем не смешные.
— Но это правда! — закричал я, смяв салфетку в комок. — Я в самом деле слышал эти голоса!
Минди издала презрительный смешок.
— Ну нельзя же так скучно дурачиться! — бросила она. — Пап, передай, пожалуйста, соль.
— Держи, милая, — отозвался папа, протягивая ей деревянный поднос со специями.
На этом все и кончилось.
После обеда папа сказал, что пора полить помидоры.
— Поливать так поливать, — ответил я, пожав плечами. По мне так все, что угодно, лишь бы из дома вырваться.
— Хочешь, принесу «Прощай, огородная нечисть»? — спрашиваю я, выходя на крыльцо.
— Ни в коем случае, — с отвращением говорит он, и вдруг лицо у него становится белым как полотно.
— Что стряслось, папа? Что такое?
А он молча рукой в сторону помидорной грядки показывает.
— О-о-о-о! — только и выдавил я. — Быть того не может!
Вся грядка наших великолепных красных помидоров разворочена, будто стадо слонов прошлось, — не грядка, а сплошное месиво из помидорных семечек, томатного сока и мякоти.
— Кто мог это сделать? — сдавленным голосом шепчет отец, челюсть у него отвисает, руки сжимаются в кулаки.
Мое сердце начинает тревожно колотиться в груди. Дыхание учащается.
Я один знаю правду И хочешь не хочешь, им всем придется мне поверить.
