– Алан, какие новости у тебя на работе? – Линда попыталась вытащить мужа из его ракушки молчания.
Тот в ответ посмотрел на супругу и растерянно пожал плечами.
– Я не знаю, что именно тебя интересует…
Линда почувствовала прилив отчаяния, но тут же подавила это чувство.
– Ну, я не знаю… Может, ты расскажешь о своих новых проектах или о том, кого у вас наняли или уволили? Вообще о том, как ты провел сегодня рабочий день, – сказала она и сделала глоток из своего стакана.
Алан задумался. Не переставая орудовать столовыми приборами, он сухо ответил:
– Для меня сегодняшний день прошел как обычно. Ничего нового в моей работе нет. Сейчас все силы отданы на совместный проект с японцами. У нас никого не увольняли, разве что в обслуживающей сфере, но там я все равно лично никого не знаю. Вот, пожалуй, и все новости.
Алан был немногословен. Впрочем, как всегда в последние годы. Тогда Линда переключила свое внимание на детей.
– Стейси, как твои успехи в школе? Я помню, ты говорила, что тебя взяли в группу поддержки. Я считаю, что это здорово – быть чирлидером. Как проходят твои репетиции?
Но ответ она получила от Ника:
– Как же, группа поддержки! С такой-то попой! Разве бегемоты умеют прыгать и скакать? – усмехался Николас. Стейси с разъяренным лицом выплеснула стакан с водой прямо в лицо брату и, резко соскочив с места, убежала к себе. К слову сказать, замечание Николаса было неуместным – Стейси была стройной девочкой. Все дело в неуемном желании брата позлить сестру. И ему это удалось – ведь для любой девушки в ее четырнадцатилетнем возрасте подобные, пусть даже беспочвенные, намеки являются чуть ли не самым страшным оскорблением.
Обомлев, Линда обернулась в сторону мужа в ожидании его реакции. Алан стал еще более хмурым. Не поднимая головы и не смотря в сторону сына, он ледяным тоном произнес:
– Немедленно выйди из-за стола! И иди в свою комнату, я поговорю с тобой и со Стейси после того как доем свой ужин!
Повторять дважды не пришлось, сын тут же подчинился.
– Да, сэр! – с опущенной головой он побрел к лестнице, ведущей на второй этаж, где располагались детские.
Линда расстроилась окончательно. Надежда на тихий семейный ужин растаяла на глазах.
Доедать пришлось втроем. Карен съела половину из того, что было на ее тарелке; происходящее никак не поспособствовало улучшению ее аппетита.
– Я сам уложу Карен, – сказал Алан, помогая Линде собрать тарелки со стола.
– Хорошо, – устало ответила Линда, закладывая тарелки в посудомоечную машину. Усадив малышку на руки, Алан вышел из кухни. Склонив голову ему на грудь, Карен уже засыпала.
Закончив дела на кухне, Линда налила себе бокал вина и вышла на крыльцо. На улице стояла прохладная весенняя ночь. Повсюду среди зеленой гущи цветов и кустарников было слышно стрекотание ночных насекомых. Где-то вдалеке лаяла собака. В соседних домах горел свет, у кого-то блестели ночные фонари во дворе. Отпив глоток, Линда подняла свой взгляд в небо. Поежившись, она задумалась.
«А все так мило начиналось…», – подумала она об ужине. Постепенно ее мысли зашли еще дальше: «Мне всего лишь сорок лет, а я чувствую себя так, словно в моей жизни все уже было… Мне нечего ждать от судьбы. Основной этап моего жизненного пути уже пройден, впереди лишь пустота!»
На небе светили мириады ярких звезд, которые обычно навевают романтические думы, мечты. Но Линда их совсем не замечала – ее мысли были грустны и безрадостны. Тут она вспомнила сегодняшнее происшествие по дороге из магазина. Прокручивая в голове разговор с незнакомцем, Линда почувствовала, как по ее телу прошла теплая волна. Снова отпив из своего бокала, она сомкнула веки и представила его перед собой: голубые глаза, сильные, накачанные руки, подтянутый стан… И то, что вначале ввело ее в состояние эйфории, стало поводом для нового расстройства. «Везет же тем, у кого жизнь еще не прожита! И любовь, и карьера – все только впереди! Любая мечта осуществима. А мне и помечтать уже не о чем. У меня все предопределено… Мой муж мало интересуется мной как женщиной и все больше отдаляется от меня. Мои дети все чаще проявляют полную самостоятельность и все реже впускают в свою частную жизнь. Из-за скорого замужества и рождения детей я так и не успела построить карьеру. У меня почти не осталось подруг… Каждый день для меня – это обыденная беспросветная рутина. Мне кажется, что я уменьшилась до размера песчинки. Я совсем перестала думать о себе как о личности, с большой буквы. Вот не стало бы меня, вдруг, внезапно – и никто бы не заметил!»
Подумав обо всем этом, Линда почувствовала сама к себе жалость. И от этой жалости ей стало противно. Осушив свой бокал, она вернулась в дом.
В их доме было просторно и уютно. В течение долгих лет хозяйка дома самостоятельно обустраивала внутреннее убранство. Недаром она имела диплом дизайнера. В проект планировки интерьера Линда вложила всю свою душу. Она старалась выбирать нейтральные цвета. Особый акцент она делала на деталях и мелочах. Каждый сантиметр в доме был продуман миссис Картер. Их жильем восхищались все, кто приходил в гости. Даже живые цветы в доме имели свое значение и были каждый на определенном месте.
Линда поднялась в спальню. Алан уже спал. Тихо раздевшись, она зашла в ванную. Ее сил хватило только на то, чтобы принять душ.
Струи теплой воды стекали по ее уставшему телу. В свои сорок Линда выглядела весьма недурно. Она следила за своей фигурой, за своей кожей, за своими волосами. Линда имела довольно ухоженный вид. Только вот сама она этого не замечала. Все потому, что тот, кто должен был говорить ей комплименты каждый день, совсем перестал это делать. Алан словно не видел, что Линда была стройна, женственна и грациозна. Да и когда ему это видеть – он касался ее гораздо реже, чем в начале их отношений, оправдывался занятостью на работе…
Намыленной мочалкой она проводила по своей красивой шее, по своим упругим грудям, по своему аккуратному животику… Вода под ней бурлила и пенилась…
«Только ты меня и ласкаешь», – грустно подумала Линда, бросив взгляд на свою розовую мочалку. И в этот момент ей вновь вспомнился белокурый незнакомец. Закрыв глаза, она позволила думам о нем зайти гораздо дальше, чем днем…
«Он входит в ванную, сбрасывая с себя всю одежду, и заходит к ней в душевую кабину. Затем он встает позади и начинает гладить ее по плечам. При этом он постепенно прижимается к ней все ближе и ближе… Линда почти кожей ощущала его возбужденное дыхание. Она словно ощущала его горячие поцелуи у себя на шее. Их руки сплетаются, а ее сознание просит его не останавливаться…»
Очнувшись, Линда открыла глаза. Что это было? Наваждение? Сон? Что-то невероятное творилось с Линдой в эту минуту. Ей вдруг стало так хорошо, что сделалось страшно! Ее сердце билось настолько быстро, что готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. Выйдя из ванной, она бросилась к кровати. Ничего не говоря, она принялась ласкать Алана. Откинув одеяло, она села на мужа верхом и начала покрывать его тело поцелуями. Алан проснулся, не понимая, что происходит.
