– Сегодня утром появились. Деда с бабкой убили. Эти, трое, самогон нашли и пить стали, а этот, тварь, насиловал меня, – произнесла женщина.
– Ты кто? Дочь хозяев хутора? – спросил Некрасов, не в силах оторвать свой взгляд от красивого обнажённого женского тела.
– Меня зовут Екатерина. Мою дочь – Елизавета. Мой муж погиб недалеко отсюда, когда мы отходили к Новороссийску, – очень спокойно ответила она, продолжая с ненавистью рассматривать мужика, которого только что расстреляла.
– Так твой муж белогвардеец? – удивился Юрий.
– Да, мой муж был гусарским ротмистром, а я была беременная на девятом месяце. Стояла зима. Жуткая стужа. Ветер. Степь. Сослуживцы мужа уговорили хозяев хутора приютить меня на какое‑то время. Оставили им деньги. Хозяин, Пётр Савельевич, неплохой был человек. Да и жена его, Глафира Ивановна, тоже… Их двое сыновей погибли в восемнадцатом году от рук красных, поэтому я для них как бы дочерью стала. Помогала старикам по хозяйству… – Екатерина вдруг, не закончив фразу, замолчала.
– Бог ты мой! Как она похожа на Лору с Богатяновки! – вдруг дошло до Юрия. – Но Лора была простой девчонкой‑замухрышкой. А в Екатерине даже сейчас, в эти драматические минуты, чувствуются прекрасное воспитание и внутреннее благородство, – продолжал размышлять он, в упор рассматривая сидящую рядом красивую голую женщину.
– Какие у неё грустные и очень красивые выразительные глаза. Тёмные, с поволокой! Длинные ресницы. Густые волосы цвета вороньего крыла. Нежный изгиб шеи. А грудь!
Кровь прилила к его лицу. Юрий понял вдруг, что неожиданно и безнадёжно влюбился.
– Так вам с дочерью нельзя здесь больше оставаться! Уезжаем! – приказным тоном заявил Некрасов.
– Хорошо! Я пойду соберу Лизоньку и сама оденусь, – ответила Екатерина, даже не спросив его, куда надо ехать.
Юрий тем временем быстро собрал все вещмешки убитых и стал высыпать их содержимое на стол. Среди разного тряпья, консервных банок, ложек выпали несколько золотых пятирублёвиков, много колец, два серебряных портсигара, часы, нательные крестики. Документов не было.
– Надо бы обыскать этих сволочей! Эх, времени нет! – подумал Некрасов, распихивая найденные драгоценности по карманам.
– Всё, мы готовы! – послышался голос Екатерины.
Юрий поднял голову. Перед ним стояла очень просто и в то же время эффектно одетая женщина. Длинная юбка, блузка с длинными рукавами и белая косынка. В правой руке Екатерина держала дочь, а в левой – тощую котомку.
– Это что? Все твои вещи? – удивился Некрасов.
– Да.
– Так дело не пойдёт! Зима скоро, а у тебя ребёнок грудной на руках! Забирай хозяйские вещи!
– Нет! Это не моё! Я чужого брать не буду! – твёрдо заявила Екатерина.
– Да ты понимаешь, что хозяевам уже ничего не нужно? Они мертвы! Подумай о своей дочери! – попытался он убедить женщину.
– Нет!
– Тогда я возьму! Для Лизы! Или ты хочешь, чтобы она зимой умерла от холода, а?
– Нет, Лизонька должна жить! Я всё сделаю, чтобы её вырастить! – убеждённо сказала Екатерина.
– Тогда возьмёшь! Я тебе сейчас эти вещи соберу! На хуторе найдётся какая‑нибудь кляча и телега?
– Да!
– Ты сама сможешь запрячь? – спросил Некрасов.
– Смогу! Я здесь всему уже научилась.
– Тогда – ступай, запрягай! Только быстро! Я сейчас приду. Да, скажи мне, где хозяева керосин хранили?
– Вот здесь, в подполье, – ответила Екатерина, наступив на железную скобу в полу.
Юрий бросился в комнаты. Увидев огромный сундук, он открыл его тяжёлую крышку. Достав оттуда большую цветастую шаль, он постелил её на полу и начал бросать всё содержимое сундука: простыни, платки, юбки, платья, рушники…
– Слава Богу, что хоть Екатерина умеет лошадь в телегу запрячь! – вдруг подумал он. – Я, к сожалению, этому ещё не научился.
Узел получился внушительных размеров. Некрасов попробовал приподнять его, но не смог. Тогда он схватил его двумя руками и вытащил волоком на улицу, с трудом протолкнув через двери.
– Екатерина! – позвал он.
Вдвоём они погрузили узел на подводу.
– Выезжай со двора и жди меня возле коня. Видишь, там, возле кустов, пасётся, – приказал Юрий.
После этого он схватил труп хозяина и хотел занести его в дом. Но он был настолько тяжёлый, что Юрий едва дотащил его до ступенек. Затем Некрасов вбежал в дом. Спустился в подвал. Нашёл там три бутыли с самогоном и две железных банки с керосином. Поднял их наверх. Отдышался. Потом стал тщательно поливать самогоном и керосином все комнаты. Выбежал на улицу. Убедившись, что Екатерина была уже далеко от хутора, выбил локтём стекло в окне и кинул в дом горящую коробку спичек.
– Уф‑ф‑ф‑! – полыхнуло пламя.
– Давай, гони! В балку! – крикнул Юрий Екатерине, садясь в седло своего коня.
Они спустились в первую же балку, которая лежала на их пути.
– Слава Богу, ушли! – облегчённо вздохнул Некрасов.
– Екатерина, вот тебе документы. Он достал из потаённого отделения своей офицерской сумки бумаги.
– Вот, смотри, метрика на имя Парамоновой Екатерины Ивановны 1892 года рождения. Место рождения – город Астрахань. Также свидетельство об окончании 3‑х классов церковно‑приходской школы. Справка о службе сестрой милосердия в одном из госпиталей 11‑й красной армии. Командарм – Сорокин И. Так, теперь держи метрику своего мужа Парамонова Григория Григорьевича 1881 года рождения. Умер в госпитале, в котором ты работала, от полученных на фронте ранений. Вот справка о ранениях и смерти. На самом деле эти два человека никогда не были супругами. Просто однофамильцы. Да, ещё вот различные документы из госпиталя. Здесь фамилии начальника, хирурга и даже некоторых сестёр милосердия. Тебе может очень пригодиться для того, чтобы начинать жить под другой фамилией. Да, свои настоящие документы сожги! Прямо сейчас! Держи на первое время, – Юрий достал из карманов все драгоценности, найденные им у бандитов на хуторе и насильно всунул ей в руки. – Поезжай в Екатеринодар прямо сейчас. Официально зарегистрируйся во всех органах советской власти. В военкомате обязательно! Ведь ты сестра милосердия. По дороге придумай себе легенду, то есть жизнь, которую ты вела, как Екатерина Парамонова. Сними себе жильё, лучше, конечно, дом, но не в центре города и, ни в коем случае, на его окраине. Жди меня. Я приеду через две недели. Да, прежде чем расстаться, покажи мне дорогу на Новотитаровскую. Ты знаешь?
– Да, знаю! Выедешь из балки и прямо до развилки, а там налево и всё время прямо. Не заблудишься.
– Ну, Екатерина, до встречи! Хочешь, чтобы твоя Лизонька живой и здоровой была, сделай, как я тебе сказал! – бросил на прощание Некрасов и с трудом взобрался на коня.
