С Соней он сошелся, собираясь жениться на Жене. Свадьбу отменить не мог, но и Соню терять не хотел, поэтому выдал ее замуж за Глеба. Парень был типичным «ботаником», робким, стеснительным, о знакомстве с такой красоткой, как Соня, он и мечтать не мог, но разве Кузьмин не заботится о своих сотрудниках? Он осчастливил парня, но взял за это свой процент, который Соня выплачивала с удовольствием.
– А где Глеб? – спросил он.
– Да со своими «ботанами»… – небрежно усмехнулась Соня. – Если бы не ты, загнулась бы со скуки… Ты не спешишь?
– Да нет, – пожал он плечами.
Соня чертовски хороша, а часто к ней он ездить не мог, даже неизвестно, когда они снова встретятся, может, через месяц или два. Почему бы не повторить заход? Развернуться, сделать круг, и в пике…
– Кофе хочешь?
– Будет кстати, – кивнул Кузьмин.
Соня поднялась, запахивая на себе халатик, но тут в комнату неожиданно вошло странное создание в рыцарском шлеме, в доспехах, под белым с красным плащом. В одной руке – щит, в другой – меч.
– Глеб, ты не так все понял! – Соня не шарахнулась от него, а просто подалась назад.
А Кузьмин струхнул. Доспехи у «рыцаря», может, и бутафорские, но меч вроде бы железный, острие на нем настоящее. Такой клинок мог пронзить тело насквозь, а «ботаники» – народ непредсказуемый. Валентин Юрьевич ощутил, как похолодело у него в животе, засосало там, куда мог войти меч по самую рукоять.
– А что я не так понял? – гулко, с возмущенной вибрацией прогудело в шлеме.
Соня уже, считай, одета, а Кузьмин подвел. Он лихорадочно натягивал брюки, осталось совсем чуть-чуть, но время двигалось вперед, а не отматывалось назад. Его взяли с поличным, от этого факта не уйти.
«Рыцарь» сунул меч под мышку, свободной рукой снял шлем. Да, перед ним действительно был Глеб Горбушин, молодой талант, слегка повернутый на виртуальной реальности, видно, пришел похвастаться перед женой своими новыми доспехами.
Симпатичный он, в общем-то, парень. Черные, слегка растрепанные волосы, карие глаза под широкими надбровьями, прямой нос, правильные черты лица. Высокий, хорошо сложенный. Если бы не ребяческая наивность и безмятежная расслабленность в этих чертах, его можно было бы назвать красавчиком, и он мог бы разбивать женские сердца. А так Соня лишь посмеивалась над ним, безо всякого смущения изменяя с его боссом. И, возможно, еще с кем-то…
– Валентин Юрьевич порвал брюки, я их зашивала.
– Трусы он тоже порвал?
– Какие трусы, родной мой? Лето, считай, на дворе. Трусы сейчас только такие, как ты, носят… – Соня весело постучала кулаком по шлему, который парень держал в руке.
– Дурная мода, не спорю, – понимающе глянув на Горбушина, сказал Кузьмин. – Но приходится следовать. Это ты у нас выше условностей. Знал бы ты, Глеб, как я тебе завидую! Спасибо тебе, Софья, выручила!
– Да ладно, заходите еще!
Кузьмин подошел к парню, забрал у него меч. Металл очень легкий, наверняка какой-то дешевый и хрупкий сплав, но все-таки, при желании, им можно было убить. По сторонам клинок тупой, а на конце острый, заточенный.
– Возьму с собой, – произнес он. – От собак защищаться. А то набросилась одна, хорошо, только штанину порвала, а то и прокусить могла.
– И не говорите, Валентин Юрьевич! – улыбнулась Соня.
Она тоже обращалась со своим мужем, как с блаженным дурачком, но разве Глеб этого не заслуживал? Стоит, хлопает глазами. Видно, «Другие приключения Шурика» вспомнил, был там один момент, когда пес боксерской породы порвал главному герою брюки. Глеб не только на компьютерных играх помешан, но и на кино всех жанров и национальных принадлежностей. И логика у него простая – если в кино было, то и в жизни запросто могло произойти… Похоже, он действительно поверил в бред, который, не особо заморачиваясь на детали, скормила ему жена. Если да, то хорошо – прежде всего, для него самого. В выдуманном мире жить куда проще, чем в жестокой реальности.
Кузьмин вышел из квартиры, остановился у лифта, перевел дух. Нехорошо получилось, ну да ладно, чем больше приключений, тем интересней жить.
Он уходил в спешке, поэтому не успел вызвать телохранителей, которые находились в машине. Но ничего, у него есть меч, он может обойтись без сопровождения. Кузьмин усмехнулся, подумав об этом, с легким глухим стуком приставил острие к полу, прислонил шестигранное яблоко рукояти к стенке, аккурат под истертой кнопкой вызова лифта. Именно в этот момент шум электрического мотора усилился до предела и оборвался, створки лифта открылись, и он зашел в кабинку. Повернулся, нажал на кнопку с выбитой на ней единицей.
Створки уже начали закрываться, когда к лифту вдруг подскочил какой-то человек с закрытым лицом, и в руках у него был тот самый бутафорский меч, с которым Кузьмин расстался без всякого сожаления. Одно мгновение ушло на размах, второй – на удар, на счет «три» клинок вошел в живот, в то самое место, в котором холодело с дурного предчувствия больше всего…
Волосы у Сони развевались на ветру пышной гривой, шея у нее длинная, крепкая, ноги сильные, быстрые, особенно задние, мышцы игриво перекатываются под каурой, переливающейся на солнце кожей с густым низким ворсом. Непонятно, какая сила превратила ее в лошадь с человеческой головой, но скачет она прытко, ветер упруго бьет в лицо. Все хорошо, но впереди вдруг появляется еще один кентавр. Рыцарский шлем с рогами на голове, в одной руке меч, в другой щит. А руки длинные, сильные, меч уже на замахе, увернуться от него нет никакой возможности… Соня куда-то исчезла, унесла вдруг укороченное тело, осталась только срубленная голова. Сознание вместе с ней кувыркнулось в кромешной темноте и вынырнуло в ярком свете больничной палаты.
Кузьмин лежал на больничной койке, под капельницей. Реанимация и аппарат жизнеобеспечения остались в недавнем прошлом, сегодня утром его перевели в обычную палату, но бредовые сны все еще не дают покоя.
Бутафорский меч вошел в живот, зацепил селезенку, но насквозь тело не прошил, застрял в реберных костях. И все-таки рана оказалась серьезной, Кузьмин мог умереть на месте, но ему повезло. И обнаружили его вовремя, и в больницу доставили без промедления, и, главное, операция прошла успешно. Состояние тяжелое, но опасности для жизни, если верить врачам, нет… Вот тебе и Глеб Горбушин. Все-таки отомстил картонный рыцарь за свою поруганную честь!..
Кузьмин не услышал, как открылась дверь, но до слуха донесся чей-то голос:
– Только не долго!
Перед глазами мерцала туманная пелена, смотреть на мир он мог только в маленький блуждающий овал, в который и вплыло незнакомое лицо с плавающими очертаниями. Человек представился следователем прокуратуры, но фамилия и звание ускользнули от восприятия.
– Валентин Юрьевич, всего пару вопросов. В каких отношениях вы состояли со своей бывшей женой?
– Соня не была мне женой, – с трудом выговаривая слова, ответил Кузьмин.
