Егор оставил Диксона с его людьми во дворе больницы, сам поднялся в хирургическое отделение, прошел в палату к Артеньеву. Максим Львович был в сознании. Он не испугался, увидев Егора, как будто знал, что не виноват тот ни в чем.
Егор попросил женщин выйти из палаты, плотно закрыл за ними дверь и насмешливо спросил:
– К какому пациенту ты ходил, Максим Львович?
– Ну-у…
– Ты голову жене морочишь, а она с ножом на меня бросается! Считает, что это я тебя заказал… Такие вот дела! А ведь не я, да?
– Ну, не ты… – Максим Львович отвел взгляд.
– А кто?
– Ну, не то чтобы заказали…
– Как пациентку зовут? – спросил Егор.
– Ну, она со мной работает… Медсестра… Ну, она меня попросила…
– Из-за нее все, да? Ну, ты и кобеляка!
– Да нет, у нас с Людой ничего не было!
– А нож в бочину – это так, за счастье в целом мире? Кто?
– Я не могу сказать! – мотнул головой Артеньев.
– Почему?
– Может пострадать моя семья!
– Идиот! Я за твою семью всю эту шушеру вырежу! Кто?
Как чувствовал Егор, что без женщины в этом деле не обошлось. А у женщины этой был ревнивый поклонник из мелкотравчатой крутизны.
Ему удалось поговорить с ней. Далеко ходить не пришлось: Люда работала в хирургическом отделении. Для приличия она немного поломалась, но дружка своего сдала.
Егор сам поехал в шестой микрорайон, вместе с Диксоном и его «быками» вломился в подвал, где какие-то темные личности разливали по бутылкам паленый спирт.
Яша Коротков заправлял этой подпольной командой бутлегеров, наверное, поэтому он и чувствовал себя невероятно крутым. А команда у него действительно имелась – два бойца из деклассированных элементов.
Вся крутизна с Яши сползла, как только его поставили на колени перед Егором и объяснили, с кем он имеет дело.
– Ты Артеньеву угрожал! Ты его семью обещал вырезать?
– Я?!.. Семью?!.. Да никогда в жизни!
– А «на перо» кто его поставил?
– Федюха это! Федюха!
Федюха упрямствовал недолго. Несколько ударов по почкам развязали ему язык. А чуть позже пришло и понимание, что лучше получить срок за покушение на убийство, чем бандитскую пулю в лоб. Тем более, Егор предложил мужику вариант: случайно у него все вышло – «белка» на него напала, вот он и ударил Артеньева ножом. Вплетать в это дело женщину Егор не позволил, Валентина Петровна не должна была узнать о похождениях мужа. Если это случится, она снова обвинит во всем Егора – как будто это он водил ее мужа за руку к любовнице…
Мягкое освещение, тихая музыка, приятная прохлада. И отличная кухня. Небольшой ресторан, уютный, вышколенные официанты ходят на цыпочках. Во всем зале только двое – Егор и Марина. Время дневное, закрыть ресторан на спецобслуживание не проблема. Надо будет, его и на ночь закроют.
Но Марина пока не созрела до ночных прогулок. Во всяком случае, с ним. Смущается она, робеет, на Егора почти не смотрит. Ни к первому блюду не притронулась, ни ко второму, сидит, ложечкой в мороженом ковыряется. От шампанского отказалась наотрез.
– Отец обязательно поправится, там ничего серьезного, – сказал он.
– Да, я знаю, – кивнула Марина.
– А на меня думать не надо… Мне твой отец не враг…
– Ну, мама так подумала.
– Мама… А ты что думаешь?
Девушка молча пожала плечами. Не хотела она поддерживать разговор, и ничего ее не интересовало. Он скажет, она вяло отреагирует – вот и весь разговор. Хоть бы спросила, как он на Федюху вышел, как в милицию его отправил и что за люди с ним были… Ничего ей не интересно. И его компанией она тяготилась. А он размечтался!
– Глупо вышло, – тускло глянув на Егора, наконец произнесла Марина.
– Ну, может, и я тоже совершу глупость! – Он достал из кармана бархатную коробочку с перстнем, положил на стол.
Марина бросила равнодушный взгляд на коробочку, но ничего не сказала. Пришлось ему самому показывать перстень с рубином.
– Это тебе.
– Зачем?
Егор взял ее за правую руку, собираясь надеть перстень на палец, но она отдернула ее:
– Не надо!
– Почему?
– Не надо, и все… – Вид у Марины был такой, будто она вот-вот заплачет.
– Если ты думаешь, что это краденая вещь… Из магазина перстень, тут и ценник есть…
Безделушка обошлась ему в солидную сумму, но для Марины ничего не жалко. А на бирку она пусть посмотрит. Пусть оценит.
– Ничего я не думаю.
– А надо думать… Тебе уже восемнадцать. Ты совсем взрослая, пора жизнь устраивать… Ты на экономическом учишься, кем станешь, когда институт свой закончишь?
– Академию.
– А есть разница? Все равно без протекции на хорошую работу не устроишься. Ты такая красивая. И беззащитная… Красивым девушкам очень трудно в этом жестоком мире. А если девушка еще и очень красивая… Поверь, твой Саша ничем тебе не поможет!
– Поможет! – с вызовом глянула на него Марина. – Мы с ним уедем! Подальше от всей этой грязи уедем!
– Куда? В колхозную глушь?
– Хотя бы!
– Это тебе сейчас кажется, что рай в шалаше – это мило и романтично. А когда хлебнешь, запоешь по-другому…
– Не запою. – Марина не смотрела на него.
– Ты или наивная, или упрямая.
– Я знаю, что у меня в этой жизни все будет хорошо, если… – Она запнулась.
– Если что?
– Ничего…
– У тебя с Сашей серьезно? – выдавил Егор. – Ты его любишь?
– Дело не в Саше… Дело в другом…
– Может, во мне дело?
Марина подняла на него глаза и кивнула, плотно сжав губы.
– И что во мне не так?
– Все не так.
– А что конкретно?
– Я не хочу жить с таким человеком, как вы!
– Почему? – Егору казалось, что пол колышется под ним, а ноги почему-то стали ватными.
– Ну… У вас своя жизнь… Бандитская жизнь… Я так не хочу!
– Если тебя такая жизнь не устраивает, я брошу все. Ради тебя брошу.
– Не бросите! Я же знаю, что не бросите! И вообще отпустите меня, пожалуйста! – умоляюще посмотрела она на него.
– Куда, к Саше?
– Да при чем здесь Саша?! Дело не в нем! Не хочу я с вами! Не люблю я вас… Ну, отпустите!
– Хорошо, я отвезу тебя домой, – потерянно кивнул Егор.
