А может, тебе нужен горный велик, покрепче, — раздумчиво посоветовал Чив.
А может, тебе нужен подзатыльник покрепче? — разозлился я.
Только не садись на меня, — испуганно вскрикнул Майкл, поднимая обе руки, будто защищаясь от меня.
Мы поедем или нет? — со вздохом спросила Шери и посмотрела на небо. Его явно затягивали облака. — Если не поторопимся, попадем под дождь.
Я уже осторожно оседлал велосипед. И по дорожке мы выехали на улицу. Без особой цели проехались вокруг городка, а поравнявшись с вытянутым узкой полосой парком недалеко от школы, пустились наперегонки по траве.
У нашего Чива лучший велик и самые длинные ноги. Он всегда всех обгоняет.
Через часик начало моросить, и мы поехали домой. Ноги мои отяжелели. Мускулы болели. Я перехватил взгляд Шери. Она внимательно смотрела на меня. Внутри у меня вдруг все похолодело: что это она на меня уставилась?
На следующее утро я проснулся с двумя словами на устах: "мистер Сор".
"Сегодня я покажу ему камеру, — сказал я себе, потягиваясь и зевая. — Сегодня мне исправят оценку".
Я встал, протер глаза и увидел подушку на полу. Нагнулся, чтобы поднять ее, и почувствовал, что пижама туго обтянула меня. Пуговицы вдруг одна задругой посыпались на пол. Что за чудеса? И вдруг услышал: трах! Я даже не сразу сообразил, что мои пижамные штаны лопнули по шву.
— О, не-е-ет! — издал я долгий вопль.
Воротник пижамы врезался мне в шею. Я хотел расстегнуть пуговицу — и оба рукава лопнули на плечах и под мышкой.
Сердце у меня бешено заколотилось. Я выпрямился и сделал шаг к зеркалу. Меня охватила дрожь. Я боялся взглянуть на свое отражение.
Но сколько можно стоять с закрытыми глазами? Все равно придется посмотреть. Я должен знать. Медленно, очень медленно я приоткрыл один глаз, потом второй. Неужели фотография предсказала правду? И я превратился в тушу в полтора центнера?
17
Приблизившись вплотную к зеркалу, я взглянул на себя. Ну нет. Слава богу, не полтора центнера. Ну, малость пополнел. Ну, щеки округлились. Плечи стали пошире.
Я сделал шаг назад, чтобы осмотреть все тело, и в этот момент в комнату вошла мама.
— Грег, чем ты занят? Ты же в школу опоздаешь.
Я круто отвернулся от зеркала.
— Мам, — выпалил я, — я за ночь вырос. У меня пижама лопнула.
Она подняла пижаму и, прищурившись, посмотрела на нее.
— Ничего ты не вырос за ночь, Грег, — спокойно говорит она. — Эти пижамы вечно тебе малы.
Я снова обернулся к зеркалу.
— Малы?
"А может, мама права и вовсе я не раздался? Может, это мое воображение?" Я повернулся к ней.
А как я выгляжу? Она пожала плечами.
Да прекрасно ты выглядишь.
— Я хочу сказать, не кажется тебе, что я сильно потолстел?
Она некоторое время внимательно рассматривала меня.
Нда, если правда… — и замолчала.
Правда что? — спросил я.
— Пожалуй, я тебе дам к хлопьям снятое молоко.
— Доброе утро, Грег. Прибавляем в весе? Вот какими словами встретил меня мистер
Сор, когда я примчался к его столу перед уроком английского языка. Но я постарался не зацикливаться на них. В руках у меня была камера.
— Мистер Сор, я хочу вам кое-что показать. Он опустил глаза на камеру и мрачно осмотрел ее.
Хочешь снять меня? Но для ежегодника меня уже снимали.
Да нет, мистер Сор. Это та камера. Это та камера, что…
Он поднял руку, чтобы остановить меня.
Не сейчас, Грег, — сказал он, поднимаясь со стула.
Но, мистер Сор… — начал было я.
Он смотрел поверх моей головы. Я обернулся и увидел мистера Грунда в дверях. Мистер Сор торопливо пошел к нему, и они проговорили до самого звонка. Затем мистер Сор вернулся на свое место.
— Жаль, что вчера меня не было, — начал он. — Понимаю, с каким удовольствием изучали вы сослагательное наклонение.
Я так и стоял у его стола с камерой в руках.
Мистер Сор подошел к доске, повернулся и заметил меня.
Грег, будь добр, сядь на место. У нас сегодня уйма дел.
Но, мистер Сор… — я поднял камеру.
Сядь на место, — твердо сказал он.
Куда было деваться? Я вздохнул и поплелся на свое место у противоположной стены. Как доказать, что мой рассказ был правдивым?
— Сегодня мы должны выслушать другие рассказы о правдивых историях, — объявил мистер Сор и повернулся к девочке на переднем ряду. — Марси, кажется, твоя очередь. О чем твое сообщение?
Марси Райдер встала.
— О моей кошке Вафле. О тех забавных вещах, которые вечно выкидывает дома наша Вафля.
"Ну и скучища", — подумал я. А мистер Сор заулыбался! Первый раз заулыбался, прямо чуть не мурлыкал!
— Я люблю кошек, — сказал он. — У меня их целых шесть.
"Вот это да, — подумал я. — Надо же, шесть кошек! Нет, я не выдержу занудного рассказа о занудных кошках".
И я поднял руку и помахал ею:
— Мистер Сор! Мистер Сор!
Улыбка на губах мистера Сора поблекла.
Что тебе, Грег?
Э… можно, пока Марси не начала, я покажу вам камеру? Вы знаете. Ту, о которой я рассказывал в прошлый раз. Вы сказали: если я принесу ее и докажу, что она злая, вы исправите мне отметку.
Мистер Сор почесал подбородок и посмотрел на меня недовольно.
— Сейчас очередь Марси, — холодно проговорил он. — Мы все хотим послушать о Вафле.
— Но, мистер Сор… вы же обещали! Кто-то тихо засмеялся.
Голос у меня стал таким высоким, что, наверное, только собаки слышали его.
Грег, ты не заставишь меня изменить мои планы, — строго возразил мистер Сор.
Но я могу доказать, — не отставал я. — Я могу доказать, что камера несет зло.
Смех в классе стал громче.
Грег — вот зло! — прогудел Донни. Это вызвало всеобщий смех.
Грег бя-а-а-а-ка! — проблеял кто-то. Гомерический смех.
Мистер Сор щелкнул по доске указкой.
— Тихо!
Он велел мне выйти к доске.
— Ладно, Грег. Конечно, несправедливо отнимать у других время, но я даю тебе одну минуту показать свою камеру.
Одну минуту! Но мне только того и надо было! Я потрогал карман рубашки, чтобы убедиться, что фотография Джона при мне. Я был уверен: стоит Козьему Сору увидеть фото и услышать рассказ о том, что приключилось с бедным Джоном вчера вечером, и он поверит.
